Геннадий Гудков: Сейчас любой из Кремля может приехать в США и сказать: "Мы убираем Путина, а вы нам дайте гарантии безопасности и спокойно выехать из страны" G

– Геннадий Владимирович, здравствуйте.

– Да, я всех приветствую. И вас в первую очередь. Ну и всех, кто нас видит, слышит. Желаю победы и хорошего настроения.

– Так и будет, обязательно. Тем более, поводов у нас предостаточно. Вот сегодня хочу с вами их обсудить. Как с человеком многоопытным, который был много лет внутри системы. Вы полковник ФСБ в отставке, вы четыре созыва были депутатом Государственной Думы. Более того, вы еще и были замглавы комитета по госбезопасности там. И уже несколько лет, как вы находитесь в Европе, потому что вы вынуждены были уехать из России, так как критиковали власть. И, в общем, спасаясь от ареста, вы, если я не ошибаюсь, в 2019 году уже оттуда уехали.

– Да. Имел неосторожность пойти кандидатом в депутаты в Мосгордуму. Всех посадили. Никого не пустили – всех посадили. Но я уехал за час до ареста. Благодаря старшему сыну, который почувствовал это и говорит: "Ты в 7 утра уезжаешь". В 8 за мной уже пришли, а меня уже нет. Отделался легким испугом.

– Старая школа, опыт и талант не пропьешь. 

– Нет, нет. Это сын. Вот у него интуиция политическая не подвела. Он понял, что двоих Гудковых готовятся арестовать. Он говорит: "Слушай, кто-то один должен быть на свободе. Я помоложе. Ты давай уезжай. Ты мне будешь помогать". Он осознанно совершенно пошел в тюрьму. Но попросил, чтобы я этого не повторял подвига.

Скриншот: Алеся Бацман / YouTube

– Дмитрий молодец, конечно. Видите, еще и в этой ситуации тоже. Итак, я хочу с вами начать с темы псевдореферендумов, которые [президент РФ Владимир] Путин объявил на временно оккупированных украинских территориях. Вот завтра [27 сентября] эти преступные "референдумы" заканчиваются. Скажите, что он дальше будет делать? Потому что СМИ писали, что он объявит военное положение, что закроет полностью границы для выезда всех мужчин...

– По-моему, уже закрыты практически.

– Какая будет мобилизация?

– В любом случае до закрытия границ, я думаю, остались считанные часы. Мне искренне жалко всех тех, кто не успеет покинуть страну. Я обратился через Twitter – конечно, но не только через Twitter – к органам власти стран-соседей, чтобы они ускорили этот процесс. Поскольку, действительно, у людей судьба решается. Либо в тюрьму, либо обагрить руки кровью, или самому стать "грузом 200". Серьезный выбор. В общем-то, многие люди пребывают в абсолютном шоке.

Что касается того, что будет... Понимаете, у Путина есть план. Планы безумные, но они есть. Для чего ему эти "референдумы" нужны? Ну не только для имитации бурной деятельности, чтобы все думали, что что-то решается. Он, конечно, безумен, но он наполовину безумен. Вот одна часть ума у него еще сохранилась, а другая уже пошла вразнос. И вот той частью, которая еще не пошла вразнос, он прекрасно понимает, что "референдум" и последующее, как из ружья, решение органов власти "присоединить" эти территории... У него начинается, типа как он сам себе дает право ядерного шантажа человеческой цивилизации, демократического мира. Он не сейчас его начнет. Он сейчас обозначает.

Вы знаете, что он вчера или позавчера заявил, что "у нас, там, ядерное оружие. Держите меня восемь человек, а то, не дай Бог, я что-нибудь с ним сделаю". Правда, он получил жесткий ответ. Пока заткнулся. Но, в общем-то, этим "референдумом" он узаконивает для себя... Он же формалист. У него же, знаете, есть пунктик: на всякую подлость должна быть бумажка. Вот у него это есть в крови. Ну, видимо, – не знаю – его мама так воспитала, школа или – не знаю, кто еще: питерские подворотни. Но у него на каждую подлость должна быть бумажка, на всякую гадость, на всякое преступление должна быть бумажка. И он сейчас обкладывается этими бумажками, чтобы в последний этап войны иметь право шантажировать – я скажу так, осторожно – шантажировать мир ядерным оружием. Коего у него, к сожалению, около 6-ти тысяч боеголовок различного типа. 6 тысяч штук. Вот просто вы вдумайтесь в эти слова. Из них больше трети – стратегическое, остальные все – тактическое и оперативно-тактическое. Отличаются они только одним: мощностью взрыва. Вот и все.

Значит, он готовится к последнему этапу своей войны. А сейчас он объявил мобилизацию и готовится к предпоследнему этапу войны. Или, может быть, он надеется, что все-таки этот этап даст возможность ему заключить мир. У него есть четкий план. У него есть план истощить терпение Украины, истощить терпение всего мира. Зима, перебои с газом, рост цен, какие-то недовольства в странах, выборы-перевыборы... Вот вчера в Италии состоялись выборы. Там опять [Сильвио] Берлускони пришел в правящую коалицию. Они надеются в Кремле на какие-то перемены, на какие-то чудеса, на какие-то старые связи и прочее. Вон [премьер-министр Венгрии] Виктор Орбан не подкачал же. Самая, так сказать, последняя шлюха Европы – Виктор Орбан.

Вы же знаете решение ЕС пустить в европейскую зону Хорватию, Болгарию и Румынию. И один из аргументов – Германия принимала решение – говорят типа: "Посмотрите. Болгария и Румыния – страны, которые заняли очень четкую позицию, которая, в общем, европейская, вот действительно общая позиция". А Венгрия – как бы помягче сказать? – колеблется. Хотя есть более точное, но очень матерное слово, которое абсолютно точно отражает позицию венгерского руководства. То есть сейчас про Венгрию вообще люди думают в Европе: а не предложить ли им покинуть добровольно состав Европейского союза и не ломать стройные ряды цивилизованного европейского сообщества?

