Анатолий Анатолич: Отца убил конченый наркоман, когда мне было 2,5 года. Он приехал за дозу участвовать в разборках G

Захожу в школу: "Здрасьте. Портрет президента у вас висит где-то?" А консьержка говорит: "Вы слышали, что сказал Зеленский? "Вешайте не мои портреты, а портреты своих детей"

– Толик, привет!

– Привет.

– Я очень рада тебя видеть оффлайн, а не онлайн.

– Взаимно. Наконец-то, да.

– Сейчас большинство интервью перешло в онлайн, поэтому тем ценнее общение. Но я сразу хочу сказать, что мы находимся на социальной дистанции. То есть соблюдаем и карантиним.

– Можем касаться только ногами.

– Давай. Здрасьте!

– Привет!

(Соприкасаются ногами, улыбаются.)

– Кстати, мы с тобой в корпоративных, командных цветах.

– Да. Как готовились.

– От моих кроссовок на тебе носки, а от моих носков на тебе кроссовки.

– Красиво. Мне нравится. У тебя красивые кроссовки.

– Взаимно. Поехали?

– Да.

– Родился в Кривом Роге, в интеллигентной семье. Закончил Криворожский экономический университет, был капитаном криворожской команды КВН. Сейчас может кому-то показаться, что я прочитала биографию президента Владимира Зеленского. Но это биография шоумена, телеведущего, блогера Анатолия Анатолича.

– Да. Мы еще и из одной школы, и из одного университета.

– Из одной школы?

– Да, из 95-й гимназии. Я недавно, кстати, заезжал в Кривой Рог. Мы снимали для телеканала "Украина" марафон к 24 августа и показывали криворожские карьеры. Я пришел в школу, как раз было лето, подготовка к учебному сезону. Я, значит, захожу и говорю: "Здрасьте. Хочу снять родные пенаты. Портрет президента у вас висит где-то?" Когда случились выборы год назад, меня просили прислать новую фотографию для доски почета. Обновляют, видимо, алтарь этот с Владимиром Александровичем. Там же Елена Зеленская, там же Елена Кравец.

– Они все одну школу закончили?

– Да. У нас разница шесть лет. То есть я заканчивал школу в 2001-м, а они уже заканчивали институт... Вот, и я говорю консьержке: "Покажите фотографию". А она говорит: "Вы слышали, что сказал Зеленский? "Вешайте не мои портреты, а портреты своих детей". Поэтому у нас Зеленский не висит".

– (С улыбкой.) Поэтому висят портреты детей Зеленского?

– Нет, никто не висит. И даже мой портрет сняли за компанию с Зеленским. Так что в 95-й гимназии, в которой учился я и Зеленский, портреты не висят. Раньше висели, а сейчас – уже все.

– Но ты хоть в кабинет к директору заходил? Может, там, в уголке?

– В кабинетах – не знаю. По протоколам, наверное, нет такого. Просто любили люди у нас вешать портреты президентов.

– До сих пор любят, я тебе скажу.

– Я в холле был, побродил по родной гимназии. И Зеленского там нет, и меня там нет... На то время, когда я учился в школе, "95-й квартал" были уже звездами.

– Когда ты учился, говорили в школе уже о Зеленском? Обсуждали уже его?

– Да.

– Что о нем говорили учителя, ученики?

– В 1998 году я учился в девятом классе, а Зеленский с "95-м кварталом" уже выступал в высшей лиге КВН. Тогда, учитывая небольшой выбор контента, конечно, все смотрели это. Тем более, криворожская команда. Все знали, что это Зеленский, на то время он уже был суперзвездой. Конечно, про политику никто не говорил. Все говорили о том, что это суперартист, "95-й квартал" – наша гордость и так далее.

Я, тогда девятиклассник, смотрел на это с вожделением: мне очень нравилось. В принципе, наверное, благодаря Зеленскому, "95-му кварталу" я начал играть в КВН. Первая школьная игра – против команды учителей. По традиции, ее начинали как раз ребята из "Квартала": тогда они назывались "Беспризорники". Владимир Николаевич Тигнян, учитель физики, был капитаном команды учителей. И вот против Тигняна я играл в 2001 году на своем выпускном как капитан школьной команды против капитана команды учителей. Владимир Николаевич, по-моему, и сейчас преподает еще.

Скриншот: Алеся Бацман / YouTube

– А еще в чем-то ваше сходство с Зеленским есть?

– Я не думаю. Мне кажется, нет. Я всегда говорил, еще до президентства Владимира Александровича, что во многом он для меня, несомненно, был примером и стимулом в том, чем я начал заниматься. В первую очередь, наверное, благодаря КВН.

– Ты ему это тоже говорил, я так понимаю?

– Говорил. Ну, мы знакомы с ним... Меня, кстати, удивило знаешь что? Когда-то мы познакомились еще в Кривом Роге, меня представили как молодого кавээнщика ему. "Квартал" тогда еще жил в Кривом Роге, по-моему. Прошло сколько-то лет, я уже в Киев приехал, Зеленский тогда был суперзвездой, уже после "Танцев...", он был прямо на пике. И мы встретились в кинотеатре случайно. Он был с братьями Шефирами. Вот я стою – и через ползала вижу Зеленского. А я с ним виделся до этого раз в жизни энное количество лет назад. И он такой видит меня и кричит через зал: "Толя, привет!" Я думаю: "Откуда он помнит, как меня зовут?"

– "Это мне?"

– Да. Я был в шоке от того, что он помнил. "Толя, здоров!" Для него, видимо, достаточно было одной встречи. Мы как бы типа знакомы были постольку поскольку. Понятно, мы пересекались на "Сніданку з "1+1" и на съемках для "Плюсов" много раз, но эта встреча удивила: он даже знал, как меня зовут. Хотя он Зеленский, а я радиоведущий несчастный.

– Ты же понимаешь, что я не могу тебя не спросить: теперь ты хочешь стать президентом?

– Нет, конечно. У меня нет таких амбиций. И вообще, если говорить про политические амбиции... У меня многие спрашивали: "Ты из Кривого Рога, из одной школы, института с ним. Чего ты не пошел в партию, чего не пошел в политику?" Я думаю, всему свое время. Я не вижу себя в этом сейчас. Хотя если говорить про местные выборы, то мне сейчас... Не буду называть имен и политические силы... Мне предлагали по Киеву участвовать в этом всем.

– Сколько партий тебе предлагало?

– Одна. Немного, кстати.

– И за сколько денег?

– Мы не дошли до этого момента.

– Интересно же!

– Остановились на том, что я не готов сейчас, это не моя история. Еще и по такому району предложили, в котором я никогда не жил. Троещина. "Мне надо хотя бы изучить вопрос, – говорю. – Как я сейчас пойду в политику? Еще и от Троещины". Я только про нее шутил всегда, а тут – на тебе.

– "Парашютисты" – наше все. Ты же знаешь, как спускают людей.

– "Порошютисты" – от слова "Порошенко"?

– Почти.

(Улыбаются.)

Так называют людей, которые идут на местные выборы, не имея никакого отношения к определенному району, но имея какой-то авторитет с точки зрения всей Украины. Их в район просто туда спускают.

– Таких много прошло и от главенствующей партии, и от других. Очень много. Я понимаю, о чем ты. Даже лично знаю некоторых людей, которые участвовали в выборах, мягко говоря, не от своего района.

– Ты говоришь: "Я не хочу быть президентом". Окей. Такой разговор сейчас. Наверное, если бы за полгода до того, как Владимир Зеленский объявил о том, что он идет в президенты, у него спросили, даже не в интервью, а так, віч-на-віч, хочет ли он стать президентом, он бы так же, как ты, причем искренне, сказал бы: "Нет, я не хочу". Но – меняются истории. Я сформулирую теперь по-другому. Если бы все-таки ты стал президентом, что в первую очередь ты бы сделал в стране? Что изменил или продолжил?

