+1 Киев
Самая большая заслуга Горбачева – гласность. Перестройка – это туфта, а вот гласность – великое дело
– Александр Васильевич, добрый вечер!
– Добрый!
– Очень рад вас видеть, вспоминаю нашу незабываемую встречу…
– …я в своей новой книге о ней упомянул. Тебя охарактеризовал и дал твое интервью.
– Спасибо! Скажите, Александр Васильевич, исторической личностью вы себя ощущаете?
– Ну вот когда ко мне обращаются журналисты, то, наверное, немножко бывает. А обращаются часто. А так… Я уже 13-й год в деревне живу, и мне это не нужно – быть исторической личностью. (Улыбается). Я просто живу хорошей, нормальной жизнью – на природе.
– Охраняя членов Политбюро, вы могли днями не есть, часами стоять на ногах и целый день не пользоваться туалетом. Скажите, пожалуйста, сложно было – чисто физически?
– Ну, надо было к этому готовиться. Зачем наедаться или напиваться перед работой? (Смеется). Да и здоровье было нормальное.
– К слову, на здоровье такие испытания не отразились?
– Вы знаете, у нас в СССР просто так не давали год за полтора, год за два, год за три… А у меня вся служба так шла: и год за три, и за два было… Поэтому, конечно, сейчас все сказывается.
– Помню, вы мне рассказывали, что члены Политбюро своих охранников за людей, в общем-то, не считали: один из них звучно испускал перед вами газы. Кто это был?
– Не буду говорить, потому что уже все члены Политбюро моего периода испустили дух. Зачем фамилию называть?
– Но обидно было или нет?
– Сначала было немножко чудно. (Смеется). Ну, как ты правильно выразился, это говорит о том, что не считали за человека.
– Правда ли, что вы присутствовали при агонии Андропова?
– Правда: она длилась несколько недель. Я не присутствовал только в день смерти, когда отключили аппаратуру. А так – да, неоднократно рядом был.
Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com
– В 85-м году после череды похорон, после кончины Константина Устиновича Черненко, генеральным секретарем ЦК КПСС стал молодой и энергичный Михаил Сергеевич Горбачев. Вам неоднократно приходилось общаться с ним в разных обстоятельствах. Что вы о нем сегодня думаете?
– Вообще, по-разному его оценивают. Я лично считаю, что самая большая заслуга Горбачева – гласность. Перестройка – это туфта, а вот гласность – великое дело. Я ему благодарен и всегда об этом буду говорить – пока еще могу писать книги. Не знаю, сколько это продлится: у нас же идет удушение гласности разными путями – как в интернете, так и в газетах. Трудно найти газету, которая может писать правду о том, что творится в нашей стране.
Раиса Максимовна хлестала мужа по щекам: он приехал поздно вечером, практически ночь была на дворе, и от него пахло, коньячку на работе бахнул…
– Это правда, что Раиса Максимовна Горбачева мужа била?
– Знаете, я у них работал всего две недели, и за это время такое было один раз, поэтому не знаю, насколько регулярно это происходило.
– Но била как?
– По щекам.
– Хлестала?
– Он приехал поздно вечером, практически ночь была на дворе, и от него пахло: коньячку на работе бахнул. А она очень следила за этим – чтоб Михаил Сергеевич не выпивал. Но выпивал все равно, в том числе с Ельциным. Когда они готовили новый Союзный договор, там регулярная выпивка была, но норму они знали – не перегибали.
– Вы бывший начальник службы охраны первого президента России Бориса Ельцина. Скажите, пожалуйста, кто был в России более влиятельным человеком: вы, Ельцин или Черномырдин?
– Ну, ты, наверное, читал статью Тамары Замятиной в "Известиях", которая накатала там, кто у нас владеет страной? Я думаю, у нее и надо спрашивать, как она к таким выводам пришла…
– Тем не менее вы не отрицаете, что несколько лет фактически руководили Россией?
– Это глупость, придуманная такими людьми, как Киселевы: я имею в виду и вашего, который в Украине процветает, и нашего, который на "России" командует, ура-патриота в другую сторону...
– Но вы сидели на кнопке управления страной, когда Ельцин физически не мог руководить?
