Кучеренко: После последнего удара РФ произошли серьезные процессы в энергосистеме. Мы отсоединились от европейской системы, работали в изолированном режиме G

Зима будет очень сложной

– Алексей Юрьевич, здравствуйте.

– Добрый вечер, Алеся.

– Я хочу сегодня с вами поговорить как с одним из главных специалистов в Украине по ЖКХ, о том, что сейчас больше всего нас всех волнует: есть ли у нас тепло, есть ли у нас свет, течет ли у нас из крана вода и, собственно говоря, каким образом это все функционирует. Потому что на сегодняшний момент из-за постоянных обстрелов варварской, фашистской России для нас каждый день этот вопрос встает как никогда остро. Поэтому, Алексей Юрьевич, хочу, чтобы сегодня эта беседа была максимально полезной для тех, кто нас слышит. Зима еще не наступила, зима еще только впереди. Какая нас ждет зима?

– Вопрос и простой, и сложный. И поверьте мне – я говорю откровенно, – никто не знает точного ответа на ваш вопрос. Вернее, знает. И ответ тоже будет простой: сложной будет эта зима. Наверное, даже очень сложной. И поэтому степень этой сложности и каковы будут эти сложности, к каким изменениям в нашей повседневной жизни приведут... Ну, нам серьезно придется напрячься и серьезно доказать, наверное, прежде всего самим себе свою гражданственность реальную и способность перенести все эти невзгоды, все изменения привычного ритма этой зимой. Это, собственно, и будет заявка на нашу государственность и на наше право называться реальными гражданами государства. Потому что мало просто говорить и декларировать патриотические лозунги. Извините, при всей моей любви к гимну Украины, но даже пять раз в день можно его петь, но тем не менее сегодня и этой зимой практически надо будет доказывать свою именно способность и свое право называться гражданами.

В техническом плане... Мы сейчас уже видим, что при температуре, условно, +3 – сейчас +1, вот я посмотрел – какие последствия после этого последнего ракетного удара. Это уже не первый удар. И сразу могу сказать: это был реальный блекаут. Что такое блекаут? Это ситуация, когда уже человек не управляет системой, а она сама собой управляет, сама себя вводит в какое-то состояние, самобалансируется на каком-то минимальном уровне рисков: ядерных в том числе рисков, подчеркну, а чуть позже поясню. А дальше уже сейчас диспетчеры "Укрэнерго", облэнерго в ручном режиме восстанавливают целостность этой системы. И это целая наука, это серьезнейшие и физические процессы, электромагнитные процессы, управленческие процессы, кибернетические. Это я вам как кибернетик говорю: человек, который заканчивал факультет кибернетики Киевского госуниверситета, работал в глушковском отделе в институте кибернетики. Это сейчас серьезнейшая задача: синтеза, сборки по частям, по пазлам этой энергосистемы.

Отдельно сразу скажу... Наверное, тем, кто захочет, я быстро попытаюсь объяснить суть вопроса, на который пока нет полноценного ответа. Потому что я постоянно консультируюсь с ведущими энергетиками. Наша система после последнего удара вошла в состояние, мягко говоря, неадекватное степени ущерба. То есть значительно более максимально произошла разгрузка этой системы с отключением атомных блоков практически на всех станциях. Только один блок не отключился. То есть сработали механизмы защиты – ядерной безопасности. Так устроены наши атомные станции, после Чернобыля особенно, – что малейший риск – и они саморазгружаются, и входят в режим минимальных рисков. Вот они и вошли в режим минимальных рисков по непонятным до конца причинам. И теперь выходят из этого режима, перезапускаются постепенно. И восстанавливается их способность генерировать, подключиться к сети. И, собственно, мы в ожидании этой электроэнергии, чтобы сети еще могли передать нам эту нагрузку, эту электроэнергию, и мы могли ее принять у себя.

