0 Киев
Генеральный прокурор Украины Юрий Луценко заявил в интервью "Цензор.НЕТ", опубликованном 11 сентября, что в интересах следствия имеет право нарушать зону приватности журналистов.
"Я пытаюсь поставить себя на место обывателя и отчасти наших западных партнеров. Они знают, что [журналистка Наталья] Седлецкая делает острые расследования о коррупции в высших эшелонах власти… И теперь они узнают, что суд позволил Генпрокуратуре получить информацию о переговорах этой журналистки за период в 17 месяцев. О чем они подумают в первую очередь? Думаю, вы и сами прекрасно знаете. О том, что за неугодной журналисткой ведется наблюдение", – сказал журналист Евгений Кузьменко.
Луценко ответил, что "есть попытки именно так сформулировать проблему".
"Но я отвечаю со стопроцентной уверенностью: это манипуляции. Ни о пребывании в помещении, где произошло разглашение [негласных следственных розыскных действий] НСРД, ни о каком снятии контента разговоров за 17 месяцев речь не идет. Речь идет об установлении истины в момент, когда проходил разговор off the record, при котором, скорее всего, был нарушен закон", – продолжил глава ГПУ.
По его словам, у него есть встречный вопрос обывателю. "Согласится ли он, что если журналист находится на месте любого преступления, с тем, что мы не имеем права рассматривать его как полноценного свидетеля? Например, если в присутствии журналиста два человека убили друг друга – можем ли мы этого журналиста так же допрашивать? Если нет, то давайте так и запишем в законе: журналисты относятся у нас к касте неприкосновенных", – добавил Луценко.
Он подчеркнул, что уважает право журналистов не сдавать свои источники.
"Я для того здесь и работаю, чтобы это право защищать. Доказательством этому – моя защита журналистских прав в ходе событий в Верховной Раде. Я действительно считаю, что журналисты, согласно важному решению Европейского суда, имеют большее право нарушать зону приватности. Имею ли я как генпрокурор ответное право нарушать в интересах следствия зону журналистской и личной приватности? В минимально необходимой степени – да. Но вот здесь как раз и нужно найти эту минимальную степень. С одной стороны, у нас есть даже законное право взять весь контент. Но это действительно выглядело бы очень подозрительно и неправильно по отношению к любому журналисту, а к ведущему антикоррупционному – тем более. Поэтому я здесь и собрал совещание и хотел поделиться с самими журналистами – но теперь придется делать это через вас. Я считаю, что мы нашли минимальный способ входа в журналистскую и личную зону приватности, вытребовав лишь данные о том, в какой день журналисты были на территории НАБУ. Точка", – заявил генпрокурор.
3 сентября агентство "Українські новини" сообщило, что Печерский райсуд Киева предоставил ГПУ доступ к телефонным контактам Седлецкой за период с 19 июля 2016 года по 16 ноября 2017 года включительно.
4 сентября "Радіо Свобода" назвало получение доступа к телефонам журналистки грубым нарушением международных стандартов. Организация "Transparency International Украина" заявила, что решение суда является ангажированным и немотивированным. Также ситуацией обеспокоены в Евросоюзе и США.
Седлецкая заявляла, что расценивает решение суда как вмешательство в ее личную жизнь и попытку оказывать на нее давление из-за профессиональной деятельности. Она считает, что ГПУ хочет получить доступ к ее источникам информации, но, по ее словам, она общалась с ними по зашифрованным каналам, к которым прокуратура не сможет получить доступа.
5 сентября генпрокурор Юрий Луценко сообщил, что необходимость доступа к телефону Седлецкой вызвана ее отказом предоставлять информацию по делу о возможном разглашении государственной тайны и данных досудебного следствия директором НАБУ Артемом Сытником.
В ГПУ заявили, что телефонные разговоры Седлецкой прослушивать не будут, следствие интересуют дата, время и геолокация контактов.
По данным следствия, разговор Артема Сытника с рядом украинских журналистов не под запись состоялся в Киеве в мае 2017 года. Директор НАБУ заявлял, что не разглашал ни государственной тайны, ни тайны следствия.
