+17 Киев
Когда-то в конце января 2014 года я ехала с Майдана на работу. Села в маршрутку, от меня разит дымом, вид какой-то немного взбалмошный. Позади меня – два парня, такие же, как я, – уставшие, с синяками под глазами и черными руками.
Мы ехали в заполненной маршрутке по совершенно мирной улице Елены Телиги, где, как всегда, немного пробка, все спешили по своим будничным делам. Какой-то пассажир ссорился с водителем, две женщины возле меня обсуждали свою коллегу, на тротуарах продавали овощи, а через несколько километров отсюда пылало, уже гибли люди и шла настоящая война. И все это выглядело так сюрреалистично, что в какой-то момент мне показалось, что я сплю.
В июне 2015 года утром я вышла из поезда Константиновка – Киев на Киевском вокзале. Было людно, семьи с детьми бежали к своим поездам, в пляжных шляпах, тапочках, с надувными кругами под мышками. А я приехала из ада, как раз закончился бой в Марьинке, где прямой наводкой танка убило зенитчика, где ребята целую ночь ждали помощи, а потом вынуждены были отойти с позиций, а потом замкомбата их собрал в кучу и повел обратно. И когда мы приехали, они молча сидели на своих оставленных, а затем отбитых позициях, еще в крови убитых и раненых собратьев. А здесь и сейчас такой беззаботный и праздничный Киев начинает сезон отпусков.
Я шла по вокзалу, и мне казалось, что я в параллельной реальности. Что все, что происходило каких-то 12 часов назад, было не со мной.
Последние недели я начинаю утро и заканчиваю день мониторингом ситуации на границах. Новости не очень. Украина в окружении. Эскалация продолжается. Оружие сюда везут явно не для того, чтобы оно лежало. Политические миротворцы, тем более в интересах Украины, на горизонте не видны. И ясно, что мы на грани большой войны.
А потом я возвращаюсь к повседневным делам. Вижу, как люди начинают новые проекты, открывают бизнесы, учатся, путешествуют. И я тоже. После прочтения очередного отчета о ситуации с безопасностью или комментария для западных медиа продолжаю искать возможности для наших проектов, планирую отпуска, думаю, что будем сажать в этом году на участке.
На восьмом году войны сюр стал способом моей жизни. Я уже ничему не удивляюсь. Хочется сказать, что и не боюсь. Но, к счастью, мне страшно и есть за что бояться.
Источник: Ольга Решетилова / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
