Глава чеченской диаспоры: По доносам без суда и следствия чеченцев назначают виновными и выдворяют из страны G

– Не так давно стало известно, что около трех десятков представителей чеченского народа внесены в санкционный список СНБО и должны покинуть Украину. Среди них оказалось семеро добровольцев, а также представители чеченской диаспоры. Как вы восприняли эту новость?

– В санкционных списках оказались люди, к которым раньше никаких претензий у правоохранителей не было. Это Арби Каримов, Зелимхан Саитов, Апти Тадаев, Аслан Амагов, Муслим Шатов.

Тадаев – многократный чемпион Украины по грэпплингу (стиль ближнего боя в единоборствах), тренер, который воспитал для Украины четырех чемпионов мира. У него тренируются работники силовых структур, он у нас в диаспоре руководит спортивной частью. Очень известный спортивный деятель.

Зелимхан Саитов – мой племянник. С 2008 года живет в Украине, здесь у него квартира, работа, семья – жена и четверо детей, которые в Киеве родились. Он окончил канадский колледж, европейский университет, в Академии МВД заочно учится, знает несколько языков. В силу своего характера он никуда особо не ходит – работа, дом, семья, дети, мама. На ровном месте оказался в списке. Якобы ему инкриминируют употребление и распространение наркотиков. Это абсурд какой-то. Потому что речь о религиозном и очень образованном человеке, который круглые сутки у меня на глазах. Его жену тоже лишили вида на жительство. И я не исключаю, что всю семью депортируют, хотя по рождению все дети граждане Украины.

Мы не понимаем, как эти люди могли оказаться в таких списках. И когда власть имущие заявляют, что в списках нет ни одного случайного человека, у меня просто нет слов. 

Борец Апти Тадаев с воспитанниками. Фото: chechen.org.ua

– Может быть, у силовых структур есть какие-то производства?

– В том-то и дело, что ничего нет. Нам объяснили так: "На этих людей есть информация". Что это обозначает? Какой-то сексот пришел, рассказал байки, оболгал людей, опер что-то записал и подал документы в ДСР (департамент стратегических расследований Национальной полиции Украины), а те отправили санкционные списки? Нарушена презумпция невиновности. Раз это чеченцы, у них нет никаких прав, как хотим, так с ними и будем поступать.

– Представители вашей диаспоры получили документы о принятых решениях и предписания, что делать?

– Никаких бумаг. Накануне принятия решения СНБО была инсайдерская информация. Приходили какие-то люди, говорили: "Тебя лишили вида на жительство, но я знаю, как договориться". Это схема такая? Надо давать взятки? Мы не соглашаемся. Для защиты у нас есть суд, мы идем туда решать все вопросы.

– Вы как диаспора, как граждане Украины имеете право обратиться в Офис президента.

– И не только туда. Писали во всевозможные инстанции и получили банальные бюрократические ответы: "Обращайтесь в миграционную службу". А там: "Мы приняли решение на основании представлений ДСР". Все ссылаются на департамент стратегического расследования, который, насколько мне известно, работает по этническим группировкам.

У них должны быть какие-то расследования. Но такой логикой там не руководствуются. Если человек совершил правонарушение, по закону полиция должна его задержать, предъявить обвинение, провести расследование, передать материалы в суд и по его решению наказать, а не создавать санкционные списки, чтобы без суда и следствия депортировать. Как можно человека, совершившего преступление, безнаказанно отпустить из страны? В чем логика?

Я понимаю самые добрые побуждения, когда президент хочет решить вопрос с преступностью и дает команду, но все исполнители думают только о том, чтобы нагреть руки. У нас ведь работники правоохранительных органов безнаказанные. Они не отвечают за свои поступки. В государстве нет механизма наказания работников силовых структур. В итоге у них есть права, но нет ответственности, а у нас, оказывается, есть ответственность, но нет прав.

– Вы назвали пятерых членов диаспоры, попавших под санкции, а кто остальные люди? Вы с ними общались?

– Насколько мне известно, там около 10 членов диаспоры, а также как минимум семь бывших бойцов, защищавших территориальную целостность Украины. Я как глава диаспоры представляю интересы любого чеченца, независимо от того, насколько он участвует в жизни диаспоры. Моя задача – противодействовать неправомерным действиям со стороны госорганов, следить, чтобы нас не разделяли по расовым, религиозным, национальным, социальным и другим признакам. Я борюсь за права человека.

Я не прокурор и не следователь, поэтому с ответственностью могу что-то говорить лишь о людях, которых знаю лично. Я понимаю, что и среди своих бывают плохие люди. Если кто-то совершил проступок, на то есть административное и уголовное наказание. Мы живем в XXI веке. Расследуйте, наказывайте. Мы не возражаем.

