+12 Киев
Документы, которые у меня есть, говорят, что руководство города, в том числе Игорь Терехов, его замы Новак и Чечетова-Терашвили, принимало участие в захвате власти в Харькове путем использования фальсифицированной электронной подписи моего отца
– Кирилл, добрый вечер.
– Добрый, Дмитрий.
– Вы сейчас в Берлине, я – в Киеве, но расстояние не помешает нам установить истину. На прошлой неделе вы заявили, что у вас есть доказательства фальсификации решений от имени Геннадия Кернеса, которая привела к захвату власти в Харькове. Ваш отец, Геннадий Кернес, умер 16 декабря 2020 года. Осенью того же года в Харькове прошли выборы мэра и городского совета. Избирком тогда объявил городским головой Геннадия Кернеса. Напомню, это было осенью 2020 года. Но в связи с его смертью в декабре этот пост занял секретарь городского совета Игорь Терехов. Прошло три года – и вы появляетесь с пачкой документов и говорите о фактическом захвате власти в Харькове. Расскажите, пожалуйста, вашу версию событий.
– С момента госпитализации моего отца в берлинскую клинику "Шарите" начались манипуляции с захватом власти. Когда отец поступил в клинику 16 сентября в полдвенадцатого ночи, его осмотрели, составили акт, в каком он состоянии. Состояние было критическое. В документах, которые я получил, написано, что промедление было подобно смерти. Поэтому его определили сразу же в реанимационное отделение, где он находился до момента смерти. И уже 17 сентября, на следующий день, некие люди заходят на портал НАПК под видом, что это Геннадий Кернес, заходят в его личный кабинет в НАПК и меняют сертификат, так называемый электронный ключ, на новый, который они в дальнейшем будут использовать при совершении незаконных действий. В этот же день неизвестные пока нам люди заходят и меняют почту со старой на новую. И с этой электронной почты вместе со сфальсифицированным ключом совершают незаконные действия, о которых я сказал в интервью и о которых рассказали на пресс-конференции мои адвокаты.
Почему три года? Потому что я сам собирал эти документы и выполнял роль государственных органов, чтобы установить истину. Поэтому мне понадобилось столько времени, чтобы получить все документы, перепроверить их несколько раз, чтобы быть уверенным, что я не ошибся и это действительно так. И поэтому сейчас, когда я имею полную картину произошедшего в те дни, считаю, что люди должны знать правду. Не только меня обманули – обманули и харьковчан, депутатов. Я хочу, чтобы справедливость восторжествовала, истина была установлена, чтобы в этом деле поставили точку наконец-то, чтобы не было манипуляций. Отец для меня был больше чем отец, и я как сын не дам порочить его имя, он возродил, заложил фундамент расцветания нашего прекрасного города.
– Я неоднократно общался с Геннадием Адольфовичем. Вы очень похоже говорите: в таком же темпе и так же произносите слова. Я ждал слова "харьковчан", и я его дождался (смеется). Кирилл, давайте подытожим. По официальным документам, Геннадий Кернес умер 16 декабря 2020 года. Так?
– Так.
– Вы говорите, что 16 сентября 2020 года он поступил в тяжелом состоянии в клинику "Шарите". Когда он умер по-настоящему?
– Умер 16 декабря. Свидетельство о смерти я выкладывал. Без шести минут семь вечера.
– То есть умер все-таки 16 декабря?
– Да.
– Все это время он находился в каком состоянии?
– Все это время он находился в тяжелом состоянии. Он находился в состоянии бреда так называемого. Я медицинские термины не знаю. Там было написано, что это делирий. Это когда конечности, верхние и нижние, не работают практически... 100% в таком состоянии не мог выполнять функции градоначальника.
– Вы говорите о том, что какие-то люди от его имени принимали решения в Харькове?
– Да.
– Кто эти люди?