– Наверное, такой кнопки у нас нет – есть ядерная. Чемоданчик такой, а при нем офицеры – вот они и те, кому они команду дают, могут нажимать кнопки. А у меня какие кнопки могли быть? Только в телефоне. Отвечать приходилось не раз, не два, и даже не 10 – находясь за пультом Ельцина, тем, кто ему звонил. Иногда спрашивал: "Что передать?".
– Правда ли, что Борис Николаевич Ельцин был проектом председателя КГБ Крючкова и тот хотел сделать его президентом СССР вместо Горбачева?
– Ну, это в последние годы такую версию придумали. Раньше, когда Ельцин был жив, да и когда он умер, никто так не говорил. Стали говорить, когда уже Крючкова не стало и спросить не у кого.
– Есть легендарное фото: вы с Борисом Николаевичем во время путча на танке. Скажите, пожалуйста, убить вас тогда могли?
– Да убить всегда могут: стены вон регулярно падают, кирпичи порой низко летают… Конечно, могли: столько оружия у людей на руках было! И вокруг не только танкисты, но и солдаты, офицеры, все вооружены, полный боекомплект. Да и снайперы могли стрелять. Другое дело, что замечательно, что до этого не дошло. Если бы тогда три парня не погибли, путч еще продолжался бы…
Медведев – тот премьер-министр, которого я считаю "киндер-сюрпризом" №2: он же не может без своего планшета! Ни слова сказать, ни что-то новое нам выдать
– Перед президентскими выборами 96-го года рейтинг Ельцина составлял четыре процента. Вы мне когда-то сказали: "И Зюганову, и Жириновскому, и Явлинскому я говорил: "Ребята, мы никуда вас не пустим и власть не отдадим". Кто же выиграл выборы в 96-м: Ельцин или Зюганов?
– Это не один вопрос, а сразу несколько. Ну, во-первых, рейтинг у Ельцина был таким за год до выборов, а не непосредственно накануне. Он его подтянул. Явлинскому я говорил: "Ты президентом не будешь никогда, потому что еврей". Жириновскому не нужно было ничего говорить: он согласен был идти министром рыбного хозяйства, сам понимал, что президентом ему никогда не стать. А по Зюганову я четыре раза вел переговоры с Зоркальцевым – это четвертый или третий человек был в партии, отвечал за идеологию, и все, о чем мы говорили, Зюганову передавал. Там действительно было о чем поговорить, и я как конкретный мужик сказал: "Мы вас, коммунистов, к власти не допустим, потому что вы уже порулили, показали, как вы ведете нас в светлое никуда, дайте теперь нам порулить".
– Кто же выиграл реально – Ельцин или Зюганов?
– Об этом точно знают только два человека. Первый – Александр Владимирович Старовойтов, который создал систему, новое на тот момент явление, ведь электроника в обиход только входила. Вот он мог знать. Ну и тот, кто подсчитывал голоса, – Коля Рябов. Он был тогда главой Центральной избирательной комиссии и буквально через несколько дней после объявления результатов дал приказ сжечь все протоколы на всех участках. Это и есть люди, которые точно знают, сколько голосов кто набрал.
Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com
– Бывший президент России, ныне премьер-министр Дмитрий Медведев, сказал: мол, мы прекрасно знаем, что выборы тогда выиграл Зюганов. Он это заявил официально.
– Это наш премьер-министр?
– Да-да.
– Это тот премьер-министр, которого я считаю "Киндер-сюрпризом" №2: он же не может без своего планшета! Ни слова сказать, ни что-то новое нам выдать. Давайте не будем этого премьер-министра слушать: я думаю, ему осталось немножко поработать…
В горкоме партии мы с Ельциным бутылку коньяка на двоих за три минуты выпивали, а когда уже работали в Кремле, доходило до шести бутылок водки на брата
– Александр Васильевич, вы были фактически членом семьи Ельцина. Правда ли, что вы с Ельциным резали друг другу вены на руках и смешивали кровь?
– Наверное, членом семьи это они меня считали, а может, просто сейчас так красиво говорят. Тогда этого не было: я был подчиненным для Ельцина, и даже иногда пыталась командовать мной хозяйка. Но у нее не получалось – Ельцин всегда на моей стороне был, говорил: "Отойди от него, не лезь, не мешай!". Это была моя защита от нее, от ее сплетен. А руки друг другу резали, да. Два раза это было. Один раз – в бане в Якутии, второй – в Президентском клубе. Оба раза по инициативе Ельцина. У меня на левой руке с обеих сторон шрамы, которые оставил Борис Николаевич. У него шрамов не осталось, потому что я в ответ только царапал его.