Не знаю, понятно ли объяснил или нет. Но, в общем, произошли такие, серьезнейшие, процессы в энергосистеме: мы отсоединились от европейской, мы поработали в изолированном режиме, упала частота в энергосистеме. Теперь последствия. Давайте вместе с вами по-честному говорить. Я сейчас живу за городом в таком населенном пункте, который не очень любят, наверное, украинцы. Все нормально. Хочу всех украинцев успокоить: этот населенный пункт тоже без электроэнергии уже который день. И сейчас у меня нет электроэнергии. Я ненадолго включил генератор, который у меня есть. Но это очень дорого. Проработав какое-то время генератор, я понимаю стоимость киловатт-часа. И это точно тянуть в постоянном режиме мне не по карману.

Скриншот: Алеся Бацман / YouTube

– То же самое и у нас.

– Да, я понимаю. Но мы с вами можем обсуждать проблемы генераторов, а в это время люди в многоквартирных домах говорят: "О чем они говорят? У них там хоть есть возможность включить, отключить генератор, помыться, извините". Когда генератор, то и вода есть. Есть вода, есть канализация, тепловой насос как-то обогревает. То есть мы в более таком, автономном, режиме, можем сами принимать решения, исходя из своих финансовых возможностей, ресурсов и так далее, и найти эту точку комфорта, чтобы не опуститься вообще до первобытного состояния.

Конечно же, когда я говорю со своей одноклассницей, которая уже 48 часов – сейчас включили, слава Богу, – на Соломенке просидела, я понимаю, что на Оболони происходит, на Позняках сколько просидели без электроэнергии, я понимаю, сколько и в других регионах: и в Киевской области, и в остальных регионах... Я вот так, по сети, по своим подписчикам, анализирую, по звонкам. Конечно, городское население наиболее оказалось не готово к этому. Потому что это реально беда. Это не просто нет электрики и нет света. Это нет возможности подзарядиться, нет связи – пропала связь одновременно. Это отдельная проблема: видимо, там есть вопросы к операторам мобильной связи, провайдерам относительно автономных источников питания, генераторов на их подстанциях. Но без связи...

– Алексей Юрьевич, я сразу спрошу. Давайте объясним зрителям, почему, когда пропадает свет, пропадает интернет?

– Смотрите. Ну, интернет может просто пропасть, потому что если у нас где-то вай-фай, то просто он отключается. Если это через мобильную систему связи, то она также отрубывается по причинам, как я понимаю, следующим. Я не хочу окончательный вердикт вынести. Это мы еще будем исследовать. Но на каждой этой вышке, на каждом узле связи сотовой должна быть – первое – аккумуляторная батарея, которая позволит ему шесть-восемь часов работать в случае отключения, и, как я понимаю, должен быть генератор дизельный, который бы обеспечил какую-то работу. Да, это дороже для провайдера, но, тем не менее, у них достаточно хорошие прибыли были в свое время. Мы же понимаем, сколько они зарабатывали. Поэтому, наверное, мы вправе были бы претендовать на такие дизель-генераторы, которые обеспечили бы связь. Потому что связь не менее важна сегодня для всех, чем электроэнергия. Вы же понимаете. Без связи все пропадает. На сегодня это наша интеграция в общество.

Это мы пока такие – базовые, ключевые – неудобства. Потому что сейчас мы поговорим про воду, про тепло, которое, слава Богу, в Киеве есть и было, не пропадало. Это значит, что электрики хватало на насосные группы энергетической компании "Киевтеплоэнерго" для подачи теплоносителя. Потому что он под давлением прокачивается по магистральным сетям и по внутридомовым сетям тоже. Понимаете? То есть там электрику заживили – и это значит, правильно сделали. Приоритет – не потерять тепло. Особенно это актуально будет зимой. Потому что +3 – это одна ситуация, а -10... -15 – это другая ситуация. Сразу говорю, не пугая: при -10...-15 если пропадает тепло в многоквартирных домах, он будет держать температуру, по разным оценкам, 6-8-10 часов. Потом риски замерзания внутридомовых сетей, радиаторов. И в результате Алчевск.