– Насколько я понимаю картину произошедшего, есть люди, которые стали выгодоприобретателями. На мой взгляд, документы, которые у меня есть, говорят, что руководство города, в том числе Игорь Терехов, его замы Новак и Чечетова-Терашвили, принимало участие в захвате власти в Харькове путем использования фальсифицированной электронной подписи моего отца. Они подавали документы от его имени. Отец отношения к этому никакого не имел.
– Я помню, что Геннадий Адольфович был парализован фактически. Он испытывал жуткие боли. Он мне рассказывал об этом. Периодически во время разговора гримаса боли была на его лице. Он мне показывал на своем телефоне и пули, которые извлекли из него после покушения, и рассказывал, как он живет. Но причиной смерти стал коронавирус, который его добил?
– В связи с ранением, которое случилось в 2014 году, у отца был довольно сложный путь реабилитации. И параллельно он обрел букет сопутствующих болезней, которые в совокупности вместе с осложнениями от коронавируса ухудшили его физическое состояние. И, к сожалению, на тот момент его организм был настолько ослаблен, что он был не в силах справиться с этим недугом. Конечно, врачи делали все возможное, но, к сожалению, чуда не произошло.
– Но катализатором стал коронавирус все-таки?
– Одним из катализаторов стал коронавирус, да. Но причина смерти его совершенно другая, не коронавирус.
– Это правда, что у него стоял специальный катетер, который впрыскивал ему постоянно обезболивающее еще до больницы?
– Да, он у него находился внутри. Он проходил много операций реабилитационных. Но он не хотел мириться с этой мыслью и поэтому до последнего думал, что в его силах возобновить жизнедеятельность, какая была до ранения. Но чудеса только в сказках бывают.
– Шансов спасти его по-настоящему, чтобы он снова ходил, не было?
– Были. Но для этого нужно было ему проходить реабилитацию в других странах. К сожалению, на тот момент у него были ограничения в выезде в страны, в которых ему реально могли бы помочь.
– Покушение на него произошло в 2014 году. Умер он в 2020-м. Прошло почти 10 лет после покушения. Вы знаете, кто стоит за этим покушением?
– Догадываюсь, потому что отец тоже догадывался и говорил нам об этом.
– Вы можете сказать кто?
– Я считаю, что это работа следственных органов. Вы же сами знаете, что покушение никогда не расследовалось. Отца уже нет – думаю, что это не имеет смысла.
– Но вы эти фамилии знаете?
– Я не уверен, живут ли эти люди еще или не живут. Потому что я не слежу за ними.
– Отец говорил, что было причиной покушения?
– Основное то, что отец был принципиальным человеком, сильным, характерным. Поэтому многих людей, конечно, он не устраивал. И я думаю, что это основная причина.
– В момент смерти вы были рядом с отцом?
– Нет, я не был с ним.
– 4 декабря вас вызвали на допрос в Киев.
– Да.
– Вы проходите свидетелем по делу о подделке электронных подписей Геннадия Кернеса. Цитирую: "В декабре 2020 года депутат Харьковского горсовета из фракции "Слуга народа" Алина Мустафаева обратилась в прокуратуру, заявив, что электронную подпись на представление об избрании Игоря Терехова секретарем горсовета поставил не лично Геннадий Кернес, который на тот момент был на лечении в немецкой клинике "Шарите", а чиновники горсовета. Таким образом, избрание секретарем горсовета позволило Терехову стать и.о. мэра после смерти Кернеса". Все так или нет?
– Это как раз то дело, которое три года не расследовалось, и тут я даю интервью – и буквально на этой же неделе со мной связывается следователь. Наконец-то правоохранительные органы решили заняться этим резонансным делом. Я со своей стороны предоставлю все имеющиеся у меня и моих юристов документы. А дальше будет работа адвоката с моей стороны.
– Кирилл, какая ваша конечная цель? Кто-то должен сесть в тюрьму? Если да, то кто именно?
– Я без имен могу так сказать: чтобы было открытое, непредвзятое расследование, чтобы были установлены виновные. И в соответствии с действующим законодательством Украины были вынесены наказания тем людям, которые это совершили.