Как минимум трое парней из добровольцев сами подали исковые заявления в суд. К нам они за помощью не обращались. За них горой стали побратимы, правозащитники, депутаты. Их выгоняют за то, что они воевали, а нас за что? За то, что не воевали? Вот такая участь чеченского народа.

– Когда вы впервые ощутили повышенный интерес к представителям чеченской диаспоры?

– Украина – моя родина. Тут я живу, тут родились мои дети и внуки. Не хочу огульно выражаться. С пониманием отношусь к любой ситуации. Всегда присутствует человеческий фактор, ошибки – это жизнь. Проблемы у членов диаспоры начались задолго до появления санкционного списка. Безосновательно лишать вида на жительство чеченцев начали с сентября 2020 года. И к сегодняшнему дню таких у нас уже около полусотни человек – и мужчины, и женщины.

Мы были в недоумении, обращались в Миграционную службу, СБУ, другие властные структуры за разъяснениями. Не только я пытался выяснить, что происходит, но и сами люди, которых лишили вида на жительство. Ничего внятного в ответ мы так и не услышали. Нам ничего не объясняют, что происходит. Отмахиваются общими фразами – дескать, вы такие-сякие, все бандиты. Это непрофессионально. Поэтому мы начали подавать в суды.

У нас уже есть дела, где мы прошли три инстанции и выиграли, есть дела, выигранные в первой инстанции. Практически нет ни одного проигранного процесса, что только подтверждает – людей абсолютно необоснованно лишали права на проживание в Украине.

– А могли бы сказать, чем именно мотивировали свою позицию ваши оппоненты?

– Говорили, якобы есть информация на этого человека. Признаться, это напоминает репрессии 1930-х годов, когда было достаточно, чтобы кто-то шепнул на ухо следователю. Поражает, что по таким доносам не заводят уголовных дел, не проводят следствия, не разбираются, а сразу без суда и следствия назначают виновными и выдворяют из страны. Вот именно в этом заключается проблема.

Невнятное мычание представителей правоохранительных структур судьи не могут взять во внимание, и мы получаем оправдательные решения суда. Таких решений уже пять. В судах еще около 15 дел, за которыми мы следим. В основном они касаются представителей чеченской диаспоры, людей, которые участвуют в наших мероприятиях и жизни общины.

Например, есть среди них мой помощник Магомед Дончаев. Ему 28 лет. Его родители имеют постоянный вид на жительство, проживают в Одессе. Он там вырос, получил высшее образование. Спортсмен, бизнесмен (руководил компанией "Бумбокс промоушен" и еще имел маленький бизнес), занимается общественными делами в диаспоре. Его мама поехала в Чечню проведать родных и там заболела коронавирусом, была в тяжелом состоянии. Дончаев выехал за ней. А когда возвращался в Украину, пограничники ему сообщили, что его вид на жизнь аннулирован и не впустили. Он уже полгода не может попасть домой и сейчас вынужденно пребывает в Чечне.

– Он имел какие-то проблемы с законом?

– Надо видеть этого человека. Воспитанный, образованный, свободно владеет украинским языком. Мы достоверно знаем, что он добропорядочный представитель чеченской диаспоры. Я не бросаю слов на ветер и понимаю всю ответственность. Если я знаю, что у какого-то человека проблемы, я честно говорю: да, у него есть проблемы. Но это точно не про Дончаева. Он много времени проводит рядом со мной в офисе. Я не видел, чтобы у него были проблемы с законом или он как-то неправильно себя вел.

Аналогичная история случилась с Вахой Исаевым, которого лишили вида на жительство, когда он выехал за пределы Украины. Адвокаты направили иски в суд. Мы ждем правового решения этого вопроса.

– Могли бы пояснить, как именно это происходит? Одно дело на словах сказать, вас лишили вида на жительство, а другое дело выдать уведомление.

– В этих конкретных случаях и нескольких других аналогичных никаких бумаг Миграционная служба не выдавала. Просто, когда человек пытался вернуться, ему заявляли, что он не может пересечь границу. Когда произошло несколько таких случаев, мы стали выяснять. К нам попали в руки списки, и ребята, чьи имена оказались в этих списках, через своих адвокатов обратились в Миграционную службу. Там выяснилось, что их действительно лишили вида на жительство.

– В ведомстве сообщили, когда это произошло?

– Нет. Только отвечают на запрос, что по таким-то признакам, такого-то числа человека лишили вида на жительство. При этом людей никак не информировали. Они продолжают тут жить, работать и понятия не имеют, что уже живут по сути нелегально.

– Проживание по недействительным документам является нарушением, за которое предусмотрено, как минимум, административное наказание. В таком статусе проблематично пересекать границу?

– Наших ребят культурно отпустили, не сказав ни слова, хотя их лишили статуса задолго до того, как они выехали. Но назад уже не пропустили. Одного человека лишили за два месяца до его отъезда. Он узнал случайно. Это такая скрытая форма давления. Им не угоден человек, и они просто ждут, когда он по делам выедет за пределы Украины. С чем связаны эти процессы, мы можем только предполагать, а истинное положение дел нам непонятно.