– Алчевск.

– Да. В результате. Поэтому надо успеть слить воду, слить теплоноситель, чтобы не полопались трубы и радиаторы. Потому что тогда вообще восстановление будет крайне и затратным, и тяжелым. Поэтому это все сейчас немедленно надо проверить: готовность городских служб. Потому что я не верю в то, что жильцы сами могут даже во многих ОСББ. Ну дай Бог, если там профессиональные управляющие, главы правления в этих ОСББ и они понимают, как быстро сливать систему. Таких много, кстати. Но значительная часть домов в Киеве и по всей стране без ОСББ. В Киеве без ОСББ, я уверен, где-то 8.5 тысяч многоквартирных домов. Это две трети Киева. Понимаете? И там городские власти и управляющие компании – не знаю, хватит ли у них численности банально мастеров – понимаете? – чтобы одновременно сливать воду. Это задача номер один для [мэра Киева Виталия] Кличко, для КГГА. И я буквально сейчас отправлю им свое обращение. Если мастеров хватает, чтобы они раз в месяц обходили свой микрорайон, район, а тут надо будет одновременно, одномоментно делать эту операцию, не дай Бог. Это крайняк, конечно, но такой надо иметь резерв. Людской резерв мастеров.

Но будем надеяться... Я все-таки считаю, что тепло мы не потеряем, потому что некую минимальную электрику мы сохраним. Но люди тогда должны понимать, что приоритетом будет тепло, будет вода, потому что там должны работать свои насосные группы. Никакими там дизель-генераторами они не заменят. Там должно быть стабильное электроснабжение. Если будет потеря, то очень сложно будет их перезапускать. Вода – беспрерывность должна быть. Наверняка есть для электрики какие-то другие приоритеты. Это, наверное, какие-то операционные медицинские, наверное, это системы связи, наверное, это системы управления военными. Хотя у них должны быть автономные системы питания. Правительственные... Там есть свои тайны. То есть приоритетность в первую очередь жизнеспособности государства, города, инфраструктуры. И вот население со своим бытовым потреблением уходит на какой-то, там, четвертый-пятый приоритет. Извините, никого не хочу обидеть, но это так, чтобы выживать нормально и не потерять... Вот такие проблемы большого города.

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– А если вода пропадает, это что происходит?

– Ну это просто не было или не хватило электрики для обеспечения насосных групп для... Вода – это насосы. Понимаете? Вода у нас в домах. В речке вода сама течет, там, в Днепре, – слава Богу, молимся. Но ее же надо где-то оттуда забрать на водозаборе, очистить – и насосами подать, закачать. И в себестоимости воды 35% – это электрика. К сожалению, в европейских странах меньше, но у нас никто этим не занимался, как обычно. Это отдельный разбор полета предстоит: почему у нас 35-40% доля электроэнергии в структуре себестоимости. Но без электрики воды не будет, насосы не подкачают.

Поэтому вот такую систему приоритетности должно себе и городское... Я думаю, они это понимают. Но это и мы у себя в голове должны это построить. Понимаете? И в то же время надо людям, если будет долгое время без воды, без света, – надо гарантировать какие-то минимальные социальные, банальные бытовые: извините, помыться, условно, канализация, извините. Канализация – слава Богу, она самотоком работает. Это очень важно. Потому что многие недооценивают, но канализация – это одна из ключевейших жилищно-коммунальных услуг. Не дай Бог, там еще проблема. Представьте себе. Дальше эту тему не развиваю, но представьте на секунду. Так вот всем постоянно необходимо держать запасы воды у себя в квартирах, потому что...

– Алексей Юрьевич, а мы сейчас к этому придем. Потому что я хочу, чтобы конкретно, кроме всего прочего, вы еще дали советы и тем, кто живет в квартирах, и тем, кто живет в частных домах, что необходимо просто обязательно купить, чем запастись и что делать при разных ситуациях. Это очень важно.