– А лихой он был мужик вообще – с вашей точки зрения?
– Хулиганистый, да. Улица тогдашняя, советская, давала хорошую школу. Мы все были лихие, и я в том числе. (Улыбается).
– Вы Ельцина любили?
– В смысле? Как понять-то: как мужик мужика, что ли?
– Нет, как человек человека.
– Любить можно женщину и Родину, ну, может, еще какие-то харчи. А его я уважал. Когда стал с ним работать, тяжело пришлось, но постепенно в курс дела вошел и уважением проникся. Более того, когда его сняли несправедливо, оболванивали и не давали ответить, он очень сильно переживал, но я переживал не меньше. У меня в первый раз в жизни появилась такая болезнь – крапивница. Потом, правда, ее вылечили, и больше ее не было никогда. Сказали, что именно от нервов.
– Пил Борис Николаевич сильно?
– Да. Как я с ним познакомился, так и пил. До того как меня уволили, пил постоянно.
– Сколько он мог принять на грудь – рекордно?
– В горкоме партии мы бутылку коньяка на двоих за три минуты выпивали, а когда уже работали в Кремле, доходило до шести бутылок на брата.
– Коньяка?
– Нет, он уже перешел на водку.
– Шесть бутылок водки на каждого?
– Да. По три литра. А что делать? Ему нравилось со мной выпивать. Я почему-то не пьянел: у меня все сразу на низ шло, не всасывалось. Но имей в виду, что раньше мы бутылку коньяка выпивали за три минуты, а здесь уже садились в 11, а вставали тоже в 10 или 11. А потом утром мой повар показывал мне, сколько бутылок мы вчера выпили.
– Вы меня сейчас просто восхитили: три литра принять и не опьянеть – это какую надо иметь подготовку!
– Ну, ты знаешь, у него хорошее было здоровье, а у меня родители тоже из деревни, вроде тоже все нормально. Я ведь, когда к Ельцину пришел, 18 раз подтягивался, 100 раз отжимался, один из лучших спортсменов в управлении был.
– Вам приходилось все время с ним выпивать?
– Ну, как? Когда он приглашал, говорил: "Наливай!". Иногда и не приходилось – когда Сосковца вызывал и с ним хотел. Сосковец меня хвалил за то, что я выручал его и давал разбавленную водку. Мы вместе ее открывали, Ельцин думал, она непочатая, а на самом деле разбавленная была. Сосковец говорил: "Господи, Саша, ты меня спас! У меня сегодня важное совещание, я не знал, как на него пойду. А оттого, что выпил не 250 граммов водки, а только 125, уже легче".
– Управлять Россией – это не хухры-мухры...
– Ну, я ею не управлял – только видел, как управляют. А то, что сейчас делают с Россией... Ну, ее насилуют просто.
Мы с Борисом Николаевичем и в ледяной воде плавали, и когда льда не было. В настоящую ледяную, когда по Москве-реке льдины шли, он меня заманил…
– Вы мне рассказывали: "Над океаном Наина меня разбудила: "Борис Николаевич упал и лежит без движения. Обоссался, пьянь чертова!". Что это было?
– Вижу, хорошо ты, Дима, читал мою последнюю книгу: здесь я уже пишу так, как было, что обоссался он, а не описался. Когда в первых книгах я "описался" написал, мне говорили, что так нельзя о президенте... Ну, как она его оскорбила, так я и процитировал. Книга очень жесткая, а иначе никак. Что это было? Очень сильный сердечный приступ. Перелеты в Америку в возрасте Бориса Николаевича, частые выпивки, усталость – все это сказалось. Но в тот вечер он как раз не напился, принял максимум четыре рюмки. Приступ случился. А первый инфаркт у него был летом 1995-го.
Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com
– Скажите, а в Беловежье Ельцин пил?
– Там пили все: и руководители, и помощники, и охрана... Коньяка было навалом! Кстати, коньяк был не очень хороший, потому что белорусский, а в Беларуси виноград не свой. Но вот зубровки хорошей было много...
– Но и Кравчук, и Фокин, и Шушкевич, и Бурбулис уверяли меня, что ничего не пили во время встречи в Пуще. Кто прав – вы или они?