Поэтому, конечно, он надеется на всякие чудеса. И он, бросая в бой десятки и сотни – сколько наберет... Мобилизация предусматривает около миллиона: три волны примерно по 300 тысяч. Ну, по 350. Они плановое задание делают – спускают, там, 350-360, понимая, что не наберут. Ну даже если наберут 250 или 300, все равно получается очень большая цифра. Вот это у них план такой: три волны мобилизации. Первая волна спущена на уровень руководства предприятий всех форм собственности. Мне они пишут, жалуются, делятся. Может, не обязательно жалуются, но делятся. 5% установили от личного состава работников предприятий, которые должны быть мобилизованы. Вот первая волна: 5%. По проценту мужчин... В основном, конечно, мужчины пойдут на фронт, хотя и женщины тоже идут. Это примерно... Грубо говоря, 72 миллиона занятых в экономике. Грубо умножаем на 5% – и получаем 360 тысяч. Вычисляем каких-то работников оборонного комплекса, каких-то чинуш, особо важных и особо нужных или никому не нужных и никому не важных – то есть 300. Они рассчитывают выйти на эту цифру. Кто-то сбежит, кто-то спрячется. Ну хорошо, 280-270 тысяч они попытаются мобилизовать – и бросить на фронт. Для чего это Путину делать? А у него задача, как я сказал, – истощить терпение. Вот простая арифметика. В украинской армии Вооруженные силы, проявляя героизм и мужество, отвагу и грамотную тактику и стратегию, перемололи за шесть-семь месяцев войны, предположим, 50 тысяч. Я знаю, что, там, считают больше. Ну, 60. Неважно: 50-60. Не суть важно. А теперь посчитайте, за какое время будет перемолото еще, предположим, 100 тысяч. Ну даже если предположить, что они хуже подготовлены, хуже вооружены, хуже обучены...

– У нас будет больше оружия западного.

– У вас будет больше оружия западного, да. Ну, грубо говоря, эти 100 тысяч уйдут за те же, там, 4-5 месяцев. Правильно? Ну так вот: реально. Люди же не будут готовы, как бараны, ждать, когда на их голову HIMARS упадет. Они будут учиться, они будут как-то что-то делать. Оборонный комплекс работает в три смены, по субботам и воскресеньям. Они там производят пусть не очень качественные и не очень точные снаряды, мины, стволы, огнеметы, минометы и прочее, прочее. Все это идет на фронт, все это восполняет потери. И конечно, как-то они будут это все вооружать, как-то они будут экипировать, как-то они будут кого-то кормить... Понятно, все плохонько, убогонько, все это с воровством, с раздолбайством, с разгильдяйством, с российским бардаком, но тем не менее вся эта армада будет находиться на фронте, и ее надо перемолоть. Сколько Украине потребуется перемолоть еще 100 тысяч? Примерно столько же времени.

Потом у Путина сейчас план номер один, первый этап... Не первый этап, а вот сейчас: данный этап: затянуть войну до предела, чтобы кончилось терпение, чтобы люди взмолились, как на Западе: "Ну все, украинцы: мы вам столько помогли, столько сделали... Ну давайте, черт с ним. Мы садимся за стол переговоров. Отдайте им, хрен с ними, Донбасс, Луганск. Черт с ним. Пусть от подавится, пусть он выводит войска отсюда. И Крым не трожьте. Потом разберемся, потом у него отнимем". Он ждет вот этого. Почему он говорит, что "я готов сесть за стол переговоров хоть сейчас"? Да, он готов. Имея за собой, там, 20 с лишним процентов оккупированной территории, Крым и так далее и тому подобное. Готов торговаться украинскими территориями с Украиной. Но второй этап он готовит: если вдруг что-то пойдет не так, как он предполагает и как он надеется, то второй этап – шантаж ядерным оружием. Сильное средство. Мы не знаем, чем кончится. И почему это будет шантаж оружием? По одной простой причине. Грубо говоря, ему что так погибать, что так погибать. Что свои порвут, потому что Акела промахнулся или обосрался, уж извините за непарламентское выражение, что американцы шибанут ядерным оружием по бункеру. Может, там, даже и быстрее. Не знаю. Хотя, думаю, примерно одинаково по болевым ощущениям.

Фото: EPA

– Геннадий Владимирович, хорошо. По сути, вы говорите о том, что на данном этапе речь о применении ядерного оружия не идет. То есть это может быть, если 100 тысяч – через 4-5 месяцев. А их 300 в первую волну мобилизуют. То есть еще что, около года или чуть больше года он будет пытаться затягивать время и просто бороться теми средствами, которые есть, без применения ядерки?

– Ну, если не будет какого-то совсем полного поражения, полной деградации армии, полного бегства и так далее. Я думаю, что он будет балансировать с применением обычного... Я думаю. Я не Господь Бог, я не какой-то, там, выдающийся военный эксперт. Я просто предполагаю из свой жизненной многоопытности, что такой будет сценарий, и это является его планами. То есть он пока не хочет наверняка погибать от ядерного удара, а здесь он еще повоюет. Вот понимаете?

– Да. Мы про ядерное оружие поговорим чуть позже, обязательно и подробно. Я хочу сейчас сказать вот что. Вы говорите, что у него есть план и логика, почему он вообще эти "референдумы" преступные затеял...