– Алеся, это очень сложный вопрос. Думаю, всем казалось, что сейчас придет Зеленский – и у нас в турборежиме, как начала работать Верховная Рада, так же произойдут изменения в стране. Но оказалось все намного сложнее. И в Верховной Раде, и лично с президентом. Хотя, к слову сказать, президент, на удивление для многих (возможно, кто-то расстроился очень сильно, а кто-то этому очень рад) до сих пор еще ни разу не зашкварился жестко. Это доказывает, что он порядочный человек.

– Не участвует в коррупции, честный человек.

– Да. Вопросы есть практически ко всем, кто прошел, к президенту пока что вопросов меньше всего. Они, понятно, есть, но глобальные, не конкретные.

Рассуждать о том, что я сейчас становлюсь президентом... Конечно, я такой: "Сейчас подниму зарплаты, штрафы увеличу. Влетел на встречку на Обуховской – все, в виде исключения как президент подписываю смертную казнь..." Наверное, опять мы по-киношному говорим.

– Фильм "Слуга народа".

– Я понимаю, что в жизни это совершенно так не работает. И быть политиком – это постоянно маневрировать, постоянно петлять, это постоянно между буйков, чтобы не поцарапать борт твоей большой страны. Это невероятно сложно. Поэтому я сейчас не могу тебе сказать.

Наверное, главный рок нашей страны – это коррупция. Зеленский шел к власти под девизом "Весна прийде – саджати будемо". Особо никого не посадили. Иногда смотришь какие-то "бигусы" и думаешь: "Блин, ребята такое вытворяют – и ничего не происходит". То же самое в России, наверное: смотришь [программы Алексея] Навального и думаешь: "А как это возможно все?"

Я бы начал, несомненно, с того, что собирал бы свою команду. Но мне кажется, кого бы я ни выбрал, все бы начали говорить: "Кого ты выбрал? Это же твой знакомый. А этот уже где-то был..." Мне кажется, человеческий ресурс – это вообще суперсложная история в любой большой компании. Если рассматривать президента как управляющего, как силу, то, конечно, самое сложное – найти команду. И мы видим, что до конца это у Владимира Александровича пока не получается. Человеческий ресурс.

– Давай вспомним твои эмоции, когда он выиграл.

– Это были хорошие эмоции, с огромной надеждой. Я написал пост с фотографией Лены Зеленской и Владимира Зеленского. Кстати, с Леной я больше общаюсь, чем с Владимиром. И до политической истории. Например, на прошлых моих днях рождения Лена всегда в гостях. Но сейчас уже по протоколу это сложнее сделать.

– Ты в сентябре родился, да?

– Да. Сейчас расскажу смешные истории.

– Давай.

– У меня в конце сентября день рождения. Я пишу Лене: "Лен, не знаю, как правильно сейчас по протоколу. Может, не тебе нужно писать? У меня день рождения. Я тебя рад видеть, как всегда". Она мне пишет: "Толечка, спасибо, я с удовольствием, но я не в стране, к сожалению, в это время". Я думаю: "Ну... А что она сейчас ответит? Конечно, у нее сейчас в голове столько происходит... Сложнейшая роль, сложнейшая должность. Первой леди не менее сложно, по-своему". Я отмечаю день рождения и смотрю – в это время идут новости о том, что Владимир и Елена Зеленские встречаются с Дональдом Трампом в Вашингтоне.

– То есть это была не протокольная отмазка?

– Да. Я думаю: "Как это возможно? Я пишу своему другу, товарищу, чтобы она пришла на день рождения. А она отвечает: "Не могу. У меня встреча с Трампом". Это удивительно, конечно...

(Улыбаются.)

Я опубликовал фотографию с Еленой и Владимиром, поздравляю их с победой. Мне многие начали писать. Разные были комментарии... В тот момент я уже заканчивал работу на "Прямому". Всех, кто работал на "Прямому" тогда, записали в порохоботы.

Фото: Анатолій Анатоліч / Facebook

– Тебя, наверное, сразу же "полюбили" за твое поздравление Зеленскому?

– Напрямую, кстати, мне никто ничего не говорил, что я могу говорить, а чего не могу. Это отдельный разговор, если тебе интересно. Но я когда поздравил Владимира Зеленского... Я написал о том, что огромные вызовы сейчас: доказать всем, кто не верит, что все возможно, а всем, кто поверил, продемонстрировать. И мне, конечно, многие писали: "О, порохобот. Ты же за Порошенко топил". Я, во-первых, не топил за Порошенко. Я вообще ни за кого не топил во время выборов.

Несомненно, я был очень воодушевлен, как все. Это что-то, это феноменально, это невероятно: актер, любимчик публики становится президентом. Сейчас, когда я вижу списки, например, звезд эстрады, которые баллотируются в мэры... Олег Филимонов, на мэра Тернополя, если я не ошибаюсь, из "Однажды под Полтавой", из "лигасмешников"... И я уже чуть по-другому воспринимаю. Но тогда это было феноменально, это прецедент, во всем мире об этом говорят. И, конечно, я это воспринял как: "Вау!"

– Больше года прошло. Давай сравнивать эмоции с тем, что сейчас...

– Эмоции подутихли. Понятно, что непростой год был, будем откровенны. И вообще сейчас куча фотожаб про 2020-й. Очень смешную видел недавно: такая волна, как цунами, идет, и написано "2020-й", и все люди так стоят, видят только 2020-й, а за ней идет 2021-й – еще больше волна.

Я понимаю, что это сложнейший год для любого человека, которому нужно принимать решения: в малом бизнесе, в среднем бизнесе, в управлении министерством, в управлении страной. Я вспоминаю 2014–2015 годы. Конечно, мы многое спускали на то, что в стране война. И это было аргументом. "Почему такая ситуация?" – "В стране война. Вот поэтому". Сейчас похоже в каком плане? Ребята, о чем говорить, о какой экономике, когда жопа, малый бизнес в одном месте, весь мир на пороге глобального кипиша, как сказали бы в Одессе? И конечно, сложно оценивать этот год, он просто какой-то катастрофический.

Какие-то вещи мне нравятся, какие-то не нравятся. Однозначно, я думаю, никто сейчас не готов оценить. А ты готова оценить однозначно год президентства?

– Я хотела бы остановиться по пунктам. Давай два-три пункта – что нравится, и два-три – что не нравится. Так будет конкретнее.

– Так, что нравится?.. Мне нравится история с... Как это называется? Наше глобальное строительство дорог? "Большая стройка"?

– Да, "Велике будівництво".

– Мне нравится. Я ездил в Кривой Рог и видел, что там строится. Часть дороги сняли, я там ехал – камни летели от других машин и разбили мне стекло. Но я даже простил это. Бог с вами. Я куплю себе новое стекло, лишь бы тут была дорога как стекло. Понятно, что очень многое из этого начало строиться и раньше, что-то достраивается, но глобально, например, мне история с дорогами сейчас нравится. Нравится, что я это вижу и я об этом слышу.

Мне изначально очень понравилась история с тем, что президент максимально открыт, с его уровнем коммуникаций и с тем, что его любят за то, как он круто говорит и как он круто общается. Но сейчас мне, например, не хватает этого. Мне кажется, он мало общается с людьми. Мне хотелось бы больше. Я не говорю про брифинги по 30 часов с бургерами. Я говорю о максимальной открытости и максимально быстрой реакции президента на важные моменты. К примеру, что-то происходит, то, о чем все говорят, – мне хотелось бы, чтобы он высказывался по этому поводу. Вот мне этого не хватает.