– В конце 2021 года вы обратились к Игорю Терехову: "Остались только те, кто умеет и любит работать на благо города. И они продолжают дело моего отца. Мы знаем, куда мы идем и что мы должны делать. Игорь Александрович, думаю, Геннадий Адольфович хотел этого. Двигайтесь вперед. Мы вас поддержим". Почему вы сейчас кардинально изменили свою позицию?
– Когда болел мой отец, когда он скончался и некоторое время после смерти, я доверял этим людям как своим близким. И я до последнего не догадывался, что могло такое произойти. Да, я говорил это. Я этого не отрицаю. Но на тот момент мне подсказывали, что с отцом все хорошо, что скоро он появится, тебе приветы передает, тебе пока туда заходить нельзя, жди... "Мы будем вместе, будем продолжать дело отца, мы его преемники". Но оказалось, что это все – лозунги, чтобы победить на выборах. И как только это лицо добилось своего результата – выиграло выборы, и начались действия по вытиранию из памяти харьковчан всего хорошего и успешного, что делал мой отец. Как мне известно, в горсовете удалены все архивы, связанные с Геннадием Кернесом. Человек, который рассказывал всем, что он преемник и будет продолжать дело отца, то, что он увековечит его имя, – ничего из этого сделано не было. Год назад на сессии областного совета я выступил с заявлением, что выхожу из фракции, потому что фракция перестала заниматься делами, на которые их направлял мой отец.
По поводу несметных богатств Кернеса – я думаю, это преувеличение журналистов. Я вам могу сказать так: завещание отец не оставлял. Все, что было оформлено на него, было распределено между законными наследниками
– К политике при жизни отца вы не имели никакого отношения. А в 2020 году вас избрали депутатом облсовета от "Блока Кернеса – Успешный Харьков", вы были №1 в списке. Тогдашний губернатор Алексей Кучер заявлял, что Геннадий Кернес, который был уже сильно болен, выступал против такой ротации и планировал лично возглавить список. Отец был против вашего прихода в политику?
– Понимаете, господин Кучер был на тот момент политическим конкурентом, поэтому он использовал все пиар-рычаги, чтобы сфокусировать людей на другом вопросе. Поэтому все его хайпы направлены чисто на его пиар, на его узнаваемость.
– Вас у Геннадия Адольфовича трое. Вы старший сын, есть еще брат Даниил и сестра София.
– Все верно.
– У всех разные мамы.
– Да.
– Плюс еще пасынок Геннадия Адольфовича Родион, сын его жены Оксаны Гайсинской. Кто и где сейчас живет? И общаетесь ли вы с кем-либо из детей отца?
– Да, я общаюсь с Даниилом, с Софией. У нас дружеские отношения. София учится, Даниил работает, помогает армии и людям. Занимаемся своей работой, которой нас научил отец. На первом плане у него был Харьков. И нам как детям это не очень нравилось. Потому что приходилось разделять его. Но мы поняли, зачем он это делает, мы приняли это. И я могу с уверенностью сказать, что Харьков был для моего отца как сын. Поэтому нас не трое – больше немножко.
– Вы в Берлине. А где Даниил, София, Родион?
– София учится за границей. Даниил, по-моему, в Киеве. Родион, по-моему, тоже в Украине находится.
– Отдельная эпопея – это история с наследством Геннадия Кернеса. Она вышла в публичную плоскость. Ходили слухи об огромном состоянии Геннадия Адольфовича. Я даже в одном из интервью задал ему этот вопрос. Мне стало известно, что на переговорах с тогдашним президентом Януковичем Ангела Меркель сказала: "Кто такой Кернес? Уймите его, он скупил уже пол-Германии". Гена, правда, это отрицал. Оставил ли Геннадий Адольфович завещание? И если да, что в нем было написано? Как вы поделили несметные, по слухам, богатства вашего отца?
– Я помню, как вы задавали этот вопрос отцу. И я помню его ответ: он сказал, что это анекдот. По поводу несметных богатств – я думаю, это преувеличение журналистов. Кто это подсчитывал, неизвестно. Я вам могу сказать так: завещание отец не оставлял. Все, что было оформлено на него, было распределено между законными наследниками на основании свидетельства о наследстве. И никаких вопросов по поводу наследства между наследниками нет и не было.