– Да. Он объявит: "А теперь это наша территория. А у нас такая концепция: если на нас нападают, если затрагивают наши экзистенциальные интересы", – как написано в доктрине про безопасность, которая принята Советом безопасности и ратифицирована всеми этими сявками-шавками, – "мы теперь имеем полное право – для себя мы так решили – применить ядерное оружие. И если вы, не дай Бог, будете деоккупировать Херсонскую, Запорожскую и, не дай Бог, Луганскую и Донецкую область, мы шибанем вам ядерным оружием". Вот что, собственно, ожидается, когда будет перемолота армия.

– Кроме этого и до этого, учитывая, что Россия – член ОДКБ (Организация договора о коллективной безопасности. – "ГОРДОН"), стоит ли ожидать, что он сейчас пойдет в какое-то заседание по ОДКБ и попытается привлечь другие страны – члены ОДКБ?

– Нет. ОДКБ умер. Отправьте из Украины веночки, цветочки, траурные ленточки. И это будут хорошие, так сказать, похороны. Потому что его давно надо было похоронить – ОДКБ. ОДКБ помер. Беларусь аннексирована де-факто, Казахстан повернулся к Путину этим самым местом: не очень для него приятным.

– Задницей.

– Да. [Премьер-министр Армении Никол] Пашинян думал, думал, думал... Пока вон приехала [спикер Палаты представителей Конгресса США] Нэнси Пелоси, и армянский народ встретил ее как родную, как будто всю жизнь ждал. И я думаю, что процесс обретения гарантий безопасности Арменией теперь не будет увязываться с Россией. Я очень на это надеюсь. Я очень даже хочу, чтобы американцы, понимая важность отторжения – нет, неправильно сказал: не "отторжения", а "важность перехода Армении в цивилизованное сообщество демократических стран", – все-таки помогли Армении обрести гарантии безопасности и территориальной целостности. Ну, НАТО и Соединенные Штаты Америки.

Поэтому ОДКБ умер. Все: отправляйте ленты, цветы и траурные надписи.

– Хорошо.

– "Искренне сожалею. Жалко, что не раньше". Вот примерно такого содержания.

– Остановимся конкретно на Беларуси.

– Нет. "Искренне рад и сожалею, что не раньше".

– Сто процентов. Потому что все-таки с Беларусью у нас больше тысячи километров общей границы, к сожалению.

– Конечно.

– И сегодня визит [считаюшего себя президентом Беларуси Александра] Лукашенко к Путину. Скажите, пожалуйста: стоит ли Украине ожидать уже широкомасштабного нападения со стороны Беларуси? Потому что фактически Лукашенко участвует и так в войне против Украины с первого дня широкомасштабного вторжения. Но все-таки широкомасштабного. И что сегодня Путин хотел от Лукашенко? Какие указания ему давал? И будет ли это Лукашенко выполнять?

– Нет, о чем они говорят – понятно. Там даже не нужно быть каким-то большим знатоком российско-белорусских отношений, чтобы понимать, что Путин хочет додавить Беларусь, а Лукашенко боится, что это и произойдет. У них прямо противоположные цели. При этом Лукашенко еще нужно выцыганить деньги у Путина, и так, чтобы, извиняюсь за выражение, не отдаться. Пофлиртовать и в самый последний момент, так сказать, отказать. Ну извините, я говорю простым, понятным, человеческим языком. Вот они там такую партию сейчас и разыгрывают. Глазки построить, сейчас, там, Лукашенко талию обнажи или до бедра что-то такое... Ну уж извините. Ну а почему мы не можем с вами так рассуждать? 

– Я думаю, что это уже давно перешло от конфетно-букетного периода за их многолетние отношения.

– Не, не, не, невеста очень строптивая.

– Постельные сцены какие-то.

– Нет, нет, она его постоянно кидает. То голова болит, то на работе нагрузка большая, то спать очень хочется. Вот как-то пока это проходит у Лукашенко. Ну извините. Так что там не то что букетно-конфетный... Да, уже этого нет. А наоборот, такой, как бы поздней, супружеской жизни. Когда, в общем, это все осложнено другими факторами.

Вот поэтому, конечно, Путин хочет забрать окончательно и бесповоротно Беларусь под себя. Ну хоть что-то. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Не удалось создать СССР 2.0, не удалось затянуть Украину, убежал от него Казахстан, ушла Грузия – и, в общем-то, хоть что-то. Армения, там, менжуется – и все никак... Между огней различных находится. "Ну давай хоть Беларусь прихапаем". А Лукашенко понимает, что если он сейчас прихапает Беларусь и бросит в бой его силовиков, то конец Лукашенке наступит гораздо быстрее, чем он предполагает. Ему тоже не хочется помирать, несмотря на то, что пожил достаточно уже долго. Поэтому вот такая сейчас там будет прелюдия и окончательная мизансцена разыгрываться.

И мне кажется, что Путин опять проиграет. А я вот – знаете, почему думаю? Потому что Лукашенко – он дурак, дурак, но и не идиот. Он же понимает, что Путин проиграл. Он же понимает, что Путину капец. Ему же [президент Казахстана Касым-Жомарт] Токаев все объяснил на этом, на питерском, форуме, когда он открыто послал Путина дальше, чем российский корабль был послан. И куда же ему теперь деваться? Токаев дал всем сигнал, что все: Путин проиграл. С Путиным выстраивать отношения никакого смысла нет. Оно себе дороже.

Поэтому Лукашенко тоже понимает. Ему сейчас надо как-то продлить агонию, деньжат попросить, пообещать, наврать с три короба – и опять уехать с этой встречи с денежкой в кармане. Ну вот я думаю, что оно так и будет. Мне кажется, не додавит Путин. Нет у него сейчас такой силы, нет у него никакого влияния. Ну а вводить все силы, оккупировать Беларусь и там всех подчинять он сейчас не может.

