+16 Киев
"В этом плане было очень сложно. Поначалу в плане еды мы старались с соседями как-то делиться. Была крупа. Что-то варили на кострах. Но ситуация с обстрелами усугублялась, они были все сильнее. И на улице долгое время находиться было опасно. И уже в ход пошли консервы, у кого какие оставались. Но это уже у кого было в личном пользовании. Мы старались экономить хлеб, все экономить. А раз в день мы старались перекусить", – сказала она.
Беженка из Мариуполя вспоминает, что "нельзя назвать это полноценной едой".
"Одна глубокая тарелочка, там разбавленная водой консерва, хлеб намешанный – это на семью. Больше мы позволить себе не могли. И постепенно эти порции мы уменьшали, пока у нас не остался сухарик хлеба. Крайний. Я не могу назвать его последним, потому что сейчас у меня есть кусочек хлеба. Мне страшно назвать хлеб последним. Но в тот момент я была уверена, что он действительно последний. Это был маленький сухой кусочек, который я оставила у себя во внутреннем кармане и пронесла его аж до Запорожья. Я боялась его есть, потому что боялась, что он будет последним", – объяснила Вдовиченко.
По ее словам, голодным ходил и кот.
"Ну не объяснишь животному, что сейчас такое. Даже кот у нас ел хлебные крошки. Больно смотреть, как мучается твой родной человек, и ты не можешь ничем ему помочь", – описала Вдовиченко.
Она рассказывала, что еду пытались готовить во дворе, но "было такое, что прилетело прямо в кастрюлю", и больше никто не осмеливался долго возле костра проводить время.
Беженка из Мариуполя Вдовиченко: Находясь в подвале, осознавая, что через несколько метров уже лежат трупы, понимала, что я такой же труп. Я желала близким быстрой смерти в молитвах – в тот момент пропала вся надежда выжить. Читайте полную версию интервью