– Значит, давай так: ты меня нигде на вранье не поймаешь, потому что каждое слово в моей книге – правда. По крайней мере, никто на меня в суд еще не подал. Разве что Наина может сказать: "Да Коржаков опять что-то выдумывает!". Но я ничего не выдумываю, просто с памятью у меня хорошо и учился я на "пятерки".
Другой вопрос: пили или напивались? Пить они пили, но не напиваясь, потому что у них там то разговор шел важный, то документы им приносили, они обсуждали что-то, правили и так далее. Но когда документы уносили, кто-то время от времени с инициативой выступал: "Давайте по рюмочке!". И рюмочки стояли маленькие, стаканов не было.
– Это правда, кстати, что в Беловежье между Витольдом Фокиным и Геннадием Бурбулисом разгорелся конфликт, в результате чего Фокин Бурбулиса ударил?
– В первый раз слышу: при мне этого не было. Может, я в то время пытался соединить Ельцина с Бушем, потому не видел.
– Кто конкретно из шестерых лидеров трех союзных республик – президентов и премьер-министров – больше всех сделал для развала Союза? Есть такой человек?
– Я думаю, больше всех сделал все-таки Михаил Сергеевич Горбачев, потому что Союз фактически был уже разрушен, все республики заявили о независимости, свои декларации издали. А здесь нужно было только попытаться юридически это оформить. Тогда ведь как думали? Что все будет дружно и красиво, наверное, валюта останется общая… Никто не предполагал, что все будет так холодно и жестко, не был к этому готов.
– Правда ли, что вам приходилось купаться с Ельциным в ледяной воде?
– Много раз – не могу даже вспомнить, сколько. И в ледяной воде плавали, и когда льда не было. В настоящую ледяную, когда по Москве-реке льдины шли, он меня заманил. В смысле, не просил идти с ним купаться, но я был обязан его охранять, потому пошел, а что делать?
– Лихие ребята!
– Ну, ничего…
– А правда, что когда Ельцина якобы сбросили в реку с моста, о чем говорили тогда на съезде народных депутатов, на самом деле он просто отправился к барышне, но у той как раз был другой ухажер, который намял Борису Николаевичу бока?
– Ну, версий много разных, но Ельцин всегда отстаивал одну – что четыре мужика его схватили, пиджак на голову, в машину – и к мосту. Других версий я от него не слышал. Хотя назавтра съездил, посмотрел… Если бы меня с того моста сбросили, я бы, наверное, разбился, потому что там очень мелко. Мост высокий, а глубина реки под ним – ну, максимум около метра.
От мужа Наина получала просто за то, что если хочет человек добавить, не надо ему мешать…
– Вы мне сказали: "Ельцин жену мог не только ракеткой пониже спины ударить, но и хорошенько ей в глаз зарядить". Часто Борис Николаевич так поступал?
– Он мне рассказывал про это дело – как он вообще ее выдрал, когда она болтала… Вообще-то, не очень этично это пересказывать: нелицеприятные для Наины моменты. А то, что на моей памяти… Два раза по две недели она в темных очках дома ходила – значит, опять получила. А получала просто за то, что если хочет человек добавить, не надо ему мешать: иногда это так бесит, что…
– Татьяна Дьяченко, дочка Бориса Николаевича, многое в Кремле решала?
– Ну, когда Ельцин стал, как овощ, решала все.
– Вообще все?
– Да, потому что папа доверял только ей. А ею, соответственно, руководили Юмашев, Березовский, Чубайс… Они Татьяне советовали, что надо папе подсунуть, что провести, протолкнуть. Вот она и рулила. Могла чего-то и не сказать ему, а могла, наоборот, сказать другое.
– Семья Бориса Николаевича Ельцина сегодня очень богата?
– Дима, можно я добавлю – к ответу на предыдущий вопрос?
Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com
– Конечно.
– Вот когда ты сказал, что я управлял страной, – это как раз домыслы той семейки: Тани и ее друзей, Березовского, Гусинского… Это они выдумали, чтобы меня перед Ельциным подставить. И когда он меня уволил ни за что, просто за то, что поймал воров для него, я совершил, наверное, единственный шаг, о котором жалею. Подписал заявление об уходе, когда он попросил, и Таня со своей компанией реально начала руководить страной. Только за полгода их правления из страны было вывезено 300 миллиардов долларов. В прошлом году вывезли 30 миллиардов – в 10 раз меньше. Потому что уже вывозить некуда: не принимают…
– Александр Васильевич, так выходит, что богата семья Ельцина?