Поэтому мне кажется, есть хорошая новость во всем этом: что Украине... Я, конечно, не призываю расслабляться и недооценивать подлости Путина и его режима. Но мне кажется... Я могу ошибаться, но в данном случае не хочу ошибаться. Мне кажется, что Украине не стоит опасаться широкомасштабного вторжения с использованием белорусских силовых структур. Во-первых, их не много, а во-вторых, они все-таки не идиоты. Они еще с мирным населением повоевать готовы за "батьку" своего, который их кормит. Он не "батька", конечно, а упырь кровавый. А вот чтобы ввязаться в войну со страной, которая в четыре раза ее больше, – ну как бы оно совершенно бесперспективно для Беларуси. Тем более, народ не поддерживает. Там же это точно. Еще неизвестно, в какую сторону оружие развернется потом.

Фото: EPA

– О ядерном оружии России. Геннадий Владимирович, раз уж вы взялись проводить ликбез по отношениям Лукашенко с Путиным, хочу у вас спросить такой, ликбезный, путеводитель в плане применения ядерного оружия: стратегического и тактического. Как это происходит? Потому что мне много рассказывали о том, что это несколько этапов, несколько людей...

– Ну, к счастью, это пока не происходит. Я ловлю на слове.

– Конечно, конечно. И мы надеемся, что этого никогда не произойдет. Но тем не менее, учитывая ситуацию, мы должны это обсудить. То есть я так понимаю, что это не то что у Путина на столе президентском какая-то красная кнопка, он ее нажал – и вот все произошло. Это какая-то процедура. Вот как эта процедура выглядит? И может ли быть на каком-то этапе сбой?

– Ну, я не такой оптимист, чтобы думать, что произойдет сбой. Эта процедура, конечно, имеет несколько ступеней. Во-первых, так: есть развернутые дивизионы ракет. Есть ракеты на подводных лодках на боевом дежурстве. Ну, нет ракет на самолетах, потому что они стоят на приколе. А вот баллистические ракеты в шахтах на боевом дежурстве...

– Это стратегические вы уже имеете в виду.

– Стратегические, да. И подводные лодки барражируют воды мирового океана с ядерным оружием на борту. У них там своя особая связь, в том числе в подводном режиме, есть. Через определенные инфразвуки, глубинные все эти передатчики инфразвуковых сигналов и так далее. Это две самые боевые части: подлодки и баллистические ракеты. Они, конечно, все на кодах. Допустим, Путин дает команду – поступает кодированный сигнал на командный пункт, там его должен обработать Генеральный штаб, который подтверждает это. Если Генеральный штаб уничтожен, идет автоматическая процедура запуска этих... Не ракет, а выдачи команд на пусковые установки. И оттуда уже идет сигнал на пусковые установки. Там тоже, по-моему, два ключа: у командира и у кого-то еще. И эта вся хрень взлетает – и уже дальше ее не остановить.

А что касается тактического оружия ядерного... Насколько я знаю, большая часть находится на складах. Их два, по-моему – федеральных склада – и несколько местного значения.

– А где эти склады находятся, мы знаем?

–Да все знают это. Я просто сейчас не помню места. Да погуглите – вам там все... Сейчас в мире очень мало секретов осталось. И вот с этих складов, конечно, любое движение за этими боеголовками, с этими боеголовками будет немедленно отслежено. Речь идет только о том, которые на постоянном боевом дежурстве. Они могут взлететь при определенной процедуре.

Но в основном, конечно, это стратегическое оружие на боевом дежурстве находится. Как бы сказать, оружие возмездия, оружие нанесения неприемлемого ущербу противнику, как говорится. Тактическое – оно большей частью на складах. Но, наверное, какую-то небольшую часть можно, втихаря где-то вывезти. Как в этом анекдоте: когда пьяный майор Иванов сказал, что у них не две ракеты осталось, а еще восемь, потому что по пьяни ошибся. Ну есть такой анекдот.

– Не знаю.

– Есть такой военный анекдот.

– Ну расскажите.

– Да нет, ну я, там, не помню... Короче говоря, когда пускали ракеты друг на друга, когда уже все запасы ракет исчерпаны, появился пьяный майор Иванов – ему говорят: последние две ракеты. "А чего последние? У меня еще штук шесть, там. Ошибся по пьяни". Ему говорят: "Вы не майор Иванов, а генерал Иванов". Ну есть такой анекдот военный про наш бардак. Что-то наподобие. Не важно. Важно, что, конечно, можно со склада в небольшом количестве эти боеголовки потихонечку умыкнуть. Я имею в виду, конечно, с согласия и поручения Генерального штаба. А большие перемещения будут сразу заметны. Может, и эти будут заметны, но, в общем-то, наверное, втихаря можно как-то умыкнуть что-то – и где-то применить одну, две, три ядерные боеголовки тактические. Но это сразу, надо понимать, получишь ответку.

– Вот по поводу ответа. Госсекретарь США Энтони Блинкен заявил, что если Путин, не дай Бог, применит ядерное оружие в Украине, то последствия будут ужасными для Путина, для России. Что он имел в виду? Вот вы говорите, что они жахнут сразу же по бункеру Путина? То есть они знают, где он? Или по Кремлю. Что это может быть?

– Ну, во-первых, есть предупреждение британцев. Британцы же не сняли свое предупреждение. Они сказали, что если будет применено ядерное оружие Путиным, то Британия, не дожидаясь никаких совещаний и заседаний, вместе со своими союзниками применит тут же ядерное оружие в ответ. Британцы сказали. Никто не снимал этого предупреждения и никто не дезавуировал его. Я думаю, что предупредили: "Слушайте, у нас есть такие же заряды. Не меньше и не слабее. И мы знаем, где ты находишься. И куда бы ты ни поехал, где бы ты ни был, мы тебя достанем. Хочешь помирать – помирай. Но ты должен понимать меру, степень и глубину ответственности и прочего, прочего, прочего".