– То есть вы претензий друг к другу никаких не имеете?
– Никаких.
– И никто не остался недовольным или обиженным?
– Получается так.
– Все ли дети получили равные доли наследства? Я об этом спрашиваю, потому что известно, что на последнюю жену – Оксану Гайсинскую – и сына Родиона переоформлено имущество и доли в предприятиях на сумму более 1,3 млрд грн. Вы, Даниил и София получили примерно столько же?
– Вы называете суммы... Мне не известно об этих суммах. Я могу еще раз подчеркнуть: все, что было у Геннадия Адольфовича, было распределено в равных частях между законными наследниками в рамках действующего законодательства. По поводу Оксаны и Родиона, наверное, лучше вопрос адресовать им.
– Вы с ними, кстати, поддерживаете отношения?
– Поддерживаем.
– У вас нормальные отношения?
– Обычные дружеские отношения.
– Вам 41 год. И вы депутат Харьковского облсовета. В Украине широкомасштабная война, но вы находитесь в Берлине, выехали за границу практически сразу после начала войны. Как вы это сделали? На законных ли основаниях?
– Не с самого начала. Войну мы встретили дома. Спали на полу более недели. Переехали в Западную Украину, где-то в середине марта я пересек границу. Вы, наверное, знаете, что у моей жены был рак, и она скончалась незадолго до начала широкомасштабной войны. И я как отец-одиночка, имеющий несовершеннолетних детей, имею законные основания выезжать за границу во время военного положения. Я выехал, чтобы обеспечить безопасность своим детям.
Я думаю, вы понимаете, что в Харькове было бы сложно провести расследование. Большая часть медицинских документов находилась в Берлине, поэтому приехал именно сюда. Все это время я был занят раскопкой этих фактов. Сейчас, когда полная картинка у нас имеется, я решил показать людям правду. Их обманули точно так же, как и меня в 2020 году. Люди шли голосовать за Геннадия Кернеса – не за Игоря Терехова. Люди, которые увидели бы документы, которые мне удалось собрать, думаю, однозначно бы осудили, потому что все имеющиеся документы прямо доказывают их причастность к этому.
– 6 октября 2022 года вас сняли с должности руководителя фракции блока Кернеса. После чего вы вышли из фракции и сказали, что она теперь управляется извне. "Извне" – это кем?
– Игорь Терехов не является самостоятельной фигурой. Поэтому он подвержен влиянию. Я не могу вам назвать имен, но это группа людей, которые влияют на его решения. Если он самостоятельно решения принимает, то он их может в этот же день поменять. Как, например, с Пушкиным или Жуковым. Утром он говорит одно, а вечером говорит другое.
– А ваш отец был самостоятельным в принятии решений?
– Да, отец был самостоятельной фигурой. Он был глыбой в этих вопросах, у него хорошо получалось. Это был его конек – он знал подход к каждому.
– Вы старший сын Геннадия Адольфовича Кернеса. При этом люди из его окружения говорят мне, что вы с ним были не очень близки. Это правда?
– Ну если люди так говорят, им виднее. Вы знаете, что отец жил в гостинице.
– Да.
– И если вы спросите у людей, которые там работали, они вам скажут правду. Мы проводили с отцом последнее время очень много времени. Начиная с момента, когда мы его провожали на работу с утра, и после работы мы его встречали, кушали вместе, просматривали фильмы... В таких количествах смотрели фильмы, что люди не понимали, когда у нас есть время это все смотреть. Я со своей стороны могу сказать, что я максимально проводил время с отцом, потому что после ранения ему нужна была поддержка. Особенно близких людей. Я это чувствовал и понимал. И я считал своим долгом быть рядом с ним.
– Он пытался что-то вложить в вас в последние годы жизни? Пытался объяснить какие-то вещи?
