+1 Киев
"Самым страшным для меня было известие о гибели нашего командира Олега Куцина. Это было что-то такое, чего не могло произойти в нашем понимании. Мы предполагали очень разные ситуации, мы очень много с ними общались, мы предвидели и предполагали разное, но никто никогда из нашего подразделения не мог себе представить, что такое может произойти. И это было самое страшное, что эмоционально было труднее всего пережить. И наверное, то, что я до сих пор не пережила", – призналась Чашка.
По ее словам, эта потеря еще больше объединила и разозлила бойцов батальона.
"Это был тот момент, когда казалось, что все рухнуло, рухнула вселенная, что все вокруг потемнело и ты даже не знаешь, куда идти, что делать. Когда прощались с ним, я мысленно задавала ему вопрос: "А как же теперь?" Но наши парни и девушки настолько мужественны, настолько сильны, настолько отважны и высоки духом, что никто и мысли даже не допустил, никакой паники... Напротив: больше сплотились, сжались в кулак, объединились и еще больше набрались злости уничтожать москалей, уничтожать врагов, которые прут на нашу землю и наносят такие потери", – рассказала замкомандира.
Она поделилась, что не сдерживала слез и это помогло ей пережить потерю.
"Только так это было возможно для меня пережить. Все говорят, что мы сильны, но сильны до определенного предела. Есть какие-то вещи, которые невозможно просто так проглотить, но я постоянно себе говорила, что мы будем держать строй. И самое большее, что мы можем сделать для него, – это одержать тотальную победу. Это была его мечта, это была мечта его жизни. И мы обязаны все сделать для того, чтобы она сбылась", – отметила Чашка.
Замкомандира батальона ВСУ, мать троих детей Чашка: Самое страшное в Ирпене происходило на улицах. Это не укладывается в сознании психически здорового человека вообще. Полный текст интервью
Бацман поинтересовалась, много ли смертей видела собеседница.
"К сожалению, очень много. Сейчас в 100–1000 раз серьезнее и сложнее, чем было в 2015–2016 годах. К сожалению, потерь гораздо больше. Как я лично на это реагирую? Ну, в 2015-м, когда впервые мне пришлось забирать с позиций двух наших погибших ребят, я думала, что спокойно с этим справляюсь, и не могла понять, почему наш командир меня несколько раз спрашивал: "Может, тебе нужно уехать в отпуск? Может, тебя отпустить домой?" – "Да нет, пока нет нужды. Я чуть позже поеду". Потом еще раз и еще раз спросил… Уже потом я поняла, что действительно просто перестала говорить, общаться. Я только отвечала, когда меня что-то спрашивают. Такой была реакция моей психики. Поэтому даже когда мы думаем, что мы справляемся с эмоциями, мы действительно не всегда справляемся, а просто в себе придавливаем", – рассказала Чашка.
Война России против Украины. Главное (обновляется)
