+2 Киев
Вдовиченко рассказала, что их семья хотела остановиться в Мангуше, но боевики "ДНР" не пропустили их туда, и они поехали поначалу в Новую Ялту. Там уже была оккупационная комендатура, россияне проводили жесткие проверки, и единственным выходом оттуда был фильтрационный лагерь, по-другому выехать было нельзя.
"Проверяли всех и каждого, выискивали определенных людей. Были люди, которые вызывали подозрение, – их уводили непонятно куда... Люди боялись не то что сказать украинское слово, показать знак, не дай бог, а смотреть на этих солдат. Их все очень боялись. Потому что они могли не только осматривать на улицах просто так. Людей уводили непонятно куда и не объяснялись. Постоянно были слышны звуки автомата, криков, и никто никуда не вмешивался. Если что-то у кого-то забирали, то люди просто молча отдавали. Старались как можно меньше на себя обращать внимание", – рассказала Вдовиченко.
По ее словам, чтобы пройти фильтрационный лагерь и выехать оттуда, их семья провела в очереди из машин два полных дня. Выходить из машин было нельзя, россияне считали это провокацией. При этом там ходили вместе с военными российские пропагандисты, снимали, некоторых людей заставляли говорить на камеру, отметила Вдовиченко.
"А в фильтрационном лагере было полное их [оккупантов] своевластие. Для них мы не были людьми – просто куском живого мяса, с которым ты можешь делать все что угодно. На допросе в самом фильтрационном лагере моего папу очень сильно побили. Ему нанесли серьезные удары, вследствие которых у него потом начало пропадать зрение и ухудшаться состояние здоровья. Его били из-за того, что у него был пустой телефон... И ему стали вбивать то, в чем он должен сознаться: что он агент, что-то пытается спрятать, что-то скрывает. И с каждым разом его били сильнее и сильнее. Он падал. Человеку когда больно, он может закричать. И за это его били еще сильнее. Ему просто в конечности тыкали оружие, грозясь прострелить ему ногу. Ему хотели отрезать уши", – рассказала Вдовиченко.
После одного из ударов по голове ее отец потерял сознание, и его выволокли на улицу.
"И там уже было много военных, которые вокруг него ходили, пинали его ногами и угрожали ему расправой над семьей, чтобы выбить из него. Но он не соглашался. Он на все вопросы давал ответы нейтральные, он не унижал ни себя, ни свою страну. Он держался. Потому что, честно, ему нечего было скрывать, и он ничего не скрывал. Он просто до этого жил нормальной жизнью, как и каждый человек, который живет в своей стране, имеет свою культуру, праздники и свои взгляды. Просто жил. А там это нужно было скрывать и показать было нельзя", – сказала девушка.
Она пояснила, что сама тоже проходила фильтрацию, а ее мать нет, потому что совсем плохо себя чувствовала и не могла двигаться. Оккупанты отпустили ее отца, и он повел машину, чтобы выбраться на подконтрольную Украине территорию, несмотря на то, что ему было очень плохо: его рвало, шла кровь носом, сильно кружилась голова. У него начало сильно падать зрение.
Семье удалось добраться до Запорожья, преодолев 27 российских блокпостов, на которых, отметила беженка, "творился полный беспредел". Родители Вдовиченко проходили лечение в разных городах Украины, но в итоге ее отец умер – у него не выдержало сердце.
Беженка из Мариуполя Вдовиченко: Находясь в подвале, осознавая, что через несколько метров уже лежат трупы, понимала, что я такой же труп. Я желала близким быстрой смерти в молитвах – в тот момент пропала вся надежда выжить. Читайте полную версию интервью