– Ну, у него подход был немножко другой. Для меня этот девиз запомнился. В спорных моментах отец мог спросить: "На чем держится голова?" – "На шее". – "Нет. На языке". И с этим правилом я иду по жизни. Он нас подталкивал действиями, но старался, чтобы мы сами пришли к тому мнению, как нужно себя вести или как нужно поступить в том или ином вопросе. Он нам подсказывал, направлял. И всегда можно было у него попросить совет – он никогда не отказывал.
– Он был прекрасным мэром, едва ли не лучшим мэром Украины за время независимости. При этом, по моему мнению и по мнению многих, кто знал вашего отца, он был ватником, то есть человеком, который симпатизировал России, всему русскому. И я ему об этом говорил прямо в глаза. Был ли он таковым, на ваш взгляд? И как бы он повел себя после полномасштабной агрессии России? Не стал ли бы он человеком, который сдал Харьков Путину? Ведь мы помним его участие в сепаратистских съездах…
– Я думаю, 2013-й и 2014-й доказали его позицию. Если бы он был ватником или сепаром, он бы способствовал созданию "Харьковской народной республики". Но отец – один из тех людей, которые не дали этому состояться. Это основной пример его позиции. Он говорил на русском языке, он родился в Советском Союзе... Многие из нас родились в Советском Союзе. Это наша история. Он как бы историю свою уважал. И я думаю, что если бы он был бы жив, когда началась широкомасштабная война, Харьков бы имел другую историю. Я думаю, 100% отец бы не сдал город, был бы с людьми, поддерживал бы и военных, и оборону города. Он бы с первых дней находился на линии фронта. Он всегда был целеустремлен в этих вопросах и никогда не мог оставить все на самотек. Он лично приходил в областной совет в 2013–2014 годах, когда был Майдан. Он сам в окружении разъяренных людей с ними общался. Я думаю, так же бы он общался и сейчас. Но сегодня его нет. Конечно, это тяжело, мы это ощущаем. Не только как дети, но и как харьковчане, как люди, которые его знали. Была бы другая история. Я думаю, отец бы не ездил в Евросоюз встречаться с норманами фостерами, уважаемыми людьми, думать, как будет восстанавливаться Харьков, какие инвестиции сюда привлекать, если в стране идет полномасштабная война. Он бы занимался проблемами людей, он бы их обогревал... Не было такого, чтобы он прошел мимо проблем. Он любому человеку помогал. Мне даже было иногда не очень приятно... Я его попросил о чем-то своем, а он ко мне в последнюю очередь. Он сначала людям помогал, а потом уже: "Что ты хотел? Сейчас сделаем".
– Он вам что-то о Путине, о России, о войне говорил в последние годы?
– Говорил, что война – это плохо, это горе, это не есть хорошо. Он это осуждал и всячески препятствовал развитию этого.
– Когда первые бомбы упали на Харьков, о чем вы подумали?
– Когда первые бомбы упали на Харьков, я сначала не мог поверить. Я из тех людей, которые до последнего не верили, что это будет. И даже когда началась война, начали звонить, а я говорю: "Да нет, вы что-то придумали. Салют стреляет или кто-то балуется". Потом я понял, что это на самом деле. И конечно, я испытывал боль. Это город, в котором мы родились, выросли, которому отдал жизнь, здоровье мой отец. Я до последнего не хотел выезжать, но я понимал, что нужен трезвый рассудок. У нас работа созидательная. Есть люди, которые родились для того, чтобы воевать. И есть люди, которые родились для того, чтобы строить, создавать и помогать. Я считаю себя из тех людей, которые помогают, создают.
Не знаю, кто был в роли черной кошки, которая пробежала между отцом и Добкиным
– Что вы сегодня думаете о России и Путине?
– Я осуждаю Россию. Я осуждаю Путина, конечно же. Сил уже нет, хочется, чтобы это все поскорее закончилось и наступил мир и мы смогли вернуться домой и участвовали в возрождении нашего любимого города.