Я понимаю, что это было неизбежно, но мне сейчас некомфортно наблюдать за срачом внутри партии. Я слушаю, что говорит [Гео] Лерос, и слушаю, что говорят остальные, – и не понимаю, что происходит. Одни говорят одно, другие – другое. Но пока фактажа я особо не видел, поэтому не пойму, кому в этой всей истории верить.

Что мне еще не нравится? Такая глобальная претензия: мне кажется, что малый бизнес оказался наедине со своими проблемами сейчас. Мои друзья, которые в малом бизнесе, никакой поддержки не чувствуют. История с кредитованием – это все ерунда, это все очень формально, это все очень мало.

Артисты, которые сейчас вышли протестовать под аппарат президента, – я их тоже понимаю. Потому что речь идет не о Поляковой и не об alyona, а больше о ребятах, которые с ними работают. Если у Оли Поляковой есть еще какие-то запасы, то у ребят, которые озвучивают ее и танцуют у нее в балете, – у них все, я думаю, сложнее. Или вот сегодня общался с артистами цирка. Абсолютно такая же ситуация. Год они не знают, чем заниматься. Осваивают новые профессии. Доставщиком один работает, другой английский преподает по Skype, знает язык, потому что он катался по всему миру на гастролях...

– Что-то полезное.

– Да, да. Вот мне не хватает этой поддержки малого бизнеса... Если бы ты заранее сказала, я бы сел, расписал бы себе, конечно. (Улыбается.)

– По пунктам выписал?

– Конечно. Что мне понравилось, что не понравилось.

– Это же самое ценное. Мне не нужна аналитика. Мне нужны твои эмоции, впечатления.

– Кстати, вот новая история: мне сначала не понравилось, что Владимир Зеленский презентовал ребрендинг Ukraine NOW. А потом все говорят: "Да нет, старый логотип оставили". Просто Зеленский его не показал в этом ролике, который сделала Banda [Павла] Вржеща. Я считаю, что Вржещ – один из символов современной Украины, как и агентство Banda, которое открыло офисы в Калифорнии уже. И ребята из Fedoriv Agency высказались: "Крутой логотип. Что его переделывать?" Типа не все, что сделано попередниками, плохо.

Мне бы хотелось, конечно, чтобы меньше срались между собой, а больше находили общие решения. Типа срутся с Порошенко – плохо, партия Порошенко "ЕС" поддержала "Слугу народа" – еще хуже.

– Просто пока Петр Алексеевич будет себя ощущать в нескончаемой предвыборной президентской кампании, будет такое общество.

– Я видел, кстати, борды Петра Алексеевича. Он баллотируется в мэры?

– Говорят.

– О, это уже интересно.

– Посмотрим, как оно сложится... Какое самое интересное твое интервью, самое нестандартное?

– Мне сейчас очень нравятся интервью с людьми, которые не имеют отношения к шоу-бизнесу. Наверное, это самое интересное, от чего я кайфую. Например, у нас есть интервью с Пашей Вржещем из Banda Agency, это создатели брендинга украинского "Евровидения", создатели Ukraine NOW и еще кучи всего. Я от него так кайфую...

Мы ездили в Грац, в Австрию, с Оксаной Лынив. Это наша звезда классической музыки, дирижер, одна из лучших в мире. Она популярная. Грац знают по Арнольду Шварценеггеру, который там родился, и по Оксане Лынив. Реально сейчас везде ее борды. Офигенное интервью. Так круто с ней общаться. Она – как рок-звезда, но в классической музыке.

Вот такие мне интервью нравятся. Я от них получаю удовольствие, потому что для себя открываю там что-то новое.

– То есть нишевые такие?

– По факту – да.

– Сколько они примерно набирают у тебя?

– Немного. Оксана Лынив, может, больше 100 тыс.

– Учитывая, что у тебя за миллионы интервью уходят, это не масс-маркет.

– Немного миллионов. У меня очень мало просмотров в России. В Штатах и в России одинаковое количество. Нет, это небольшие просмотры, но с другой стороны, я понимаю аудиторию, которая эти интервью смотрит. Это как, например, TikTok. Ты есть в TikTok?

– Я есть, но еще туда ничего не заливала. Я только вчера зарегистрировалась.

– А супруг твой есть?

– Он позавчера зарегистрировался.

– Ну все! Закрывайся, TikTok, ховайся, TikTok: Гордон появился.

(Смеются.)

– Мне стали присылать, как грибы, аккаунты в TikTok "Дмитрий Гордон", где выкладывают контент и где уже десятки тысяч подписчиков... К нам это не имеет никакого отношения. Я поняла, что, друзья, надо эту лавочку закрывать – и открывать официальное.

– Да. Надо это возглавить, если мы не можем с этим бороться.

– Правильно.

– Мне очень нравится читать комментарии в Instagram Димы. Это одна из моих любимых рубрик.

– Он сам ведет все полностью.

– Очень круто. Я прямо кайфую от комментариев. Очень смешно. И как Дима постит фотожабы, например, с тобой – это очень смешно. Мне кажется, вы в TikTok тоже найдете себя.

– Покорится?

– Да.

– С кем бы ты мечтал сделать интервью?

– Знаешь, с кем? С Владимиром Зеленским. Но не успел. Знаешь почему? Потому что взял Дмитрий Гордон.

– В смысле? Он живет и здравствует. Что значит "не успел"?

– Я тебе объясню. Еще одна история, о которой никто не знает. Мы давно договорились про интервью с Владимиром Зеленским, наверное, в 2018 году. Мы с Владимиром Зеленским переписывались в мессенджере лично, тогда он был более доступен. Он говорит: "Все, окей, согласен". У меня есть переписка, чтобы не быть голословным. Показать тебе?

– Ну, покажешь.

– Он говорит типа: "Давай договаривайся". Кто у него тогда был ассистенткой? Она, по-моему, и сейчас есть?

– Маша?

– Да. Я звоню Маше: так и так... Она говорит: "Да, мы смотрим даты". Проходит неделя или полторы, и она говорит: "Ой, у нас тут кое-что поменялось. Пока отменяем". Я понимаю, что как раз это был период, когда, видимо, случилось это решение о походе в большую политику – и концепт у них поменялся. То есть, грубо говоря, мы чуть-чуть не успели, чтобы взять интервью до начала всей этой истории. Уже Владимир Александрович дал добро, но тут что-то завертелось... И мы можем по этой переписке... Я как журналист Бигус...

(Ищет в телефоне.)

Сейчас найду... "Зеленский" – ищем в мессенджере... "Елена Зеленская", "Владимир Зеленский"... Значит, смотрим. 11 сентября 2018 года – вот переписка.

– Мы потом сфоткаем скрин.

– Мы договорились, он написал: "Я не против". Но так мы и не успели взять тогда интервью.

– Но сейчас же ты можешь это сделать?

– У меня нет политических интервью, если ты заметила. У меня другая ниша.

– Мы об этом сейчас поговорим.

– Мне кажется, у нас достаточно людей, которые круто в политике разбираются, им это ближе. С Зеленским поговорить о бытовом я бы с удовольствием хотел, конечно. То есть меня интересуют не глобальные моменты – куда мы движемся. Я думаю, он это сможет озвучить не у меня в интервью. А о других вещах: как ему живется, каково это – жить под таким наблюдением охраны, а как дети переживают, мне кажется, им очень сложно. Вот эти моменты мне очень интересны.

– Кроме Зеленского, кто еще?

– У меня была мечта: Дмитрий Гордон. И он есть у нас.

– Сбылась!

– Кстати, это тоже было в 2018 году. Тогда Дима не особо раздавал интервью. Мы одни из первых, кто в YouTube взял большое интервью у Дмитрия Гордона.

– Хорошо пошло!

