Полякова: Я хочу у коллег спросить – нафига вы даете бесплатные онлайн-концерты? Жить мы за что будем? G

– Оля, привет. 

– Привет. 

– Я начну сразу со сложного вопроса. Ты вместе с [музыкальным продюсером] Мишей Ясинским когда-то придумала роскошный кокошник – гиперболизированный, крутой. И в общем-то с этим кокошником ты, по-большому счету, сначала прославилась. И как только ты на начала прославляться, подошла к этой планке, тут – бац, Россия нападает на Украину, аннексирует Крым и кокошник реально становится символом агрессора. Но ты не растерялась. Ты переформатировала этот кокошник в огромную, роскошную корону...

– (Смеется). И заделалась королевой.

– Да, заделалась королевой. И теперь символ королевы и короны – это только Оля Полякова. И тут уже слава настигла тебя в полном объеме, но! Мир тут же накрыло коронавирусом.

– Коронавирус? (Смеется). То есть ты хочешь сказать, что всему виной я и мои фантазии?

– (С улыбкой). Я хочу у тебя спросить..

– Так.

– Что будет следующее, потому что планета может не выдержать следующего твоего головного убора, понимаешь? 

– Я тебе честно скажу, есть у меня мысль, что я виновница подобных вещей, поскольку последних четыре года я в жестких гастролях. У меня не было практически даже двух свободных дней, я в это время строила дачу. И я все время переживала, что я вкладываю все деньги, которые зарабатываю, и при этом я не живу здесь, не вижу, как растут мои салаты, не вижу, как растут мои дети. Я очень сильно переживала, что я не вижу детей, не вижу то, не вижу это. И Вселенная как будто сказала: "Ах?! Ты хочешь дома посидеть? Так вот же ж тебе! Сиди и никуда не вылезай!" И вот сидим мы всем миром на этом карантине без возможности работать, без возможности зарабатывать. Да, может быть, я причастна к этому, потому что мои желания имеют свойство сбываться. 

– Бойтесь своих желаний. 

– Бойтесь своих желаний. Мне в данном случае их надо бояться.

– Все по классике. Что ты делаешь на карантине?

– Пытаюсь научиться проводить время с собственными родными. Оказывается, я не умею проводить с ними 24 часа в сутки. (Обнимает младшую дочь). Я умею вот это: "Туру-руру. Бурум-бурум-бурум", а через 10 минут: "Иди!" Иди спать или куда-нибудь. Но когда дети 24 часа в сутки на голове, это, конечно... (Смеясь, гладит себя рукой по голове). Понимаешь? (Беспрерывный смех) Это была только что прекрасная иллюстрация того, что происходит у нас в доме. Мы все сошли с ума, да! (Серьезным голосом).

– Меня интересует, как Вадик (Вадим Поляков – муж Ольги Поляковой. – "ГОРДОН") это выдерживает? К чему идет, скажи – к разводу или к третьему ребенку?

– Идет, ты знаешь, вообще в другую сторону. (Смеется) Ни к тому, ни к другому. Ты знаешь, мы уже настолько научились... Я же очень женщина энергичная. Меня тяжело выдерживать долго. Другой бы уже или наложил на себя руки, или сбежал бы.

– Срочно покажи Вадика (со смехом). С ним все в порядке?

– С ним все в порядке. Він десь курить. Він дуже любить курити. Он выработал такую историю – он меня получает дозированно. Если он хочет этой энергии, этой стихии – он появляется. Но только ему "забагато" – он фить... І де він, ніхто не знає. Даже могу тут ходить по заимке и кричать: "Вадик?! Ты где?" Он даже не отзовется! 

– Ну понимаешь, это вам хорошо. Во-первых, дом большой – можно спрятаться. Во-вторых, участок есть. А скажи, что делать людям, которые сейчас вынужденно [находятся] с семьей 24 часа в сутки в однокомнатной квартире или в лучшем случае в двухкомнатной – что делать?

– Ребята, я каждый день провожу у себя... Приходите ко мне на канал в Instagram. Я запустила "ПоляВидение" – это "Полякова Оля – видение", и теперь у меня есть в арсенале восемь программ.

Я занимаюсь готовкой, я выхожу в прямые эфиры с психологами по проблематике "Мужчина и женщина", также с [психологом Дмитрием] Карпачевым по проблематике "Дети дома" – чем занять, как забирать гаджеты, как заставлять учиться. Я занимаюсь психологией, по вечерам в 22.00 я читаю сказки своим и вашим детям, в восемь вечера у нас юмор – я выхожу в эфир со всякими юмористами, и мы играем в игру "Правда или действие". Это очень смешно у нас вышло с [Евгением] Кошевым – у нас уже полмиллиона просмотров за несколько дней, это просто невероятно смешная программа. Я занимаюсь спортом, даю мастер-классы, готовлю. "Во саду ли, в огороде" у меня есть передача, где я рассказываю, как рассаживать салаты, как лучше купировать помидоры. Ту информацию, которую можно получить прямо от меня, – я много этим занимаюсь. 