– Ой, смотрите. Сейчас каждый, по сути дела... Я сам для себя ломаю голову, строю экономику своего домохозяйства с учетом моего количества детей – пять детей. У вас, я знаю, тоже в этом плане все нормально. Я имею в виду, что я начинаю считать, сколько мне стоит один час работы генератора, сколько я могу потянуть и сколько не могу. Мне тогда надо, когда генератор не работает, чтобы хотя бы элементарная жизнеспособность, – мне нужно купить, наверное, аккумуляторную батарею в зависимости от того, что я хочу. Или просто чтобы для подзарядки было, для какой-то простой лампы, которая меня сейчас подсвечивает... Ну, вы знаете: осветитель такой, самый элементарный, – он очень мало ест электроэнергии. В общем, чтобы эту жизнеспособность не потерять. Если я не хочу тепло потерять, то мне надо по часам то включать, то выключать генератор. Он тогда будет давать тепло. Еще раз хочу сказать... Я понимаю, что многие люди сейчас могут раздражаться: "Вот о чем он говорит? Какой генератор?" Да, это касается того индивидуального жилья, где люди могут себе это позволить.

Есть другая – огромная – категория индивидуального жилья: назовем это "сельское население". Я тут прагматично скажу. Потому что мы обсуждали эту проблему и с учеными, и с экономистами, с профессионалами. Сельское население у нас, к счастью, имеет ментальную способность, извините, выживать в любых условиях. Поэтому там будет сложно, но там не будет катастрофы, армагеддона. Это я точно уверен. Я говорил со многими не молодыми жителями села – и они говорят: "Нам достаточно хотя бы три-часа часа электроэнергии, чтобы нам в день гарантировали. Мы сами себя обогреем, сами себя пропитаем". Потому что в любой хате наверняка сохранилась печка, наверняка сохранился котел на щепе, на дровах, на угле, может быть. Понимаете? У них эта альтернатива есть. У них есть и газовое отопление, я уверен, в большинстве подавляющем, где есть газ, но у них есть эта альтернатива и есть эта автономность. Поэтому здесь вот более-менее это островки стабильности.

Как это ни странно, наиболее беззащитные – жители городов в многоквартирных домах. Потому что они в этом большом колхозе под названием "многоквартирный дом", а еще он и в городе зависит от кучи вопросов – они достаточно беззащитны. Потому что пытаться... Я видел, уже генераторы цепляют вместо кондиционеров выносные. Не знаю, к чему приведет этот опыт. Многие сейчас тянут газовые баллоны. Особенно те, у кого плиты на электрике. А есть надо, греть надо. Особенно если дети. Это нельзя запретить, хотя риски, конечно, повышаются. Надо просто нормальный контроль государственный. И надо немедленно ДБНами соответствующими разрешить это, чтобы они были в правовом поле. Но конечно, тут очень серьезный должен быть контроль. Потому что там, где газ, – там всегда опасность. Даже если он центральный. Мы помним по взрыву дома на Позняках, как разнесло от нелепости, от недолугости мастеров "Киевгаза" – как разнесло и сколько жертв было в этом доме. Вы помните, о чем я говорю - 2019 год.

Это по пище. По отоплению я рассказал. Тут мы всецело зависим от нашей электрики для нашей системы теплопостачання. Но я очень надеюсь, что минимальное какое-то там будет электроживлення, чтобы они могли гнать теплоноситель. Вода центральная тоже на этом завязана. Горячую воду не обсуждаю пока. Потому что может ее и не быть центральной. Бойлеры могут быть. Но если будут электрики – будут бойлеры. Не будет электрики – не будет бойлеров. Вот какая-то такая система.

Аккумуляторы – не дешевая штука. И там серьезные проблемы аккумуляторами решить нельзя. Мы сегодня на комитете обсуждали это. Условно говоря, 1 киловатт – это 1 тысяча долларов. Понимаете? То есть это далеко не каждый себе может позволить в этих условиях.

