Завтра три месяца. Через двадцать дней – два года войны. Годовщины безысходные.
Дни наши пустые, безсобытные. Газеты – можно их не читать. И все говорят: готовится что-то. Советское радио сообщает о немецких укреплениях, так как линии Зигфрица по всему фронту. И больше ничего не удалось послушать.
Временами нестерпимо совсем. Дни такие длинные, словно их заколдовал кто-то. И тепла настоящего нет, все дожди, даже град. Под моим библиотечным окном огород и ребятишки. Все Шурку напоминает.