– Если слово "семья" в широком смысле употреблять, то очень, а если в узком… Ну, Юмашевы – весьма богатые люди, тем более еще и с Дерипаской породнились, а у Окуловых достаток средний, потому что те воровали, а Окуловы такого не делали. Наина, как обычно, ничего не знает, у нее только пенсия в несколько миллионов… Ну, как "несколько"? У Ельцина 120 с чем-то миллионов была, а у нее, наверное, половина. Так что не надо воровать: хватит и того, что дает государство.
Наверное, мне все-таки нужно было с Черномырдиным дружить: он никого из своих ребят не предавал и как мужик оказался гораздо более русским, чем Ельцин
– Когда при жизни Бориса Николаевича вы написали знаменитую книгу "Борис Ельцин: от рассвета до заката", Наина Иосифовна сказала: "Мы Александра Васильевича любили, считали членом семьи, а он нас предал". Так предали или нет?
– А как можно предать предателя? Это Ельцин меня предал, а я его не предавал – пошел мстить, разоблачать, как хочешь, так и называй, но надо было наказать предателя. А Наина… В новой книжке я немножко больше правды о ней рассказал, хотя у меня еще пять скелетов найдется в шкафах – по поводу этой семейки, о-о-очень много! Это не та семейка, которая должна была у нас страной рулить, не та!
– Когда Ельцин умер, какие у вас были ощущения? Вам его по-человечески жалко стало?
– Нет. У меня вообще никаких ощущений не было. Меня замучили звонками и приглашениями: мол, приходи, без очереди пропустим поклониться, цветы возложить… Я сказал: "Ребята, вы что? Не надо. Кому надо – идите, кланяйтесь, слезу пускайте. Я давно уже к нему равнодушен". Мог бы сказать, что забыл, но вы же мне, журналисты, не даете забыть! (Смеется).
– Вы мне сказали: "Ельцина я уже давно простил, какие счеты могут быть к человеку с явными признаками если не маразма, то дебилизма?". Но вы его часто вспоминаете, признайтесь?
– Так я же говорю: мне о нем напоминают. Видимо, сегодня часто. Когда ложусь спать, например. Вряд ли он мне приснится, но перед сном раз вспомню.
– Виктор Степанович Черномырдин восемь лет служил послом России в Украине, мы с ним дружили, у меня замечательные воспоминания о нем сохранились: потрясающий мужик был! Скажите, Ельцин к Черномырдину ревновал?
– Кого? Меня или Россию?
– Нет-нет, он предполагал, что Виктор Степанович может стать президентом?
– Ельцин был уверен, что тот не будет баллотироваться в президенты. Если книжку мою вспомнишь, образца 97-го года, то там есть глава "Ночной разговор" – о том, как я Черномырдина разоблачил, ведь он же велел подписи для себя собрать. После того он так в штаны наложил, бедный, что поклялся: ни в какие президенты он не пойдет. Хотя мог пойти, этого хотели его сторонники.
Я, правда, в своей новой книге немного переосмыслил свое личное отношение к Виктору Степановичу: наверное, мне все-таки нужно было с ним дружить, потому что он никого из своих ребят не предавал и как мужик оказался гораздо более русским, чем Ельцин.
– Хороший мужик был, да…
– Потому в новой книге я о нем хорошо сказал. Хотя я ведь не привирал ничего – писал как было.
Холуи Немцова убили, и холуи дали команду. Я могу это сравнить с тем, как журналиста Холодова убрали. Те хотели лизнуть задницу Грачеву, а эти – Путину
– Александр Васильевич, вспомним Бориса Немцова – красивого, высокого, умного, молодого… Насколько я помню, Борис Николаевич официально назвал его своим преемником, да и сам Немцов признавался мне, что Ельцин ему сказал: "Будешь после меня президентом России!". Скажите, пожалуйста, Борис Николаевич действительно так считал?
– Ну, это было на первых порах – когда Немцов только стал губернатором, мы к нему приезжали и он действительно пускал много пыли в глаза, принимал замечательно, как при Горбачеве, когда тетки все время ходили, одни и те же, с буханкой хлеба… Тогда у Ельцина мысль о преемничестве и возникла. Периодически она к нему снова и снова приходила, но не скажу, чтобы Борис Николаевич со мной советовался, делать президентом Немцова или нет. Он очень долго колебался на этот счет – и решил, видимо, не делать. Это же семья заставляла его о преемнике думать – когда рейтинг был четыре процента…
– Скажите, кто из зачем, на ваш взгляд, убил Немцова?