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Алексей Юрьевич, вы знаете, сколько уже происходит эта жуткая история с бомбежками, с обстрелами украинской инфраструктуры и мирного населения со стороны России, я столько же времени восхищаюсь нашими энергетиками. Потому что реально люди героические. У них свой фронт.

– Сто процентов.

– И это те, кто так же на передовой. Потому что только был обстрел, там еще до сих пор орки какие-то сидят, а они уже туда выезжают, они уже что-то скручивают, они возвращают свет... Как они возвращают в те города, села, которые были оккупированы... Ну моментально просто. Причем по минам едут. Еще даже не разминированные территории, а они сами туда мчатся. Как сейчас они действуют... Слушайте, ледяной дождь – это же самое противное. Вот попробуй что-то сделать под ледяным дождем...

– Это именно так и есть.

– И я у вас хочу спросить. Просто для нас это – знаете как? Свет вырубили – ну сидим, плохо, там, ждем. Потом – хоп! – свет появился – ну класс. А что за этим стоит? Вот что эти энергетики и кто это? Кто эти люди, кто эти компании? Давайте об этом расскажем. Что они для этого делают?

– Смотрите. Это абсолютно верно. И я сейчас просто хочу пояснить, потому что меня самого крайне раздражает искусственно созданная, которая подогревается, к сожалению, в обществе и медиа – истерия относительно того, что те энергетики плохие... Ну понятно: они адресно по частным компаниям. А вот те хорошие... И начинается такой бред... Поэтому я хочу эту тему особенно просветить. Потому что я в этой теме давно. Я имею в виду, я 20 лет назад возглавлял комитет профильный Верховной Рады. И как раз, кстати, тогда – в 97-м году – начиналась приватизация облэнерго. Первые пошли Полтава, если мне память не изменяет, и другие. И тогда заходили две группы абсолютно конкретные. Я до последнего момента считал, что приватизация – это была ошибка по целому ряду причин. Но сегодня, вы знаете, глядя на относительный такой... Не хочу критиковать лишний раз неуправляемость энергокомпаний государственных. Я вам скажу, что, честно говоря, там, где есть частник, мне понятна мотивация его. Мне намного спокойнее сегодня, если там в энергокомпании есть частник, амбиции, репутационные, желание отстоять свой авторитет. Понимаете? Потому что это более мотивационная сегодня ситуация, нежели, извините, в энергокомпаниях государственных. Я даже не хочу про "Нафтогаз" этот говорить. Вы знаете мою слабость с "Нафтогазом". Но очень много вопросов, кстати, и к компании "Укрэнерго". Не хочу сейчас никого виноватым делать. Рядовые профессионалы-энергетики – я шляпу снимаю перед ними, они действительно на переднем фронте вместе с нами. Кстати, сейчас поясню почему на переднем фронте. Это реальный фронт войны, который ожидаемый, энергетический фронт. Все должны понимать, что энергетический фронт – это сейчас такой же значимый, если не больше... Он даже более значимый сегодня, нежели боевой, при всем моем уважении к Збройним силам. Объясняю почему. Есть такой у нас сосед: [считающий себя президентом Беларуси Александр] Лукашенко. Мы его крайне "любим"...

– В кавычках.

– Авантюриста. Ну как "авантюриста"? Он умереть пытается на своем кресле – оттуда его сдвинуть нельзя. Он понимает, что победа Украины – это его конец как Лукашенко, как царя и прочее. [Президент РФ Владимир] Путин через него озвучивает всю гадость свою реальную. Вот он через него до нас доносит посылы. Потому что он понимает, что его мы не воспринимаем.