А китайцы тоже ведь его предупреждают не первый раз. Си Цзиньпин говорит мягко, и говорят на другом уровне, и статьи появляются в китайской прессе, что типа "Вова, ты не прячься, потому что современные заряды..." А все эти бункеры, которые у нас есть, – там глубина 300, 350 метров. Где-то примерно так. Понятно, что там скальные породы, укреплено, там хорошо все сделано. Но вот китайцы написали, что проникающие ядерные заряды поражают бункеры на глубине до 2 километров. Специальная была статья в одной из передовиц – ведущей китайской газете. Так, чтобы, как говорится, наши не пропустили случайно. Не где-то, там, в подвале каком-то, а прямо вот на первой странице главной газеты эта статья была. Чтобы в России понимали, что такие заряды уже есть. "Поэтому вам еще, ребята, рыть и рыть ваши бункеры. Не успеете отрыть, как это все прилетит".

Вот поэтому, конечно, все предупреждают его и говорят, что, в общем-то... Ответное время сколько ракете лететь после того, как будет дана команда на ответный ядерный удар? Ну, через 20 минут прилетит. Плюс, там, принять решение, плюс оценить и прочее. Ну через часик его грохнут после того, как он применит ядерное оружие. По крайней мере ему об этом заявили. Вот примерно так. "Ты можешь пустить ракету, но ты должен понимать, что через час ты погибнешь".

Фото: EPA

– Если, не дай Бог, это произойдет, я так понимаю, что войска НАТО в Украину тут же войдут, чтобы дальше уже НАТО помогало нам конкретно. Да?

– Не хочу никого пугать. При условии, что Украина не будет в это время зоной полного радиоактивного поражения, – тогда войдут. Нет, конечно, это невозможно с точки зрения науки и прочего, но многие районы могут представлять угрозу для любой живой силы. Нет, я надеюсь, что это не произойдет. Давайте о грустном не будем.

– Конечно.

– Да. Но, в общем-то, Чернобыль показал, что даже спустя 40 лет, когда там российские войска рыли окопы по дури, потому что командиры безбашенные, солдаты вообще ни черта не понимают, сено-солома, хоть к ногам привязывай сено и солому... Они вырыли окопы в лесу чернобыльском. А что такое радиоактивное излучение самое долгое? Частицы-протоны. Они самую разрушительную силу имеют. Сотни лет, тысячи лет они разлагаются, распадаются. Ну вот они там нарыли эти окопы. Даже Чернобыльская – небольшая – авария показала, что радиоактивное заражение – тяжелая штука. И там людям делать нечего, где летают все эти протоны недораспавшиеся.

– Хочу поговорить о бунтах в России. Уже не только возможных, а и тех волнениях, которые есть. Россйские СМИ сейчас сообщают, что 165 тысяч уже мобилизовали. На фоне этого что мы видим? Ну Дагестан поднимается, мы следим...

– Дагестан не поднимается – Дагестан бузит.

– Гудит. Мы следим за развитием сейчас. Мы видим, что в Иркутске призывник убил... Я не знаю, он убил или в реанимации в тяжелейшем состоянии...

– Да, стрелял в военкома.

– И другие случаи. Скажите, пожалуйста: учитывая то, насколько из лоскутов соткана сама Россия... Знаете, я вчера сидела и еще раз открыла карту России: 17 миллионов километров квадратных, 11 часовых поясов, такие разны республики, краи, области автономные и так далее... И учитывая то, что они не могут ладу дати... В украинском есть такое, хорошее, выражение. Они не могут привести в порядок все те земли, которые имеют, чтобы люди там по-человечески жили, они еще – эти козлы, уроды – с оружием лезут к нам. Им мало все территории. Они лезут еще в другие суверенные страны.

– Вопрос не в территории. Да что вы. Да прекратите. Вы что, думаете, правда, Путину территория нужна?

– Не, у него чешется имперская амбиция.

– Да не чешется у него имперская амбиция уже. Какие у него имперские амбиции? У него другое чешется.

– А что у него чешется?

– Ну он же понимает, что Украина – это угроза номер один. Не военная, а моральная для его режима. Ну как? Украина не имеет таких ресурсов, не имеет того-сего, пятого-десятого, и правительства вроде там меняются, и прочее, а начинает жить лучше России. А ему сейчас 140 миллионов скажут: "Вова, ты че нам лапшу на уши вешаешь? Вон посмотри. Ты украинцев ругаешь, что у них там то плохо, это плохо. А они живут лучше. У них гораздо все нормальнее. Посмотри: они и без виз ездят, и то, и се, и пятое-десятое". Вот он этого боялся.

Ему на территорию, извиняюсь за выражение, насрать. Вы что, думаете, он с какими-то территориями что-то делает, там? Развивает их или что-то? Посмотрите: превратились в анклавы жуткие Донбасс и Луганск.

– Ужас.

– Ужас. А че с Крымом? Что, намного лучше, что ли? Да вот к чему он ни прикасается – все в дерьмо превращается. Ему не это нужно. Ему нужно удержание власти. Украина – это всего лишь способ удержания власти и снятия угроз для этой власти. "Вот разгромим украинцев, ликвидируем их хорошую жизнь, разгромим инфраструктуру, разбомбим города – пусть мучаются. Не мы сделаем так, что мы будем жить лучше, а сделаем так, чтобы соседи жили хуже". Понимаете принципы?

– Геннадий Владимирович, учитывая то, что у него в руках вся пропаганда, и он ее закрутил по максимуму, учитывая то, в каком состоянии находятся русские – мы это сейчас увидели, – он бы еще мог жить, и никто бы никуда не обращал внимание. Жили бы в своем дерьме – и продолжали бы жить.

– Нет. Вы не понимаете.