Ничего из ряда вон выходящего в последнее время не происходило. Проблем с законом у людей, лишенных вида на жительство, не было. В любом случае, если руководствоваться законом, при наличии подозрений должно проводиться расследование и суд. Но, как мы видим, о правовых методах речи нет. Это репрессивные методы.

Мы подготовили характеристики, биографии, рекомендации из духовного управления и передали Миграционной службе, чтобы они поняли, что ребята ни при чем. Также обращались в ДСР. Дошли ли эти документы к ним, не знаем. Ранее нас уверяли, что произошло недоразумение, что по этим ребятам сделали ошибочное представление, что решения о лишении вида на жительство отзовут. Кормили завтраками, но так ничего не сделали, а на завтрак, как видите, подали санкционные списки.

– Вы видите возможность для защиты этих людей?

– Мы провели пресс-конференцию, общаемся с прессой и правозащитниками, обращаемся к народным депутатам, готовим иски в суд. Я публично обратился к президенту. Если есть закон о санкциях и он подписан, то это необратимый процесс. Но есть часть третья статьи пятой закона о санкциях, где написано, что списки могут пересматриваться. Давайте гуманно подойдем к ситуации. Бывает всякое, сработал человеческий фактор, закрались ошибки. 500 человек перебирали, хотя бы в одном могли ошибиться?

Этого достаточно, чтобы еще раз изучить списки. Как можно заявлять с высокой трибуны: "Там нет ни одного случайного человека". Я как минимум могу назвать шесть. Мы надеемся, что законодатели, комитеты Верховной Рады, правозащитники смогут привлечь внимание к этой ситуации и подтолкнуть власть. Надеемся, нас услышат. Людей надо судить по делам, а не по доносам сексотов.

– Что сейчас с людьми, которые попали под санкции, в каком они статусе?

– Конечно, в списках не все овечки безвинные. Все с "пушистым хвостом" быстро встали и выехали из Украины. А людям, у которых нет проблем с законом, которые чисты перед обществом, нечего бояться. Они не чувствуют себя виновными. Ни один человек не уехал.

На сегодня Шатов и Дончаев находятся в Чечне. Остальные люди – здесь, в Украине. Мы наняли адвокатов для их защиты. Решение СНБО не может оспариваться априори. Оно вступает в силу по указу президента. Соответственно, указ президента может обжаловаться в Верховном Суде. Куда мы также готовим заявления.

Будем пытаться приостановить исполнение закона о санкциях, чтобы наших людей не депортировали, также в судах будем оспаривать лишение вида на жительство. Надеюсь, что их не будут отлавливать, как в свое время Михаила Саакашвили, и с мешком на голове депортировать из страны. Хотя мы понимаем, что таковы реалии нашей жизни. У нас все может быть. Мы ничего не исключаем. Но ничего не боимся, потому что уверены в своей правоте.

Раз на то пошло, пусть их теперь с большим беспределом выкидывают из страны. Все увидят, насколько Украина демократическая. Мы же будем идти по судам и дойдем до Верховного Суда, до Европейского суда по правам человека.

Поймите правильно, у меня нет задачи дискредитировать Украину. Я должен защищать интересы страны, добросовестным гражданином которой я являюсь.

– Как в целом в Украине относятся к представителям чеченской диаспоры?

– Давайте разделим эту тему на две части. Я живу в Украине 30 лет. Раньше нас называли дудаевцами и преследовали, сейчас преследуют за то, что мы якобы на стороне России. У чеченцев четкая позиция: где наша родина, там наши интересы. Сегодня Украина наша родина. Точка.

Второе: сами украинцы нас никогда не притесняли. Мы дружим, много проводим совместных мероприятий, имеем общие бизнес-интересы. Никаких проблем не возникало.

Однако, если взять действия органов государственной власти, правоохранительных структур, возникает обоснованный вопрос: они хотят, чтобы в украинском обществе с предубеждением относились к лицам кавказской национальности?

Предвзятое отношение к чеченцам сегодня ярко выражено, что особенно заметно и по решению СНБО. Обратите внимание, добровольцев и представителей чеченской диаспоры включили в список воров в законе, криминальных авторитетов. Это переходит все границы.

– А вы всегда ощущали повышенный интерес со стороны правоохранительных органов или только в последнее время?

– Всякое было в жизни. В начале 1990-х годов происходили гонения на чеченцев, слежка, выдавали в Россию как дудаевцев. Потом все успокоилось. Но в сентябре прошлого года возникло вновь. Все пиарятся на чеченцах. Очень удобно нас выгонять. Это само по себе говорит о том, что мы представляем самую незащищенную категорию населения в этом обществе.