– Да, очень круто, очень достойное интервью. И мы так клево погуляли... Так, ну с кем бы мы хотели? Наверное, с кем-то из иностранцев. У нас есть интервью, например, с Монсеррат Кабалье. Это очень приятный опыт. Записывали у нее в квартире в Барселоне. Например, у нас интервью с Неттой Барзилай, тоже на английском языке. Мы даже выпускали в оригинале, на английском. Это победительница "Евровидения" из Израиля. Вот мне такое интересно. С кем-нибудь из представителей шоу-бизнеса Соединенных Штатов. Мне кажется, очень крутой собеседник Мишель Обама. Она прямо королева. Вот с ней интересно. С кем-то глобальным из-за океана, нам недоступным.

– У тебя есть амбиции, чтобы твой YouTube-канал не 200 тыс. был, а миллион, то есть золотую кнопку получить и дальше двигаться?

– Я в этом плане не то что не амбициозный, но... Как бы тебе правильно сказать?.. Keep calm и делай свое дело. Я так к этому отношусь. Нет такого: "блин, быстро, сейчас буду делать giveaway, чтобы быстро набрать подписоту". Я в этом плане спокоен.

Скриншот: Зе Интервьюер / YouTube

– Я почему у тебя спрашиваю? По-моему, на сегодняшний день круче, чем политики, с точки зрения того, как смотрит и реагирует аудитория, не идет ничего. Не обязательно с политиками говорить о политике. Их же можно поворачивать. Ты говоришь, о чем бы ты беседовал с Зеленским: личные истории, личные темы. Может, это было бы даже интереснее. Почему ты не берешь политиков и не рассматриваешь их с этой стороны? Тем более, они сейчас еще большие шоумены, чем настоящие звезды-артисты.

– Есть в этой сфере огромная конкурентная среда. Ты прекрасно общаешься со всеми политиками, со всеми дружишь.

– Я с ними в основном о политике говорю.

– Ну, и о жизни тоже.

– Мы разбавляем, но...

– Приходится, да?

– Да. Но в принципе – остросоциальные.

– Мы подумаем. Изначально у нас была позиция в этом плане: "Нет, политики на фиг". Не хочу лезть в политику.

– А видишь: политика – тук-тук! – к тебе пришла.

– Понимаешь, только с кем-то пообщаешься – сразу тебе начинают срать, что типа это все какая-то хрень. Я к этому тоже спокойно отношусь. А, подожди... У нас [Андрей] Пальчевский был, политик. Мы с ним договаривались про интервью, еще когда на "Прямому" с ним познакомились. Ты знакома с Пальчевским?

– Да. Тогда он не был политиком.

– Но уже он политик.

– Получилось предвыборное интервью... Теперь нужно тебе взять у всех остальных.

– [Сергея] Притулу запишем.

– [Виталий] Кличко?

– [Ирина] Верещук, Петр Алексеевич, если пойдет.

– Если он пойдет, тоже обязательно. Тем более, ты работал на "Прямому". Не откажет.

– Мне бы хотелось. Видишь: Янине Соколовой дает интервью.

– (С иронией.) Странно. Почему?

– Я не просил, честно говоря. Не уверен, что он мне бы дал. А Дмитрий Гордон часто обращался к Петру Алексеевичу про интервью?

– Нет. Один раз говорил.

– Лично?

– Нет, не лично. Связывался.

– А ты обращалась?

– Я – нет.

– Вот и я – нет. Оставим Дмитрию Порошенко.

– Оставим.

– Это Димина ипостась.

– Как с Зеленским?

– Да, да.

– Сегодня часто приглашают тебя вести корпоративы?

– Достаточно, но реже, чем раньше.

На дне рождения Януковича-младшего предоставляю первое слово имениннику. Первый тост был, наверное, длиной час – от именинника про каждого из гостей. "Вот мой друг..." И после каждой истории все выпивали

– Давай вспомним самые смешные истории, которые у тебя были на корпоративах. Потому что там-то в основном люди пьют, расслабляются. И я знаю от тех людей, которые ведут корпоративы, что бывают такие случаи, когда приходится разруливать, пытаться все это...

– Много такого, очень много.

– Ну, вспомни самые яркие.

– Например, однажды я вел корпоратив у сына президента.

– Порошенко?

– Нет. Предыдущего. У Януковича.

– Это у младшего, который погиб?

– Да, которого уже нет.

– Говорили, что он хороший парень был.

– Ну да. Ты знаешь, как это было? Мне звонят и говорят: так и так, корпоратив. Не говорят у кого. В Донецке. Я говорю: "Вообще без проблем".

– Янукович тогда был президентом?

– Да. Но младший был всегда вне политики. Он занимался своим делом: автогонщик... У нас даже есть общие друзья.

– Он только потом в Раду пошел.

– Мне кажется, в Раду он пошел не по своей воле... И вот мне звонят: значит, Донецк. Я говорю: "Окей". А я знаю, что если Донецк и не говорят имя – это значит, у кого-то из... (Показывает рукой вверх.) Донецк все артисты обожали. Ты же знаешь.

– Там умели принимать богато.

– Да. Ты прилетаешь в Донецк – это все. Уезжаешь оттуда мультимиллионером гривневым. Ну, не мульти, а просто миллионером. Значит, я прилетел в Донецк. Меня забирают на машине. Везут из Донецка в Мариуполь. Думаю: "Блин, чего в Мариуполь?" Приехали. Из Мариуполя меня забирают другие люди – и везут в Урзуф. Знаешь Урзуф?

– Нет, не была.

– Это на Азовском море. Там есть турбазы. И одна из турбаз принадлежала, насколько я знаю, семье президента. На этой турбазе, если не ошибаюсь, сейчас дислоцируется то ли "Азов", то ли еще кто-то, подконтрольная территория... И вот приезжаем мы на эту турбазу. Мне говорят, у кого день рождения. Только близкие друзья, караоке и артисты: [Таисия] Повалий, Светлана Сергеевна Лобода...

– Повалий у младшего?

– Да.

– То есть он вот любит?..

– Может, я ошибся? Там список был – артиста четыре. Вот Лобода была точно в списке, кто-то еще, то ли "ВИА Гра"…

– Это логично. У меня картинка сходится.

– Да. И живая группа. Значит, начинается мероприятие. Ко мне подходит организатор и говорит: "Все, отменили всех". – "Не понял. А чего?" – "Решили петь сами караоке". Всем раздали гонорар, но никто не поет. Все сидели в Мариуполе – и полетели обратно. Ну ладно. "В чем суть?" – "Ты сейчас объявляешь". Я говорю: "У меня ни списка гостей – ничего".

– А сценарий какой-то есть?

– Нет, ничего нет. Был милый, на самом деле, корпоратив. Есть, значит, родственники президента, какие-то политики известные, супруга...

– Сколько людей примерно?

– Человек 30–40. Я, значит, предоставляю первое слово имениннику. Первый тост был, наверное, длиной час. Это был тост от именинника про всех гостей.

– То есть он рассказывал обо всех, кто сидел за столом?

– Про каждого! "Вот мой друг..." И после каждой истории все выпивали.

– (Улыбается.) Он вместо тебя вел и вместо тебя забрал гонорар.

– Нет, гонорар мне отдали – все нормально. Но я просто стоял. И в конце этого тоста, спустя час, все уже были как бы в состоянии караоке. Я стою и понимаю, что моя работа закончилась. Я просто вышел – и передал микрофон. И тут караоке начинается, группа вживую начинает... То есть живое караоке. Понимаешь? Высокобюджетное.

– Да.

– И все поют песни. "Спят курганы темные", как бы это, может, комично ни звучало, но это Донецк. И Лепс, и что-то из современного.

– И он сам пел, младший?

– Все пели.

– А папа был?

– Нет.

– Только мама?