– Ну у них же жизнь улучшилась, когда война началась. Намного. Они же не вышли на улицу и не сказали ему.

– Нет, нет. Вы не понимаете этого менталитета угнетенного народа и не понимаете менталитета Путина. А тут у нас с вами ошибки идут. У Путина Украина – я сказал, угроза. Как только Украина начинает жить лучше, его могут свергнуть. Зачем же ему подвергать себя и свою власть риску? Чтобы его свергли из-за того, что Украина живет лучше? А война – это прекрасный способ – по крайней мере на первых порах – укрепить и поднять этот квасной патриотизм идиотов, больных шизофренией этой великодержавной. Вот он это делает. Он думал, что он сейчас будет победителем, одной левой Украину положит. Когда-то ведь – в 1905-04-м году – почему война с Японией была развязана? Считали, что Япония – слабая страна, мальчик для избиения, "сейчас мы у них что-то отожмем, сейчас мы побьем, флот на дно пустим". А оказалось, ни хрена. И получили по полной программе по морде. И флот весь потеряли, и Порт-Артур потеряли, и все потеряли, и 78 тысяч потеряли. Да еще, там, куча в плен.

И вот и получилось, что потом русская революция, когда была обида на царя, на то, что он оказался бездарем, слабаком и вруном. И Путин тоже выбрал Украину, и считал, что он, там, одной левой... Откуда термин "спецоперация"? Он действительно искренне думал, что сейчас быстренько, быстренько... Разве это можно назвать войной: то, что за неделю заканчивается? Отсюда вот этот термин, отсюда эти его: "Не забудьте парадную форму, ребята, когда пойдете на Киев". Отсюда. Он же хотел этим укрепить власть. Он же не ожидал, что такое будет сопротивление. Он же не ожидал, что Украина уже не та. Он же не ожидал, что такая сплоченная нация. Он же не ожидал, что Запад весь коллективный станет на ее сторону, что будут санкции, о которых оппозиция даже в самых смелых мечтах розовых не могла мечтать. Российская оппозиция. Мы даже не могли до войны думать о том, что это вообще возможно. А это оказалось не только возможным, а это беспрецедентный случай в мировой истории. Никогда такого в мировой истории не было, как сейчас.

И вот Путин, начиная войну против Украины, рассчитывал на быструю победу, на укрепление власти, на ликвидацию этой угрозы, когда его начнут обвинять: "Вова, ты совсем нас разорил. Посмотри, ребята в Киеве как живут. Не тебе чета. Хотя у них ни черта, по сравнению с нами, нет, а живут они намного лучше. Ты че со страной сделал?" Он очень этого боялся. Ну и плюс у него еще личные мотивы: "Как меня в 14-м году кинули... Я ведь Януковичу слал миллиарды, миллиарды и миллиарды, а нас кинули, нас развернули, нас обманули. Обещали войти в союз, а я теперь никогда не войду в историю..." Тут еще личные обиды, личные эмоции. Я же сказал, что у него половина ума уже вышла из зоны здоровья. Он же наполовину больной психически. Ну вот в этой половине ума у него еще была эта эмоция, обида на Украину. Он считал, что украинские элиты его кинули, обманули, подвели, предали. У него же вся эта терминология применяется. Он был главный идеолог войны против Украины. Ему не нужны территории. Что, думаете, ему правда территории нужны? Да он с этой не справляется. Ему территории нужны как инструмент торга, показания, что он что-то, там, прихапал, показать... А эти дурачки великодержавные: "А, Крым теперь наш!" Ребята, да вы отдали 17 тысяч квадратных километров Китаю тихонько, и никто из вас не вякнул. 17 тысяч квадратных километров при новой демаркационной линии отошло Китаю. Все эти остров Даманский и так далее, где всякие сражения были в 60-х годах. "Броня крепка и танки наши быстры". Они, может, и быстры – танки, – и крепка броня, только это уже все китайское, включая половину реки. Там посчитали люди, сколько квадратных километров. Отдали больше, чем Крым. И никто не вякнул из этих патриотов. А потому что по телевизору не сказали, что их превратили в этих... В терпил, как... У меня все время крутятся в уме совсем народные слова. 

– Да пожалуйста.

– Они не подойдут для нашего...

– Подойдут.

– Я буду иметь в виду. То есть эти квасные патриоты, эти великодержавные имперцы – они легко отдают 17 тысяч квадратных километров. Крым – это теперь гордость на все века. Идиоты.

– Давайте продолжим линию Дагестана. Есть ли еще республики, территории, краи, области, в которых сейчас у Путина могут возникнуть проблемы, потому что люди не захотят так массово по мобилизации идти на убой?

– Если только буряты поднимутся. Если они там в состоянии еще друг друга найти на необъятных просторах Бурятии. Да нет, на самом деле антивоенное, антипутинское настроение нарастает в стране. И нарастает довольно быстро. Я не исключаю, что какой-нибудь Хабаровск взорвется. С Дальним Востоком. Ну как "взорвется"? Выплеснутся эти эмоции в каких-то действиях. Кавказ будет продолжать, безусловно. Там есть Ингушетия, там есть другие республики кавказские. Где еще могут нарастать настроения? Не знаю. Может, на северах где-то. Ну, на северах, наверное, вряд ли. Может, в центральной полосе: типа Чувашии, Мордовии. Ну, в Мордовии в меньшей степени. Может, Чувашия, Татарстан, башкиры на что-то, там, поднимутся против насильственной мобилизации. Ну там, где есть более-менее сложившиеся национальные такие республики, где есть эти настроения, они могут быть реализованы через типа вот восстановление национального самосознания.