Так вот вчера Лукашенко озвучил у себя в Беларуси на каком-то прямом эфире, что основной расчет террориста Путина именно и заключается в том, чтобы через удары по энергетической инфраструктуре возбудить население, довести до такой точки кипения через эти неудобства, проблемы, испытания, чтобы большая часть населения потребовала у политического руководства немедленных переговоров и немедленного мира. Он это озвучил. Это и есть основной расчет Путина. Я думаю, я никому не раскрыл никакой тайны.

Фото: EPA

– Да они это и не скрывают даже.

– И в этой ситуации мы сегодня все оказались, извините, в своем окопе. Понимаете? У нас в квартире, в доме свой окоп, потому что мы в этом окопе должны максимально и сейчас пережить, и быть готовы к еще более жестким ограничениям, неудобствам, испытаниям. По сути, понятно, что энергетики сегодня этот фронт и держат.

Теперь смотрите, в чем ситуация. Не хочу обвинять никого. Есть компания "Укрэнерго". Это магистральные, высоковольтные сети единой энергосистемы страны и подстанции. Это инфраструктура, которая позволяет сгенерированную электроэнергию доставить, равномерно как-то распределить в зависимости от потребностей по всей Украине. То есть у нас не только риски в ударах по станциям. А последние удары были по тепловым станциям в первую очередь. Причем по частным, и государственные тоже зацепили: и Триполье, и Ладыжин, и Кураховская. Вот там именно был удар, но удары основные идут и по подстанциям. В том числе вокруг Киева. Почему ключевые подстанции для киевского региона и других тоже? Киев дефицитен по электромощности. Он не может сам произвести – Киев и Киевская область – столько электроэнергии, сколько мы потребляем. Он максимум может произвести 70% на трех ТЭЦ: ТЭЦ-5, ТЭЦ-6: Дарницкая ТЭЦ – и Трипольская станция возле Плютов, Украинки. Это 70%. И то – пострадала одна из ТЭЦ наших – и это уже опустилось. А остальное мы должны добрать извне. Это атомная электроэнергия. В основном через эти ключевые подстанции системы "Укрэнерго". Вот туда постоянно лупит враг ракетами, "Шахидами" (беспилотники иранского производства Shahed-136. – "ГОРДОН"). И, к сожалению, он знает, куда лупить. К сожалению, он наносит по ним удар. Энергетики восстанавливают все время это, но ослабевает система. Вот это ключевейшая сейчас беда для нас с вами: когда есть вроде мощность генерации, но сети не могут это передать и равномерно распределить. И тогда энергосистема распределяется на отдельные острова, и в рамках этих островов происходит балансирование.

А вот дальше, в результате когда не хватает генерации, не работают сети, диспетчер "Укрэнерго" – это государственная компания, это самый главный энергодиспетчер страны – отдает жесткую команду на облэнерго. Вот эти облэнерго у нас есть частные, есть государственные. Сказать, что государственные лучше, – точно нет. Это я вам однозначно говорю. Вот три дня назад был комитет в Харькове, и там мэр города [Игорь] Терехов жестко высказывался по харьковскому облэнерго. К сожалению, руководство попряталось, и они вместе с рядовыми сами, по сути, восстанавливали сети. Это государственная компания. Поэтому не надо здесь раздраи эти.

– Давайте не критиковать. Давайте, наоборот, тем героям, которые этого заслуживают, скажем, кто сейчас реально на передовой энергетического фронта и кто круче всех справляется и себя показывает.