– И мамы не было. Была супруга его. Показывали такой милый видеоролик с поздравлением от его детей. И я смотрю – дочка маленькая гуляет по парку... Думаю: "Где это они, интересно, так снимали, что нет людей в этом парке?" А потом я уже понял, спустя годы, что это, видимо, снималось в Межигорье.

– В Межигорье?

– Да. Очень красивый парк. Я еще думал: "Где у нас такой красивый? Наверное, в Донецке где-то". Его супруга – очень красивая женщина, статная. Она очень грамотно говорила. Она непубличная, супруга младшего сына. Она тоже дончанка, насколько я понимаю. Меня тогда впечатлило, что она прямо круто... Грамотная речь, красивая.

– А караоке ты вел хоть?

– Не, я просто сидел смотрел. Все там пели, а я к морю сходил – уже ночь была... Я не понял, чего всех звезд отменили. Видимо, они решили: "Да Бог с ними. Будем петь сами".

Фото: YULA / Facebook

– Нормально. Все довольны остались?

– Да. Еще был корпоратив у одного из украинских известных богатых людей. Не могу назвать его фамилию. Он то был гоним, то не гоним властью. У его супруги был день рождения. И это все отмечалось в Милане, на крыше одного из отелей.

– Когда это было примерно?

– Это было до 2014 года, до войны. Этот человек был тогда в оппозиции, то есть против Януковича. И вот, значит, день рождения, одни девчонки – человек 15. Выступают "Би-2", Kazaky... На то время они – помнишь? – стрельнули.

– С Мадонной, да.

– Да. Quest Pistols, Дэвид Гетта какой-то... Я только выходил и объявлял. Представь: на крыше отеля. Все закончилось тем, что вся эта компания в четыре утра прямо оттуда чартером полетела в караоке в Москву, если не ошибаюсь. То есть гуляли... Там бюджет, может, миллион долларов. А я на WizzAir спокойненько из Милана полетел обратно в Киев.

– (Улыбается.) Ну сволочи! Они в караоке на чартере, а ты на WizzAir...

– Не, не. Меня манили они в Москву, хотели с собой тащить.

– "Меня царицей соблазняли". Но ты уже был глубоко женат.

– Во-первых, я был женат. А во-вторых, я как знал, что нечего мне в Москву летать. Еще до того, как это стало трендом.

– Молодец! Прозорливый!

– Да. Я погулял по Милану утречком, вспоминая тот вечер, поел жареных каштанов – и улетел в Киев... Такие были вечеринки клевые.

– Еще что-то вспомнишь такое?

– Я вспоминаю самое начало своей работы. Кривой Рог, начало 2000-х. Но еще были отголоски 90-х. Я вел, например, мероприятие у неких представителей криворожского бизнеса...

– Сколько тогда платили, вспомнишь?

– 300 грн за корпоратив. Помню эту сумму. Это было неплохо, скажу тебе. Огромный букет цветов, который я покупал какой-то своей студенческой любви, стоил 100 гривен. Треть моего гонорара. Это был такой корпоратив, когда одни мужики. Был такой артист у нас, Мацык его звали. Он круто пел Круга. Он прямо пел в копейку Круга, я тебе клянусь.

– Ты был не в розовых носках на этом мероприятии?

– Нет. В черном костюме. Кстати, со многими из этих ребят я до сих пор поддерживаю хорошие, дружеские отношения. Кто дожил до наших дней... Значит, он пел Круга. Не "Владимирский централ", а "Золотые купола". И вот он их 12 раз... Он ее пел каждые пять минут. Тост – "Золотые купола". На перекур ушли – "Золотые купола". Думаю: "Какая песня интересная... Так ее все любят..."

(Смеются.)

Пели по кругу песню Круга.

– Нестандартные просьбы от пьяных гостей были к тебе?

– Да нет. Такого прям...

– Неприличных предложений не было?

– Нет, такого не было ни от мужчин... От женщин были не неприличные предложения, а флирт какой-то. Но это было, опять-таки, в 2000-х. Сейчас по образу и по имиджу я себе такого не позволяю. Все знают, что я женат, и все хорошо.

– Сильно коронавирус по карману ударил?

– Достаточно. Конечно, очень много интересных проектов были нарушены ковидом. Даже в плане отдыха. Я должен был, например, вести одно мероприятие, частично оплата бартером была. Вилла в Сен-Тропе на неделю. Мы планировали июнь в Сен-Тропе провести с детьми, покататься вообще по Франции. Такие были планы, попутешествовать..

С другой стороны, кто работает онлайн... Мы не оказались в таком уж плохом положении. Все-таки у нас есть выбор. Мы можем хотя бы вещать в YouTube, что-то рекламировать и что-то получать с монетизации или с рекламы. Я думаю, что у многих намного все сложнее.

– Ты говорил в одном из интервью, что зарабатываешь в месяц до 500 тыс. грн. Сейчас сколько ты зарабатываешь?

– Ну, давай так скажем: от двухсот, трехсот и выше. В этом районе.

– Что сколько приносит? Самое прибыльное – это "Зе Интервьюер"? Или все-таки зарплата какая-то? Или корпоративы?

– У меня есть зарплата на телеканале "Украина". Она "белая". Но, по-моему, я не имею права ее называть по трудовому договору. Она достаточно большая и полностью прозрачная.

– Да, они работают полностью "в белую".

– Да, никаких конвертов. Кстати, я тебе скажу, что и на "Прямому" у меня была зарплата тоже без конверта. Я не получал ни копейки налом. Все было только официально, через ведомость. Я зарабатываю с корпоративов, с рекламы в Instagram и с рекламы в "Зе Интервьюер". Вот три основных аспекта. Корпоративы – несомненно, это классная прибыль. Cейчас корпоративы вернулись, но их, конечно, меньше, чем раньше. В моем случае. Может, у кого-то их не меньше стало после возвращения. Все индивидуально.

– Вот ты такой классический self-made man. То есть ты полностью сделал себя сам, тебе наследство на голову не свалилось. Всего своим трудом добивался. Ты первый раз пошел работать, когда тебе сколько было? И что это была за работа?

– По поводу наследства я быстренько отвечу. Моя мама из детдома. Ее мама, моя бабушка, болела, и поэтому мама почти все детство провела в детдоме. А своего отца она никогда не видела. Он был евреем из Ленинграда, как рассказывали. Может, это романтичная история? Мы недавно обсуждали, и я говорю: "Мама, может, давай найдем деда моего? Может, у него родственников нет? Может, мы единственные? А он сидит в своей квартире в центре Петербурга, весь в золоте, в мехах, в соболях..."

– И не знает, кому это передать...

– Не знает, а тут мы сидим. "Давай, – говорю, – поищем его. Вдруг, как в кино, упадет наследство". Но пока мы не нашли его.

– Слушай, давай к нему обратимся сейчас.

– Я не знаю...

– Он же может посмотреть это видео.

– Дедушка...

– Как зовут его?

– Я знаю фамилию. Кантерман.

– Ух ты, какая фамилия красивая.

– А как звали? По-моему, Саша. Может, я ошибаюсь.

– У мамы какое отчество?

– Людмила Александровна.

– Значит, Александр.

– Я не знаю, бабушка, ее мама, могла по-другому... Но, наверное, Александр Кантерман. Мы что-то такое искали, но не могли найти. Но вдруг в Санкт-Петербурге...

– Это ему сейчас сколько?

– Если он жив, ему лет 70 уже.

– Они разошлись с бабушкой?

– Я так понял, они и не жили вместе. Видимо, это был какой-то роман. Дедушка, твой внук – прекрасный, замечательный. Правнучки у тебя замечательные. Если у тебя все хорошо, напиши нам. Мы ждем. Можешь через Алесю. 10% – да? – отдаем в фонд.

– Что значит "10"?

– А сколько?

– Я не понимаю. Моя фамилия тоже – Бацман. Что значит "10"?