Понимаете, что такое националистические движения и взгляды? Это все форма борьбы за привилегии, бюджеты и так далее. Поэтому эту форму можно использовать. И не исключаю, что там может что-то возникнуть. В принципе, может возникнуть где угодно. Я просто вспоминаю все время... Кто знал в России о поселке Кондопога? Да никто, кроме тех, кто там жил. А когда там полыхнуло, о ней узнали все. Там просто власти тогда удалось остановить эту волну насилия и рукопашной стенки на стенку, но могли и не остановить. Кто о ней знал? Да никто. Любая эмоция может выступить детонатором взрыва.

Зреет, зреет пороховая масса, она накапливается, накапливается, а потом появляется какая-то эмоция, выступает детонатором – и все к чертовой матери взлетает в воздух вместе со всей властью вверх тормашками.

– Может это привести к чему-то или нет?

– Это обязательно к чему-то приведет. То есть это предтечи краха путинского режима: то, что мы сейчас с вами видим. Предпосылки для этого накапливаются. Они каждый день накапливаются, но, к сожалению, мы с вами знаем, что страны и народы способны очень долго терпеть. Вот пример Ирана – пожалуйста, пример. Сколько они там терпели? 40 с лишним лет, 50 почти.

– Чем неуспешнее Путин в войне с Украиной, чем больше у него поражений, тем громче звучат голоса тех, кто обсуждает смену Путина и преемника Путина. Или те, кто придет против его воли, сместив его, или те, кто якобы с ним согласован. Давайте несколько таких примеров обсудим. Сейчас говорят о том, что [секретарь Совета безопасности РФ Николай] Патрушев мог ездить в Китай, чтобы согласовывать с китайцами нового преемника в роли своего сына вместо Путина. Это якобы согласовано с Путиным.

– Не верю. Вот в то, что против его воли сместят – там, шарфик, табакерка или необитаемый остров вместе с Алиной или с кем захочет провести остаток своих дней – я в это еще поверю. А чтобы по его воле передать власть – никогда не поверю. Потому что все это кончится тем, чем обычно заканчивается. Ну вот пример Токаева – он очень яркий. Он, может быть, не самый кровавый и разрушительный, но очень яркий. Вот когда мне рассказывали серьезные казахи про Токаева, они говорили: "Гена, да просто забудь ты эту фамилию. Это вообще ничто и ни о чем. Это вообще даже никак. У этого человека нет ничего: никакого ни стержня, ни амбиций – ничего. Да забудь. По-прежнему там Назарбаев. Что он скажет – все там бегают перед ним. Ничего у нас не поменялось". В этом меня убеждали в том числе люди из власти казахской и, там, всяких структур политических и так далее, предприниматели. Ну и че? И где этот Назарбаев? А вон Токаев. Красавец. Управляет большой страной, сместил весь этот клан Назарбаевых. Вроде договорились, чтобы не устраивать стенку на стенку.

Не будет Путин никакому преемнику добровольно передавать власть. Не будет.

– А не добровольно? Может Патрушев плести за его спиной интриги, чтобы поставить своего сына?

– А не добровольно может кто угодно плести. Сейчас особенно любой может приехать в Штаты или найти контакты, или послать своего самого надежного, самого доверенного представителя, который его не сдаст, потому что цена – жизнь, для любой такой игры. И скажет: "Мы убираем Путина, а вы нам дайте гарантии безопасности и спокойно выехать из страны". Любой: Нарышкин, Патрушев тот же. Кто там еще?

– [Бизнесмен Евгений] Пригожин. Обсуждают Пригожина. Причем Пригожина стали пиарить на государственных каналах.

– Мне кажется, Пригожин – нет. [Глава Чечни Рамзан] Кадыров и Пригожин ни с кем вообще не будут договариваться. Даже, я думаю, еще с Патрушевым могут договариваться, но только не с Пригожиным и не с Кадыровым. Во-первых, они и не могут – ни Кадыров, ни Пригожин – сместить Путина никаким образом. А вот такие люди типа Патрушева и близкие ему: Сечин или кто угодно, кто-то из его обоймы, из его когорты – те могут получить индульгенцию. Запросто.

Грубо говоря, если мы ведем речь о дворцовом перевороте. Запросто. Любой может получить такие гарантии от Запада и любой может претендовать. Но он не на власть будет претендовать, а на безопасность. А власть без Путина никто не удержит. Я в это вообще не верю: что придет какой-то и скажет: "Вы знаете, был путинизм с путинским лицом, нехорошим, очень подлым, крысиным, а теперь мы построим путинизм с человеческим лицом". Вот вы верите в это? Что кто-то поверит, что будут строить путинизм...

– В путинизм вообще не верю. Он потерпел поражение.

– Ну вот. Поэтому я не верю, что кто-то возьмет на себя миссию попытаться построить и удержать путинизм, заявить о том всем 140 миллионам, что "я, дескать, буду строить путинизм с человеческим лицом". Ну нет, конечно. Без Путина это все развалится. Развалится, потому что вся система на него заточена. Вот абсолютно вся. Я все время говорю: они уничтожили не только оппозицию – системную или не системную, конструктивную, не конструктивную – они все уничтожили. Но они еще свое уничтожили все. Тех своих людей, которые мало-мальски могли быть какими-то, там, проводниками мыслей, идей, могли быть коммуникаторам с народом и так далее. Посмотрите на губернаторский корпус. Господи, плакать хочется. Это же ужас какой-то. Эпоха серых мышек и безликих винтиков. Вы хоть из губернаторов знаете сейчас кого-нибудь?

– Ну, они, я уверена, миллионеры, миллиардеры.

– Давайте не отлынивайте от вопроса. Вы губернаторов знаете? Можете назвать хоть одного?

– Я – российских – слава Богу, нет.

– Вот и слава Богу. И не надо их запоминать, потому что у них нет лица. Есть лицо только у Беглова, но у него как-то уже лицо на идиота похоже.