– Смотрите, Алеся. Я критикую тех, кто искусственно пытается сегодня создать конфликт там, где люди действительно профессионалы, борются и восстанавливают. Как после боевых действий, подрываясь на минах, погибая под обстрелами... Вы знаете, что уже десятками исчисляется количество украинцев-электриков, энергетиков, которые погибли буквально в условиях боевых действий, восстанавливая энергосистему? Но теперь эти же люди там, где уже отогнали врага: надо ее поддерживать все время. И поэтому они, невзирая ни на что, в любую погоду максимально быстро... Смотрите, к чему я вел. С одной стороны, вот это облэнерго должно выполнить мгновенно команду диспетчера, и если идет команда ограничить в два раза – значит, у диспетчера облэнерго три-четыре минуты на то, чтобы как-то в ручном режиме ограничить область и уменьшить потребление в два раза. У него нет выбора. Понимаете? И нету там какой-то полноценной справедливости. Это если аварийная разгрузка идет. В это время, когда пострадали сети конкретные, энергетики должны их восстановить. И они этим и занимаются. Как "Укрэнерго" государственные компании, – так и облэнерго: частные – они этим и занимаются, они восстанавливают подстанции, восстанавливают сети. Потому что если оно вылетает, эту систему по частям, в ручном режиме они пытаются собрать. Вот им огромнейшее спасибо. И максимум, что люди могут сегодня требовать от них, – это максимально справедливого и прозрачного алгоритма распределения электроэнергии. То есть люди, и я их здесь поддерживаю... Если не хватает этого ресурса, то сделайте так, чтобы у меня не было четыре часа, потом у соседа там не было четыре часа, потом у соседа там не было четыре часа... Понимаете? Но это должно быть справедливо. И ресурса ограниченного должно хватить всем, если это технически возможно. Вот тут одно "но". К сожалению, не всегда это технически возможно. И вот чтобы убрать все конфликты, я очень настойчиво предлагаю сегодня... Я это написал и в Кабмин, я министру неоднократно говорил: необходимо, чтобы Кабмин дал четкую команду главам военных администраций, что вот эти графики отключения должны обязательно быть согласованы с военными администрациями. Потому что никто, кроме них, не знает реально приоритетность, важность. И они должны именно эту важность и справедливость своей печатью утвердить. А энергетики должны своей печатью утвердить, что они технически это выполнят. Вот если это будет совместная ответственность распределительных компаний – облэнерго, говоря по-простому, – и администрации, государственной власти... Вот здесь надо убирать эту конфликтность и спокойно успокаивать нормально людей, и объяснять, что идет справедливое распределение энергетического ресурса, который крайне ограничен сегодня для всех.

– Хорошо. Давайте назовем – ну чего? – имена героев. Каким компаниям спасибо?

– Мы прекрасно понимаем... Смотрите: Киев. Это "ДТЕК-електромережі", энергосети. Это когда, там, делилась компания "Киевэнерго", тепло пошло в город, а сети пошли компании "ДТЕК-електромережі". Область – это "ДТЕК Регіональні мережі". То есть облэнерго киевское. Вот что Киев Еще раз: я специально контролирую, я очень прискіпливо отслеживаю все эти варианты – ну и, вы знаете, я понимаю, что они реально делают все, что могут. Потому что они в таких условиях находятся, когда там не до жиру. Еще раз я вам объяснил всю эту вертикаль.

В других областях... В Хмельницкой – это государственная, в Запорожье государственная, в Днепре частная, в Харькове государственная. Понимаете? Но вот эти облэнерго – наверное, людям самим надо бы оценить и разобраться на месте, насколько они эффективно работают. Но я вам откровенно говорю и даже смотрю по действиям и по работе, и оценкам нашего комитета, где всегда разные мнения были: сегодня претензий к энергетикам точно нету. Они реально делают все, что возможно, во всех компаниях, невзирая на то, какой формы собственности эти компании. И более того, Алеся, смотрите. Меня даже рассмешило, когда обвиняли, что сознательно компании облэнерго не поставляют электроэнергию.

– Серьезно, да? Я не видела.