– Ну, вы будете договариваться с Кантерманом. Давай? А я – уже сколько получится.

(Смеются.)

Так что видишь – у меня, оказывается, есть родственники в Питере.

По поводу первой работы... Это был 2001 год, а работа – на улице раздавать флаера. Тогда была UMC, еще до МТС. Оранжевого цвета. Кто постарше, помнит. И такие были оранжевые каски, нам выдавали. Типа "цены падают". Что-то такое... И я ходил в этой каске. Думаю: "Блин, хоть бы меня не увидели из института". И как только об этом подумаешь, встречаешь людей из института, всех девчонок, которые тебе нравились. И ты в этой каске флаер им даешь... Получали мы 5 грн в час.

Потом, уже когда начался КВН, деньги пошли. Не то чтобы шальные, но больше, чем можно было заработать на акциях или даже на заводе в Кривом Роге.

– То есть ты работал фактически с первого курса?

– Да, с первого курса уже работал. Я мечтал кроссовки себе купить. Не такие, как у тебя, розовые…

– Ну, посмотри – у тебя тоже...

– И даже не такие. Просто хотел фирменные кроссовки. То есть чтобы не "паленки", а именно настоящие. У нас был магазин "Мегаспорт". Я туда ходил на эти кроссовки смотрел, мечтал. А мог позволить себе какие-то подделки. В то время все так ходили. Это не было прямо стыдно, как сейчас, может, среди молодежи, но было так. Хотелось фирменные.

– Сейчас ты богатый человек?

– Да. Мне кажется, да. Ну, слушай, достаточно. По сравнению с кем?

– Для графа де ля Фер...

– Все очень относительно.

– Давай я по-другому спрошу. Есть вещи, которые ты бы очень хотел себе купить, но не можешь позволить?

– Наверное, да. Например, я планировал купить себе катер летом, но перенес покупку. Но я считаю, это не глобальная проблема, не думаю, что у меня так все плохо... Звучит ужасно: "Я хотел катер, но не купил".

Фото: Анатолій Анатоліч / Facebook

– Для кого-то бриллианты мелкие...

– Знаешь, как я определяю для себя, все ли хорошо у меня пока в жизни? У меня есть кабриолет. Третья машина. Есть моя машина, жены машина и есть кабриолет. Я на нем в основном езжу. Это машина, которая не нужна, по сути. Я на ней езжу, когда мне хочется. У меня есть мотороллер еще... Кабриолет я могу пойти и продать, там, за $25 тыс..

– И купить катер?

– Нет, катер – отдельно. Я к чему веду? Кабриолет в нашей стране – это все еще роскошь. Это не как в Калифорнии, необходимость. Когда реально вечером хочется открыть крышу, погода позволяет. У нас зимой он стоит в гараже. Я плачу за стоянку. То есть я на нем катаюсь только пять месяцев. Пока я его не продаю, пока он у меня есть и он мне как бы не мешает, я могу себе позволить это излишество – значит, у меня все еще нормально. Если бы я понимал, что пришла какая-то жопа, и я такой: "Так, пора продавать свой кабриолет и эти деньги куда-то..." На данный момент я могу себе позволить третью, лишнюю, машину для удовольствия.

– Ты уже рассказал о маме, которая воспитывалась в детдоме. Ты говорил когда-то, что мама всю свою любовь отдавала тебе, так как сама ее недополучила в детстве. И ты рос, окруженный вниманием. Я так понимаю, и бабушка была...

– И прабабушка. У меня одни женщины.

– То есть женский коллектив тебя воспитал и любил?

– Да.

– Когда ты уже стал зарабатывать, ты маме наверняка подарки дарил? Какие это были подарки? Может, из первых вспомнишь, из такого, что она не могла себе позволить, а ты такой – раз! – и вот, отблагодарил ее.

– Знаешь, сейчас это больше проявляется в мелочах. Они переехали с отцом год назад в Киев... Отца не стало недавно, моего отчима. Но какие-то вещи банальные... Например, я ее везу в Milk Bar или The Burger, это то, что она себе просто так не позволит, и для взрослого поколения это какое-то излишество, а мы едем и что-то необычное едим. Или вот недавно были в "Китайском привете", ели личинок. То есть она всякое такое пробовала, что никогда не ела. И для нее это что-то фантастическое. Мне хочется поехать с ней в Париж. Вот крестный Алисы Вадик Переверзев, главный редактор "Квартала 95", маму возил в Париж. Вдвоем полетели. Ну круто, я думаю.

– Я маму тоже на 60 лет возила в Париж.

– Вот что-то такое. Я думаю, эти моменты еще впереди.

– Почти все мамы хотят слетать в Париж.

– Да. Я их хотел с отцом отправить в Европу, но потом он заболел, и этот ковид, карантин... Но я думаю, сейчас это закончится – и мы что-то такое... Наушники, например... Она говорит: "Я хочу смотреть YouTube". Ей нужны были наушники. Говорю: "Мам, на тебе самые хорошие, чтобы ты слушала YouTube на работе в перерывах".

– Она работает?

– Да, она бухгалтер.

– Молодец.

– Я же тоже бухгалтер. У нас династия.

Кривой Рог. Фото: depositphotos.com

– Твоего отца не стало, когда тебе было два с половиной года. Ты говорил, что его убили. Как это произошло, кто это сделал.

– Это 80-е, Кривой Рог. Как и многие индустриальные города, он в то время был достаточно бандитским. С чем это связано? В Кривой Рог, в Горловку и так далее ссылали людей на химические производства. В одном из старых районов Кривого Рога, на Первом участке, были постройки такие, типа общежития. У людей, например, срок 10 лет. Они пять лет отсидят у себя – и потом их присылают на поселение в Кривой Рог. Днем работают на коксохиме, производят кокс, потом у них свободное время и в девять – комендантский час. И большинство из этих людей оставались в Кривом Роге. А ты из какого города?

– Из Харькова.

– Ну, Харьков поприличнее. Все-таки не настолько индустриальный.

– Студенческий город.

– А эти города формировались во многом так. Отсюда эта вся романтика воровская, бандитская. Некоторые там были не виновны, как в Советском Союзе большинство, мне кажется, но были и, действительно, с криминальным складом ума. Откуда и некие стереотипы про восток нашей страны. Кривой Рог, хоть это и центр, тоже можно относить к востоку.

Мой отец тоже в этом всем принимал участие. Хоть он криворожанин, не откуда-то там, но он тоже был замешан в каких-то историях с наркотиками. К этому было у молодежи отношение, по рассказам моей мамы...

– ...романтичное, да?

– Никто не знал о последствиях. В то время только появились наркотики. Они это воспринимали так... Покурить травки – это вообще никто... Типа все курили. А кто себе мог позволить уколоть наркотик... Даже не героин, а ширка дешевая. Тогда все это практиковали, прямо была поголовная проблема у молодежи.

И отец тоже участвовал во всех нездоровых движениях. И один из его друзей, с которым, кстати, он вырос в коммунальной квартире, там жила семья его друга и он с бабушкой... Потом они вместе служили даже. В общем, какая-то долгая история. В итоге у них случился конфликт. Арестовали двоих, моего отца и этого человека, но моя бабушка, она в то время была начальником снабжения строительного управления, зарабатывала нормально, – она откупила моего отца из милиции, а его друг отсидел год.

– Отца арестовали за наркотики?

– Я до конца не знаю. Да, что-то связанное с наркотиками... И вот когда тот вышел из тюрьмы, он требовал некую компенсацию, видимо. И у них какие-то личные счеты... И вот, значит, был день рождения у наших друзей, я был у бабушки. Моя мама с отцом были в этой компании, и отец уехал раньше. Говорит: "Мне надо встретиться с кем-то". И вот он приехал домой к нам. И приехал, значит, этот человек, его друг, со своим товарищем, который был в абсолютном умате, то есть под действием наркотиков. Он вообще не знал моего отца, но приехал за дозу участвовать в разборках. Началась драка. Это все на улице происходило. Там висели какие-то одеяла, сушились на морозе. И вот, значит, отец запутался в одном из одеял, и его ранили смертельно, было ножевое ранение.

