+16 Киев
Журналисты пообщались с Александром Соколовым и Михаилом Кувшиновым, которые на момент февраля 2022 года отбывали сроки в колонии №90 на окраине Херсона. Первый был осужден за кражу леса, второй – за покушение на кражу моторной лодки.
После начала российского вторжения многие сотрудники колонии, по их словам, стали спешно увольняться и уезжать в более безопасные регионы. 2 марта российская армия захватила Херсон.
Начальник колонии Евгений Соболь, по словам заключенных, дал всем сотрудникам время до 25 мая, чтобы решить, будут они переходить в Федеральную службу исполнения наказаний РФ или нет. Заключенные говорят, что тогда вся смена отказалась переходить на сторону России и освободилась.
На место выехавших взяли новых сотрудников – это были жители Херсона, которым требовалась работа. Кувшинов вспоминает, что на вопрос, почему работники колонии не уехали, они отвечали: "А куда я дену семью, что я там буду делать, в Украине?"
Тех заключенных, кто открыто высказывался против России, часто избивали и отправляли в ШИЗО, продолжает Кувшинов. Некоторых, кого подозревали в передаче информации о российских военных знакомым в ВСУ, забирали из камер на имитацию расстрела. Соболь в итоге занял должность главы управления ФСИН в оккупированной Херсонской области.
Еще двое украинцев – Сергей Затирко и Евгений Мураев (имена героев изменены по их просьбе) – отбывали заключение в колонии №7 для больных туберкулезом рядом с городом Голая Пристань на левом берегу Днепра, который до сих пор находится под контролем России. По их словам, летом 2022 года в колонии начались систематические издевательства над заключенными: людей избивали, спускали на них служебных собак, разрезали руки.
Начальник ВК-7 по фамилии Горобец, назначенный Россией, "показывал солдатам, кого надо избить и унизить", рассказывает Мураев.
"Меня лично били часа полтора, я закусил бревно, сломал два зуба. Когда они кончили, у меня только шея была чистая, все остальное – черное, два месяца я спал на животе, в туалет ходил полустоя. Это при том, что у меня гепатит C, ВИЧ, туберкулез и еще клапаны на сердце порваны", – говорит он.
Осенью в Голую Пристань привезли заключенных из Херсона. Они там провели около двух недель, но за это время многие успели заразиться туберкулезом.
Уже в середине октября заключенных начали этапировать с левого берега Днепра в аннексированный Крым, выяснили в правозащитной организации UnMode. Последняя группа заключенных была вывезена из Голой Пристани 7 ноября – за два дня до того, как российская армия объявила об отступлении из Херсона. Кувшинов вспоминает, что к ним в автозаки "пытались запрыгнуть" сотрудники ФСИН, считая, что левый берег тоже скоро вернется под контроль Украины.
Где именно заключенных содержали в Крыму, они точно не знают, но по их описаниям, это учреждение напоминает СИЗО-1 в Симферополе, пишут журналисты. Там их заставляли проходить через коридор сотрудников ФСИН на изогнутых ногах и пригнув голову – если кто-то поднимал взгляд, получал дубинкой по спине или голове. Украинцев оставляли на несколько часов в плотно набитых камерах, где их не кормили и не разрешали садиться.
По словам Мураева, некоторые заключенные с его этапа кричали "Слава Украине!" – за это их били до потери сознания и опускали головой в унитаз.
Из крымского СИЗО украинских осужденных развозили по колониям юга России. Правозащитница Анна Скрипка из "Защиты заключенных Украины" насчитала 11 таких учреждений в Краснодарском крае и Волгоградской области. Ей уже удалось установить местонахождение 400 осужденных, вывезенных из Херсонской области.
В Мордовии, по ее словам, правозащитники обнаружили пожизненно осужденных. "Совершенно больных" отправили в Ростовскую область – в тюремную туберкулезную больницу (МЗТБ-19) или в лечебную колонию (ЛИУ-20).
Колонии, как правило, принимали по 200–250 человек, говорят правозащитники. В общей сложности, по их данным, из Херсонской области в Россию вывезли от 1800 до 2500 заключенных.
Соколов и Кувшинов попали в ВК-2 в Усть-Лабинске в Краснодарском крае. Затирко сначала оказался в краснодарском СИЗО, там осужденных избивали шокерами. Затем он оказался в Волгограде, где украинцев заставляли разучивать гимн России и русские песни. В этой колонии украинцев изолировали в отдельном бараке, рассказывает он, и избивали, если они подходили к окну, чтобы с кем-то поговорить. Параллельно к ним приезжали сотрудники ФСБ, пытавшиеся выведать у заключенных, где расположены украинские позиции, а также навязывали российские паспорта.
В конце зимы и ранней весной 2023 года истек срок наказания у Соколова, Кувшинова и Затирко. Все трое получили справку об освобождении из колонии №7 в Голой Пристани, хотя досиживали срок они совсем в других колониях в России.
Выдав справку, Кувшинова тут же, в колонии, задержали и передали полицейским, увезшим его в Усть-Лабинский городской суд. Соколова и Затирко формально отпустили за ворота колонии, но там тоже сразу задержали и увезли в суды.
И Кувшинова, и Соколова суд признал виновными в нарушении иностранцами правил пребывания в России. По версии суда, украинцы каким-то образом незаконно попали на территорию России без "документов, подтверждающих право на пребывание (проживание)", а потому должны быть выдворены. Оба помещены в центр временного содержания иностранных граждан (ЦТУИГ) в Краснодаре. Затирко же суд в Волгограде поместил в ЦТУИГ по иску местного МВД, которое в день увольнения выписало ему запрет находиться на территории Российской Федерации. Четвертого заключенного Евгения Мураева впоследствии также отправили в ЦТУИГ.
Издание отмечает, что после этой процедуры большинство бывших заключенных российские силовики депортируют в Грузию через КПП "Верхний Ларс". В Тбилиси им приходится долго ждать украинского "белого паспорта" – только с этим документом они смогут уехать из страны и вернуться в Украину.
Грузия раньше без проблем пускала бывших заключенных, но недавно группе из шести человек пришлось прожить на границе 11 суток, пока их все-таки не пропустили.
Тех, кто продолжает отбывать свой срок, недавно стали вывозить в Крым, там, судя по всему, ФСИН использует заключенных на строительстве новых мест заключения.