– Холуи убили, и холуи дали команду. Я в своей книге писал, что могу это сравнить с тем, как журналиста Холодова убрали. Те хотели лизнуть задницу Грачеву, а эти – Путину. Ну, лизнули. Но не очень удачно.
– А какие холуи, откуда? Вы знаете, кто это вообще?
– Ну, как? Тут даже придумывать ничего не надо – они все чуть ли не с одной фамилией и из одной республики. Та республика живет, как в свое время татаро-монгольское иго: Россия платит им оброк пожизненный. Уже не знают, бедные, куда деньги девать, пресытились "мерседесами" и так далее. А другие республики слезу смахивают, глядя на них.
Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com
– Как бывшему руководителю Службы охраны президента, вам хорошо известно, как это сложно – подойти незамеченным так близко к Кремлю. Казалось бы, любое перемещение фиксируется, все должно быть понятно…
– …ну, их и разыскали быстро. Знаю, что многие камеры плохо работали, но все равно ведь нашли.
– Вы утверждали, и мне говорили, что Березовский уговаривал вас убить Гусинского, Лужкова и Кобзона. А сам Березовский был убит, покончил с собой или жив до сих пор?
– Ну, во-первых, он не за один раз просил убить Кобзона, Лужкова и кого там еще, забыл?
– Гусинского.
– Да, а периодически приносил какую-то информацию о них: мол, надо убрать. А во-вторых, что касается его смерти… Я слышал, что он кого-то подставил, что вместо него погиб двойник, – все это чушь! В Скотланд-Ярде работают самые опытные люди, и будь это убийство, об этом сразу было бы заявлено. Он просто умер от тоски. Как Чудище в сказке "Аленький цветочек": не дождалось девочки – и зачахло.
Так и это Чудище: денег его лишили, влияния тоже, Абрамовичу, пацану своему, которого он же вывел в олигархи, Березовский продул с позором. И этого позора не выдержал.
– Не жалко вам Бориса Абрамыча?
– А чего его жалеть-то? Что он хорошего для страны сделал?
Была ли у Чубайса связь с Татьяной Дьяченко? Конечно. И в штабе, и в Кремле: они не стеснялись ничего
– Я вам задам риторический вопрос: учитывая ваше влияние в России в середине 90-х, могли ли вы оказаться на месте Путина и стать президентом, наследником Ельцина?
– Теоретически – конечно, мог, у меня образование не хуже. А вот с той бандой-командой, которая его привела, я бы никогда в жизни в одном поле не сел, поэтому практически этого не могло быть никогда.
– Это правда, что с убитым генералом Рохлиным вы состояли в заговоре?
– Ну, во-первых, ты так сказал, будто он из-за заговора умер, а его сумасшедшая жена убила. А во-вторых, я об этом все в книжке написал.
– То есть вы с ним хотели взять в свои руки власть в России?
– Нет, не власть в России – я же описал подробно, что и как, если ты читал. Страной руководил не Ельцин, а Чубайс и Таня с Юмашевым, но народ-то выбирал Ельцина! И когда он первым своим указом поставил на должность главы Администрации президента Чубайса, люди в шоке были! Те выборы настолько фальшивы, что нельзя этих "деятелей" слушать. Выиграли они выборы? Да если бы люди знали, что Чубайс состоит в штабе Ельцина, они бы за Зюганова голосовали…
– А в чем феномен Чубайса? У него была личная связь с дочерью Ельцина, Татьяной Дьяченко?
– Конечно, была. И в штабе, и в Кремле: они не стеснялись ничего.
– То есть у них роман был?
– Ну, знаешь, в среде этих людей романов не бывает: они очень практичны.
– Скажите, а кто именно поставил Путина – фамилии вам известны?
– Так тебе же Березовский рассказал, ты что, не помнишь, что ли? Во всех твоих интервью это есть.
– Значит, Юмашев, Березовский – кто еще?
– Ну, Березовский и Юмашев – это, считай, одно целое. Правда, когда Березовский с Путиным поругался, Юмашев от него отошел, формально.
– Что вы думаете о Путине?