Мама рассказывала: они поехали искать отца на Первый участок, где обычно тусовались на то время. Но там никого не было. Приехали домой – а там милиция, сирены. А они молодые. Маме моей сколько было? 21. И все их друзья, мой крестный Валера тоже там был. И вот они сидят, их по разным комнатам развели. Никто не говорил, что случилось. И допрашивают. Может, какой-то бытовой конфликт. Никто же не знает. И она смотрит: лежит свитер ее мужа, отца моего. Модные тогда были такие мохеровые пушистые свитера во второй половине 80-х. Она пытается его поднять, а не может. Думает: "Чего я не могу его поднять?" А он весь пропитан кровью. Видимо, его сняли, когда вызвали "скорую". И она не поняла, что произошло... Потом говорят: "Он в больнице". Они приехали в больницу с бабушкой Валей, его мамой. В больнице им говорят: "Так, выпейте сначала это. Надо будет сдать кровь". То есть их заставили выпить что-то успокаивающее, чтобы сообщить новость. Они выпили. Им сообщили, что он уже к тому времени умер

И все это началось. Похороны, получили сроки судебные, арестовали, понятное дело, тех людей. Один из них получил срок – и умер в тюрьме буквально через полгода, именно тот, кто совершал убийство. Он был конченый наркоман. А второй человек отсидел. Я не знаю, сейчас он жив или нет. Честно говоря, не вникал в этот вопрос.

– Это тот, кто пришел разбираться, но не сам убил?

– Да. Тот самый друг моего отца, который устроил это все. Мы общались на эту тему с мамой... На то время мой отец не употреблял наркотики, это точно.

– Он уже завязал?

– Да.

– Благодаря маме, наверное?

– Да. Как мама говорит, это тот случай, который доказывает, что все, что с этим связано, рано или поздно все равно заканчивается так. И даже если ты уже становишься на путь исправления, все равно призраки прошлого могут тебя найти в любой момент. Поэтому, возможно, я никогда не курил, например. Я в жизни не пробовал обычную сигарету, не знаю, какая она на вкус. Пить я начал – на втором курсе института попробовал пиво. То есть детство у меня было таким...

– Ты никогда не думал найти этого человека, поговорить с ним? Какие у тебя к нему чувства?

– Вообще никаких чувств. Мама говорила, что он даже жил в микрорайоне, где мы жили, уже во взрослом моем возрасте. И даже когда-то, по ее словам, он пытался с ней поговорить.

– Прощения попросить?

– Может быть. Он уже был пожилой, дряхлый, хромой. Ну о чем поговорить? Зачем? Я не видел в этом смысла. Мыслей про кровную месть – такого не было.

Кива в TikTok прыгает. Люди любят такой трэшак. Кто-то плюет, а кто-то говорит: "Вот мужик настоящий". То есть политики-шоумены, которые никогда до этого не были на сцене, здесь в своей стихии

– Сменим тему на более веселую. Ты сказал, что интервью у украинских политиков не хочешь брать, но тем не менее ты же не можешь не видеть их, не наблюдать за ними. Даже на корпоративах. Ведь не секрет, что очень многие из тех, кто заказывает корпоративы и устраивает пышные дни рождения, – это как раз представители политической среды, и ты с ними сталкиваешься. Кто из политиков тебе нравится?

– (Задумался.) Мне нравятся те, кто не успел еще запятнать себя. Я думаю: а кто же это?

– Это разве что те, кто еще не пошел в политику.

– Вот Саша Скичко мне нравится. Видишь: еще ни одного зашквара. Саша, привет! Мы же с ним коллеги по сцене. Он недавно так красиво выступал про инфраструктуру Черкасской области... Я смотрел, мне понравилось.

– Сколько он законопроектов написал?

– Без понятия. Много?

– Я не знаю.

– Я думаю, что-то написал.

– Да?

– Он активно ведет деятельность в родном регионе. Мы с ним на эту тему говорили. Я все ждал, думаю: "В личной беседе как-то его подколю". А потом он как-то искренне к этому всему... Даже неудобно было подкалывать. Хотя изначально, конечно, подкалывали все и [Жана] Беленюка, и многих из "Квартала".

– А тогда тебе не предлагали идти с ребятами?

– Нет.

– Ни в список, ни на должность какую-то?

– Я бы мог сам обратиться, если бы хотел. Конечно, они знают мою социальную позицию: борец за соблюдение правил дорожного движения, парковки... Я думаю, что такие люди нужны в команде, порядочные. И никогда взятки не брал.

– А предлагали?

– Не было возможности.

– Ах вот оно что!

– Но все равно это засчитывается. Правильно?

(Улыбаются.)

– Порядочный политик – это тот, кто в политику еще пока не вступил.

– Да, возможно. Но я думаю, что если ты вступаешь, ты должен понимать, чем жертвуешь. Так, кто же мне нравится? Да из наших – сложно сказать.

Фото: Максим Голубев / Facebook

– Давай – кто не нравится. Я думаю, сейчас насобирается. Кто бесит прямо? Вот смотришь – "блин..."

– Давай про мэров. Например, мне Верещук не... Как бы тебе правильно сказать? Мне не нравится, что "Квартал" пытается сделать... Ну как, "Квартал"? "Слуга народа". Но в этом есть некий предвыборный стиль "Квартала" изначально. То есть они пытаются сделать из нее такую милашку. На всех бордах она улыбается. Но, блин, я сколько смотрел с ней интервью – она никогда не улыбалась. Она все время очень агрессивная...

– Слушай, сделай с ней интервью. Я тебе говорю: она очень приятный в общении и в жизни человек.

– Видишь. А у меня ощущение, что из нее делают... На фига вы лепите улыбку? Еще и подмигивает на некоторых бордах. Меня аж пугает. Она в жизни достаточно напористая.

– Да, она напористая, она очень сильная.

– То есть она не такая, как Мэри Поппинс... Сейчас я подумаю, кто мне не нравится... Мне не нравятся многие радикально настроенные политики. Такие, как, например, [Ирина] Фарион. Я понимаю их роль в этом всем... Я не помню, как зовут ту женщину. В "Европейской солидарности" она очень активная. Все время так красиво одета, в вышиванках модных... Ты должна знать ее. Ведет все их митинги.

– Ну, там есть Маруся Зверобой, одна из ярких.

– Да. И вот та, что с ней на том видео.

– А, депутат от "Европейской солидарности" [София] Федина.

– Федина, да. Я видел, как она вела один из митингов. И у нее такие интонации, такие речи все...

– Проповедь?

– Нет. Вообще крутые проповедники американские, мне нравится их стиль, как они ведут... Я был однажды в Нью-Йорке, меня это так впечатлило...

– Вступил сразу?

– Да, я такой типа "хочу к вам"...

(Улыбаются.)

Нет, мне не нравятся радикальные меры. Иногда они меня пугают, как и всех, наверное. Я помню, как в Кривом Роге [Юрий] Вилкул неожиданно чуть не проиграл мэрские выборы пару лет назад. И все были в таком шоке... Пересчет голосов... "О, сейчас мы против него кого-нибудь поставим". И знаешь, кого они присылают туда? Нашего полевого командира (речь о кандидате на пост городского головы Кривого Рога в 2016 году Семене Семенченко. – "ГОРДОН"). В общем, прислали человека, который, блин, идеальный вариант, чтобы пугать криворожан тем, что сейчас придут бандеровцы.

– Так специально делают, это же технология. Оттенить нужно.