– Я знаю одного, который похож на уголовника. Не помню, как его зовут. Он еще недавно заявил, что...

– (Смеется).

– Ну чистый уголовник, знаете, такой гопник из 90-х. И он недавно заявил, что он очень хочет пойти на фронт, но он же губернатор, за него люди голосовали. Не может их бросить. А так бы пятки просверкали.

– Может, [Михаил] Дегтярев. Да все они, там...

– О, Дегтярев, точно.

– Но он не уголовник. Он банщик Жириновского, так сказать: напарник по бане Жириновского.

– А, вот оно куда. Ага...

– Который, там, Хабаровск целый год...

– Да, да, да. Все понятно.

– Все-таки они этого дурачка протолкнули на губернаторский пост. Вот ему надо уйти на фронт и не мучить людей своим присутствием в Хабаровске. Хабаровск из-за этого и поднялся.

– Вы сказали важное про оппозицию либеральную. А скажите: вот сейчас, казалось бы, почва уже готовится для протестов, для всего... А где сейчас либеральная российская оппозиция? Почему она не пытается взять власть в свои руки?

– Кто в тюрьме, кто в могиле. Остальные в эмиграции. Как можно взять власть? В Брюсселе мы должны брать власть, в Берлине? Где еще, там? В Париже? Нет оппозиции. Она уничтожена либо физически, либо, так сказать, географически, территориально. Нет никого. Ну остался Женя Ройзман один, и то – под арестом. Илья Яшин в тюрьме. Володя Кара-Мурза в тюрьме. Кто, там, у нас? Андрей Пивоваров в тюрьме. Боря Немцов в могиле. Много людей другого калибра в могиле. Мы не все их фамилии знаем. Там, Мохнаткин... Да много человек уже погибло. Очень много сидит. Посмотрите, сколько ребят сидит, сколько уголовных дел возбуждено. Больше 200 дел уголовных по антивоенным статьям. Вот взяли Ивана Сафонова – и посадили на 20 лет, что ли, или 24 года. Вот она там: оппозиция. Вот перед вами оппозиция, в онлайне.

– Я видела, что российские пропагандисты получили – как это называется? – откос от мобилизации. Потому что якобы они работают на суперважных должностях и суперважном направлении.

– "Оборонной" промышленности. Ложь, провокации, значит, клевета и так далее. Это то, что производит сейчас путинская пропаганда. Это "оборонная" продукция.

Фото: EPA

– Но у них же у многих есть дети призывного возраста. Я имею в виду, парни. У основных пропагандистов. Плюс дети у политического руководства нынешнего российского. Опять же, призывного возраста сыновья. А они пойдут на фронт? Путин же себя любит как-то со Сталиным сравнивать, его культ возрождает. У того воевал сын – реально воевал на фронте. А здесь они своих сыновей отправят на ту войну, которую они развязали, кровавую, которую они принесли в дома украинцев?

– Ну, если бы я не понимал, что этот вопрос надо задать для зрителей, я бы подумал, что вы меня троллите. Но раз мы вопрос для зрителей задали, я отвечаю: конечно нет. Никто из них никуда не пойдет.

– У кого сыновья призывного возраста? Давайте перечислим.

– Я не знаю. У всех, наверное, найдутся сыновья или внуки призывного возраста. Но они никуда не пойдут. Нет, ну, может, среди них найдутся пару-тройку больных на голову, и они скажут: "Я пойду защищать кого-то, там. Дворцы Путина и яхты Сечина". Может быть. Или "наши яхты пойду защищать, наше право грабить народ". Вполне возможно. Но это будет добровольно, единичные случаи. А так – никто никуда не пойдет. Вы что, не понимаете, что он, это... Вот сейчас написали в сети: адвоката не допускали к какому-то задержанному в зал, и когда сказали: "Почему?" – там замначальника отдела полиции сказал: "После 21-го сентября в стране больше законов нет". Нет законов. По какому праву они туда пойдут? Нет закона такого, чтобы брать детей высокопоставленных чиновников. Нет такого закона. И вообще законов нет. "Вот эти пусть идут, потому что мы этого хотим, а наши пусть сидят". В смысле "сидят дома". В хорошем смысле этого слова.

– Конечно. Не по 10 лет же в тюрьме. Вот я хочу сказать, что зато сейчас военкомы – кто-то в могилу пойдет, кого расстреляют, а кто-то очень сильно обогатится и станет тоже миллионером. Потому что, я так понимаю, в Москве, в Питере уже просто бизнес пошел. Там пишут о том, сколько сейчас стоит, чтобы откосить от армии. Вернее, от мобилизации тех, кого призывают.

– Почему военкомы должны пойти в могилу?

– Ну вот первый уже пошел.

– Это исключение, которое подтверждает правило. Ничего с военкомами не произойдет. Они либо миллионерами, миллиардерами станут, потому что там сейчас бизнес целый на откашивание от армии существует весьма дорогой, либо пойдут на повышение, кто выполнит план и разнарядку. Их ждет хорошая судьба. Временно. Ну, до того момента, когда все это начнет рушиться. Так что военкомы... Не переживайте за них. Одному не повезло, а остальным нескольким тысячам – считайте, что повезло. Это их время.

– Геннадий Владимирович, хорошо, что не повезло Путину, как только он решил переступить эту черту и развязать широкомасштабную войну. Потому что я убеждена, что это его роковое решение.

– Конечно.

– Которое разрушит не только его власть, а и Россию в нынешнем виде как государство фашистское.

– К сожалению, да, это так. То, что он совершил фатального, и то, что он исчезнет, – хорошо. А вот то, что он разрушит огромное государство и нанесет непоправимый ущерб народам, – это плохо.

– Спасибо большое за интервью. Было очень интересно.

– Взаимно. Спасибо.

– Слава Украине.

– Героям слава.