– Многие политики могут только мечтать о популярности, которая свалилась на Геннадия Кернеса и Михаила Добкина после знаменитого ролика, который показали по "1+1". Ролик в интернете набрал миллионы просмотров и сделал Кернеса и Добкина настоящими героями. Я показывал этот ролик многим выдающимся людям, и Жванецкий мне говорит: "Это артисты?" – "Нет, это мэр Харькова и секретарь Харьковского городского совета". Говорит: "Перестань. Артисты?!" У отца с Михаилом Добкиным отношения разладились в последние годы. А вы с Добкиным видитесь? Где он вообще сейчас?
– Я Михаила Добкина знаю. Общались мы с ним последний раз, когда умер отец. Где он сейчас находится, я за этим не слежу. И за его жизненным путем тоже не наблюдаю. Точно могу сказать, что мы с ним не созванивались во время войны. И где он, как он – я вам, к сожалению, не могу сказать. Ни хорошего, ни плохого – ничего не могу сказать.
– И вы не знаете, что за черная кошка пробежала между отцом и Михаилом Добкиным?
– Скажем так: это их отношения. Не знаю, кто был в роли черной кошки.
– Когда несколько дней назад вы заявили, что Геннадий Кернес умер раньше и его подписью пользовались незаконно, злые языки в Харькове стали говорить, что вы просто решили использовать память отца, преследуя свои – то ли бандитские, то ли финансовые – цели. Я сейчас процитирую, что мне написали: "Кирилл решил продать второй раз мертвого папу". Что бы вы этим людям ответили?
– Я бы им ответил, что они причастны к захвату власти. И следствие установит виновных. Мы увидим этих людей на скамье подсудимых. Могу вам сказать, что никто никого не продавал и не продаст. Это мой долг как сына: защитить, отстоять честь моего отца.
– Вы хотите стать мэром Харькова?
– Сейчас никакой политики, никаких финансовых вопросов здесь нет. Здесь есть только моральная сторона. Сейчас мы в военном положении, есть у государства механизм... Возьмем, например, Чернигов и Сумы, где введена военная администрация. Я считаю, что такой прифронтовой город, как Харьков, нуждается в военной администрации. Почему? Потому что в 2020 году власть в городе захватили незаконно, воспользовались этим. И на сегодняшний день делают все, чтобы доказательства, улики были уничтожены, скрыты от следствия. Это прерогатива президента. Он имеет полное право ввести военную администрацию в прифронтовом городе. Город должен работать, люди должны жить. И второй момент: это даст возможность провести открытое, непредвзятое расследование. За эти годы сколько я и мои адвокаты запросы в городской совет ни писали – ни одного ответа мы не получили.
– Давайте так: мирное время настанет – вы хотите стать мэром Харькова?
– Если люди захотят этого, будет запрос – я, конечно же, буду участвовать в политической жизни нашего города.
– То есть вы хотите стать мэром Харькова.
– Ну, это как бы...
– Когда человек говорит "если будет запрос", то он уже хочет.
– (Смеется). Конечно, желания могут быть разные. Цели должны совпадать с желаниями. Сейчас я сосредоточен на открытии истины, чтобы точка была поставлена. А когда закончится война, когда наступит мирное время, тогда я смогу четко и прямо ответить на ваш вопрос.
– Я вас услышал. Прозвучали серьезные обвинения в адрес Игоря Терехова. И поскольку у нас абсолютно независимая площадка, я готов предоставить слово Игорю Терехову, если он захочет ответить на эти обвинения.
– Конечно. Пользуясь случаем, коль уж мы с вами в таком откровенном разговоре обсуждаем, хотел бы попросить депутатов Верховной Рады создать следственную комиссию, которая будет контролировать ход разбирательства и информировать общественность. Чтобы люди видели, что все открыто. Также хотел обратиться к посольствам, партнерам Украины, чтобы они потребовали от Украины открытого и непредвзятого расследования действий, которые происходили в сентябре–декабре 2020 года в Харькове.
– Кирилл, вам спасибо. Желаю удачи в установлении истины. И всем нам скорейшей победы над проклятым врагом.
– И вам спасибо. Очень приятно было.