– Да. В сети такое было: что это "сознательно они не поставляют". Поймите, пожалуйста: любая сетевая компания жизненно заинтересована поставлять какой-то товар. От этого зависит ее финансовый поток. Потому что нет электроэнергии – нет оплаты потребителя. Электроэнергия по счетчику платится. Поэтому любая – мобильная связь, ритейл, магазины – что угодно – все заинтересованы поставлять, чтобы люди покупали, чтобы они платили за товар. Понимаете? Поэтому когда додумываются и говорят, что это искусственно делают все, чтобы не поставлять... Они что, сами себе, извините, отрезают одно место? Понимаете? Это и смех, и грех: до чего доходят. Я понимаю, что это кампания гаденькая. Видимо, с точки зрения какого-то потенциального перераспределения активов. Вы знаете, я к этому очень аккуратно отношусь. Я не хочу сейчас обсуждать. Есть богатые люди в результате приватизации, есть бедные, но сейчас говорить какие-то вопросы: национализация, что-то у кого-то забрать, поделить – это такая опасная игра... Она может привести к непредсказуемым последствиям. И самое главное: покажите мне, покажите Украине, какая государственная энергокомпания может называться эффективной. Я хочу ее увидеть, я хочу ее пощупать. И тогда я скажу: "Да, государство – это эффективный управленец. Оно, наверное, может по каким-то специальным законам что-то, там, претендовать". Сегодня это просто играть против самих себя. Просто против самих себя, против государства играть, раздувая такие конфликты.

– Алексей Юрьевич, на ваш взгляд, когда наступит эта наша победа? И какой она будет?

– Это вопрос, конечно, очень сложный, это вопрос не только высшему руководству страны. Потому что если высшее руководство страны будет предлагать, не дай Бог, – ну я понимаю, как может сложиться ситуация, – какие-то алгоритмы, конструкции мира, которые не будут восприняты нацией и которые не будут восприняты Збройними силами Украины... Потому что давайте будем реалистами: на переднем крае – тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч очень патриотичных, профессиональных наших военных, наших бойцов Збройних сил Украины и командиров, и у них свой настрой к врагу. Они потеряли друзей, многие потеряли свое здоровье, они понимают, за что они воюют. И они не скушают какую-то не ту конструкцию. Я вам это гарантирую.

Скриншот: Алеся Бацман / YouTube

– Алексей Юрьевич, ну о чем вы говорите? О переговорах даже вообще речи не идет, и никто это не рассматривает. Ни из украинского руководства, ни из украинского народа.

– Из украинского – да. Но мы же понимаем, что эта конструкция более глобальная. Мы же до конца не понимаем все-таки...

– Ну, они могут подталкивать, могут как-то намекать, но они ничего не сделают. Ну слушайте, если весь народ против... Это же видно, это же понятно. Ничего никто не сделает. Невозможно.

– Я могу сказать одно. Я понимаю, что это должна быть четкая наша победа, которая заключается в соблюдении и восстановлении всех конституционных норм относительно территориальной целостности, суверенитета и прочее. Все это записано в Конституции. И я не понимаю, какой политик может это нарушить. Это невозможно.

Я пока – давайте так – в этой ситуации могу сказать одно: энергетическая наша безопасность, энергетическая независимость и устойчивость – это один из ключевейших факторов этой будущей победы. Здесь надо максимально обезопасить. Системы ПВО около этих, инфраструктурных, объектов – это то, на что сегодня надо молиться. Это главные сегодня элементы стабильности этой конструкции. Остальное... Ну, будет разрушение, восстановление... Главное – сохранить жизнеустойчивость этой энергосистемы. Это один из ключевых факторов будущей победы.

Так же, конечно, как, безусловно, Вооруженные силы, наши военнокомандующие и вооружение, и умение одной из лучших армий мира сегодня воевать. Это всеобщепризнано. По нашим победам, по нашим вот этим баталиям, гарантирую вам, в ближайшие десятки лет будут учиться военные курсанты, офицеры всех без исключения академий мира. Гарантирую.

– Сто процентов. Алексей Юрьевич, спасибо вам большое за эту беседу. Она была наверняка очень полезна всем, кто нас смотрел. И особенно тем, кто смотрел нас в Украине.

– Спасибо и вам. Надеюсь, что мы были интересны для зрителей. Ждем отзывов.

– Спасибо большое. Спасибо.