– А что я о нем могу думать? Кое-что в книге написал, но это тема для отдельного разговора, коротенько не скажешь. Много думаю.
Жириновский – это не агент, а проект КГБ. Ну а Собчак при чем? Он нормальный был, юрист, завкафедрой
– Путин вас боится?
– Вообще-то, он, по-моему, даже Трампа не боится…
– Ух ты!
– И Ким Чен Ына тоже.
– Но вы сказали, что "Путин боится Шойгу по-черному"…
– Я не так говорил. Я Сережу Шойгу очень уважаю, и если бы он был поаккуратнее… Ты знаешь, у него в армии рейтинг выше, чем у Путина, а по России Шойгу приближается к нему. Это ведь понятно, что пресловутые 86 процентов – липовые…
– …таки липовые?..
– …ну да. Шойгу уже очень близко.
– Однако Путин снова станет президентом?
– Да он пожизненный президент, непонятно, что ли?
– А что вы думаете о Кадырове?
– Верный абрек Путина.
– Емко! Сейчас власть в России принадлежит КГБ-ФСБ?
– Нет, власть принадлежит одному человеку, который построил вертикаль, на верхушке которой он находится.
– Несколько лет назад вы мне сказали: "Если бы в прессе появился список агентов, которых граждане знают в лицо, в стране наступил бы политический кризис, а на вопрос: "Кто нами управляет?", был бы однозначный ответ: "Агентура спецслужб". До сих пор так?
– Это лет 13 назад было, поэтому я думаю, что сейчас уже нет. Сейчас управляют нами питерские, которые пришли сюда незаконно. Сначала свой город развалили, теперь Москву перестраивают. Ну и Россию, естественно.
– Александр Васильевич, у меня еще пять-шесть вопросов. Можно ответить на них очень коротко, блицем таким? Собчак и Жириновский – агенты КГБ?
– Вряд ли. Жириновский – это не агент, а проект КГБ. Ну а Собчак при чем? Он нормальный был, юрист, завкафедрой. Зачем ему становиться агентом? Не верю.
– Вы мне сказали, что Собчак скончался на даме. Это действительно так?
– Об этом мне рассказал губернатор Калининградской области. Но я бы не утверждал, что на даме: может, он под дамой был? Сказали: от "виагры".
Чем все закончится? Власть в Украине поменяется: думаю, придет более разумный человек, чем Порошенко
– Олег Калугин, генерал КГБ, который находится в Соединенных Штатах Америки, говорил мне, что патриархи последних лет были его клиентами: и Алексий, и Кирилл. Скажите, патриарх Кирилл – действительно агент КГБ?
– Ну, поскольку он не такой уж и молодой и в 70-80-е годы был на должности пониже, чем сейчас, то, наверное, был агентом. Вполне реально. А сейчас зачем? Сейчас за ним ФСО следит. (Улыбается).
– Вы однажды сказали, что в Кремле засела голубая команда. Она и ныне там?
– Ну, тогда пресс-секретарь был голубой – Костиков, вот и команда у него была голубая. А Песков вроде нормальной ориентации, и даже жену себе взял красавицу. Я думаю, сейчас этого нет.
– Эпиграфом к своей книге вы выбрали высказывание Талейрана: "Целые народы пришли бы в ужас, если бы узнали, какие мелкие люди над ними властвуют". Россия – несчастная страна?
– Несчастная. Я эту книгу многим друзьям подарил и спросил, как впечатление. Одна знакомая сказала: "Александр Васильевич, прочитала – и захотелось уехать куда-нибудь в дальнюю деревню, купить домик старенький, козу и на все наплевать".
– Три вопроса последние – жду быстрых ответов. Могли ли вы представить себе войну между Россией и Украиной?
– Представить все мог бы, но думаю, что этого не будет…
– Чем все это закончится?
– Ну, поменяется власть в Украине. У нас не поменяется, а у вас, я думаю, придет более разумный человек, чем Порошенко.
– Но зависит-то все от Путина, и мы с вами это понимаем, правда?
– Сегодня – да.
– Хочу поблагодарить вас за прекрасный вечер у вас в деревне Молоково – хочется его повторить и пригласить вас в Киев. Мы с вами пили украинскую горилку, ели сало, и у нас не было никаких разногласий. Спасибо за это интервью: надеюсь, оно не последнее…
Записала Анна ШЕСТАК
