+8 Киев
"Много было ужасных моментов. И дети, которые умирали на операционном столе, и массовые могилы, где хоронили этих детей, и страшный момент, когда мы были в окружении и не знали, выживем ли, нас захватят в плен и будут пытать или просто убьют. Но для меня самый страшный момент был в больнице №3 в последний день, когда мы выбрались из города", – подчеркнул Чернов.
Он поделился переживаниями, которые остались с ним до сих пор.
"Это было 15 марта. Перед входом в больницу лежали просто тела погибших людей, которых не смогли спасти врачи. Их некуда было класть, некому было хоронить, даже отвозить куда-то на кладбище или в морг. И был врач, который сказал нам: "Идите со мной". Мы последовали за ним, мы не знали, куда он нас ведет, и мы спустились в подвал, и там тоже были тела людей, десятки тел. Он сказал: "Все это люди, которых не удалось спасти". Там был такой маленький сверток, и он начал его разворачивать. Я не сразу понял, что там, но мы снимали. Потом мы поняли, что это маленький ребенок, на бумажке было написано "23 суток"... Мы вышли из того подвала и начали искать возможность эвакуироваться, уехать, и мы смогли уехать в тот день, но этот момент – он остался со мной навсегда. Потому что я снова и снова его вспоминал", – рассказал Чернов.
Напряженной была и эвакуация из окруженного Мариуполя.
"Мы ехали 100 км через оккупированную территорию, 15 российских блокпостов, везли эти кадры и другие кадры на жестких дисках, которые были спрятаны по машине, и мы все молились, чтобы они не нашли камер и жестких дисков компьютеров. С каждым этим блокпостом, с каждым километром оккупированной территории мы понимали, что шансы на скорую деоккупацию очень-очень малы. Потому что слишком большая территория уже была оккупирована", – сказал Чернов.
Лауреат Пулитцеровской премии Чернов: Врач развернул маленький сверток. Мы поняли, что это ребенок, на бумажке было написано "23 дня". Этот момент из больницы Мариуполя со мной навсегда. Полный текст интервью