– В этих людей поверили, а они выставляют такого человека от "Самопомочі".

– Не исключено, что договорняк был.

– Поэтому такие политики мне... Я понимаю, что это их роль. Но я не настолько глубоко в теме, чтобы сейчас... Мне многие не нравятся из "Оппоблока". Ну, [Илья] Кива, например. Как воспринимать Киву? Эта его маскулинность, и в TikTok прыгает... Он есть в TikTok, кстати.

– Да?

– Да.

– Хорошо идет?

– Не знаю. Там в основном видео, как он голый куда-то прыгает. Ну как он мне может нравиться? И при этом я понимаю, что это персонаж, за которым, наверное, интересно следить. Он будет давать рейтинги, например, на медведчуковских каналах. Потому что люди любят такой трэшак. Кто-то плюет, а кто-то говорит: "Вот мужик настоящий". То есть такие политики-шоумены, которые никогда до этого не были на сцене, но они тут в своей стихии.

– Твоя жена Юля, Юла – известная пиарщица, известный продюсер. Вы лет 10 уже женаты?

– Женаты – 10, а вместе – лет 13 уже.

– Как вы познакомились?

– Нас познакомили ребята из "Квартала 95".

– Ты посмотри! У нас сегодня все интервью вокруг них.

– Я объясню. Просто я же криворожанин. Я был MC от "Хит-ФМ", где я работал, в "Дискорадиохолле". Пришли тогда Денис Манжосов, Вадик Переверзев, еще кто-то из "Квартала". И Юла пришла. На то время она уже закончила работать с "Кварталом", стала пиарщиком. И вот она была в этой компании с ребятами, там еще какие-то были девчонки... И так мы познакомились. Вадик после этого стал крестным...

– ...старшей вашей?

– Да. Света [Лобода] стала крестной.

– А Юля была пиарщицей тогда у Лободы?

– У Светланы, да.

– Ты свои чувства помнишь? Как все началось? Когда пробежала искра между вами?

– Я помню, во что она была одета.

– Да ладно! Вот так?

– Да, в черное платье и черные сандалии. Я помню.

– Любовь с первого взгляда?

– Нет, кстати. Это не была любовь с первого взгляда. Мы вообще первый раз пошли на свидание, по-моему, через месяца три или четыре после этой встречи. Но во что она была одета, я прекрасно помню.

– Когда ты понял, что ты детей от нее хочешь?

– Это произошло как-то очень плавно. Мы не обсуждали это, но я думаю: "Обследуюсь". Решил подойти к этому ответственно. Сдал анализы, чтобы понять свои репродуктивные функции.

– Класс, ничего себе...

– Я по-честному подошел к этому, да. Врач говорит: "Ну, у вас все хорошо – я вас поздравляю". Думаю: "Класс, будем сейчас заниматься".

– Вы прямо планировали-планировали?

– Да.

– Сначала свадьба, потом...

– Нет, мы планировали сначала одного ребенка. Второго ребенка мы уже как бы... "Все, будет второй ребенок – будет классно". И второй ребенок получился даже быстрее, чем первый. Хотя мы его уже не так ответственно планировали.

– Вы друг другу в работе помогаете? Или, наоборот, мешаете где-то? Во-первых, две сильных ярких личности, а во-вторых, работа, в принципе, где-то смежная.

– Да. Конечно, насчет всех решений важных я с Юлой советуюсь. Без нее никуда.

– Ты ее, кстати, и дома называешь Юла?

– Да, Юла. Могу Юлей назвать, если скандал какой-то. "Юля!" – тогда что-то плохое происходит... Конечно, все важные решения принимаем с Юлой. Но мы стараемся не работать вместе. В ее пиар-агентстве она со мной не пересекается по работе, чтобы не было конфликта интересов. А ты работаешь с мужем?

– Я не знаю, как это работой можно назвать. Только удовольствием.

– Ты редактируешь, например, какие-то вещи?

– Да. Очень много проектов, журналистские истории, в которых я что-то помогаю делать.

– Ну да.

– У вас две чудные маленькие девочки растут. Сколько Алисе, старшей?

– Девять лет.

– А Лолите уже?..

– Семь с половиной.

– Крестные Алисы – известные люди: Лобода и Переверзев. А у Лолы кто крестные?

– У Лолы крестный Андрей Царь. Это отец Евангелины, бывший муж Светы. Хореограф.

– Кстати, где он сейчас?

– Он работал в Москве достаточно долгий период. Ставил премию "Муз-ТВ" и российское шоу "Маска" как режиссер-постановщик.

– Понятно. А крестная?

– Наша соседка Надя Ионова. Не имеет отношения к шоу-бизнесу.

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– У меня последний вопрос. У тебя есть мечта?

– А я думал, чей Крым, спросишь.

– У тебя есть какие-то варианты ответа на этот вопрос?

– Вообще нет.

– Так а зачем я буду тебя спрашивать?

– Я ждал компрометирующего... "А про Лободу расскажи мне что-то"... Мечта... Конечно, есть, глобальная. Я вспоминаю моменты своего счастья. Знаешь какие? Я на "Хит-ФМ" работал еще. И пошел пробоваться на "Сніданок з "1+1". Они долго искали ведущего. А я тогда попал в "Голос" вести бэкстейджи. И говорю: "Я бы хотел "Сніданок" вести". Мне говорят: "Ну, ты не очень подходишь для нашей программы". Почти год прошел, месяцев восемь – и они говорят: "Ладно, приходи на кастинг. Уже всех перепробовали". Я пришел на кастинг, это было в декабре, попробовался. А потом с Юлой и Алисой, тогда еще совсем маленьким ребенком, [поехал] в Крым, вести Новый год в "Пальмира Палас". Была в "Пальмира Палас"?

– Угу.

– Клевое место. Я там последние два Новых года до аннексии проводил. И вел, и отдыхал там постоянно. И вот, помню, я в Крыму, 31 декабря. Погода классная: градусов 16–17. Я зимой Крым обожаю... И я пишу продюсеру, формально: "Так что там кастинг? Есть какие-то новости?" Мне пишут в ответ: "Да, да, тебя утвердили – все хорошо. Увидимся".

– "Да ладно!"

– Да, я такой типа... Бля, я так мечтал об этом… Думаю: "Блин..." Я помню, я в Крыму сижу с чашкой кофе, тут море, у меня ребенок, малышка бегает, такая погода...

– ...счастье, да?

– Да. Тут моя мечта сбылась только что случайно. И такое состояние потрясающее... Я не связываю это с тем, что тогда не было войны. Было так классно... Ощущение, что все так круто впереди... Мне хочется, чтобы это ощущение чаще приходило. Не только ко мне – ко всем. Когда такое: "Вот, блин, сейчас кайфово, сейчас я получаю удовольствие от жизни. И завтра будет еще лучше. Потому что такие хорошие у меня новости в жизни..."

Возможно, это романтично прозвучит, но мне хочется, чтобы мы такие чувства переживали. Это во многом связано, конечно, с ситуацией в стране. От этого никуда. Это состояние беспокойства, с которым мы уже свыклись. И пандемия... Для украинцев это вообще, мне кажется... Для американцев пандемия не так проходит, как для украинцев. Учитывая, что мы живем в статусе воюющей страны последние пять лет. То есть у нас проблема на проблеме. Но хочется, чтобы это все закончилось наконец-то – и мы наслаждались бы друг другом, жизнью. Вот такая простая мечта... И катер.

– Не забываем.

– Это часть, элемент.

– Катер, я думаю, случится, к сожалению, раньше, чем та вторая, большая, часть.

– Этот пункт – да. А вот мечта – про мир во всем мире и в Украине в частности.

– Спасибо тебе!

– Спасибо!

Записал Николай ПОДДУБНЫЙ