Кто меня любит, кому я интересна, может пойти и провести со мной день, потому что я таким образом развлекаю – я о вас позабочусь, о вашем досуге, займу вас. Вам просто нужно включить мой Instagram, мой YouTube-канал и смотреть, как я буду вас развлекать. 

Ты знаешь, почему проблема в таком вот общежитии сейчас у людей? Потому что люди не умеют уважать пространство друг друга. Если мы научимся уважать пространство друг друга, даже если это однокомнатная или двухкомнатная квартира, то мы как-то сможем [уживаться] – об этом я постоянно общаюсь в Instagram с психологами, так что подключайтесь, смотрите меня и находите ответы вместе со мной. Потому что я это делаю не для того, чтобы научить, а больше даже для того, чтобы научиться. 

– Вот давай о тебе и давай о деньгах. Потому что артисты и шоу-бизнес в целом – это одна из тех категорий, которая сейчас больше всего страдает от карантинных мероприятий. У вас прекратились все концерты, все корпоративы – любая ваша активная деятельность, которая приносила наибольший доход. А надо содержать коллективы, все эти группы людей, которые на каждом из вас, и за которые ты лично отвечаешь. Вот расскажи, как ты сейчас живешь? Где ты берешь деньги?

– А-а, нигде. Это совершенно у нас невозможно. Ты же знаешь, что контент, имеется в виду музыка в iTunes , не продается, у нас процветает пиратство. И артисты не имеют возможности зарабатывать так, как имеют возможность зарабатывать заграничные артисты – просто сидеть, а копеечка каждый месяц все равно капает и зависит от количества прослушиваний и скачиваний. У нас этого всего нет. И это проблема.

Страшно то, что для нас, артистов, карантин не закончится 15 апреля или 20 мая (окончание карантина запланировано на 24 апреля. – "ГОРДОН"), потому что массовых мероприятий не будет еще долго. Самое страшное, что люди сопутствующих профессий, которые находятся на этом рынке – это артисты балета, музыканты, музыкальные администраторы, – уйдут в другие профессии, чтобы заработать и как-то выжить. Не факт, что они вернутся обратно. Поэтому, конечно же, того шоу-бизнеса – расцветающего, набирающего силы, красивого и дорогого, которым он был до карантина, к сожалению, больше уже не будет. И вот в этом трагедия. Потому что мы за последние четыре года развились, мало того – мы развились не благодаря чему-то, а вопреки всему. Нам никто не помогал – слава богу, что не сильно мешали. Это тоже спасибо. Нам никто никогда не помогал, и сейчас нам еще больше не помогают. Потому что у нас, если ты знаешь, есть инициатива не давать деньги в культуру вообще. 

То есть нам как не помогали, так и не помогают, а только вставляют палки в колеса. Поэтому проблема в том, что все эти люди уйдут из этой профессии. Может быть, какие-то топы останутся, конечно. У меня есть, в конце концов, YouTube-каналы, у меня есть какие-то и рекламные истории, я могу продавать рекламу. В конце концов, я придумала очень прикольную тему – поздравления с днем рождения. То есть, мы еще как-то выплывем, понимаешь? Но вот артисты балета, артисты театров – если профессионалы уйдут в другие профессии, не факт, что они вернутся. И мы уже не сможем иметь такой классный шоу-бизнес, каким он был до этого.

– Сколько на тебе лично людей, за которых ты отвечаешь и платишь им зарплату?

– Ну около 50 человек. Да. 

– И ты всех их сейчас оставила? Ты их поддерживаешь всех? 

– М-м-м. На первое время поддержала, да. Мы всем выдали какие-то деньги, чтобы поддержать их на плаву. Что будет дальше, я не знаю, потому что я сама останусь без средств к существованию.

Моя основная сфера деятельности, мой основной доход – это концерты. То есть я больше нигде не зарабатываю. Понятное дело, что есть еще какие-то рекламные истории, есть еще Instagram, YouTube, просмотры какие-то, но все это не те средства. Основной мой доход – это, конечно же, концерты. Мы сейчас лишены их на очень долгое время, и что делать, как возвращаться потом в строй этому шоу-бизнесу? Мне кажется, что это уже будет даже невозможно. Если честно, я страшно по этому поводу переживаю и страдаю. Мы только-только расцвели, только-только начали что-то делать. Мы вкладывали огромные средства. Если вспомнить мой прошлый год – это огромное шоу, 35 тыс. [зрителей] во Львове, это шоу "Королева ночи" во Дворце спорта – это все очень большие расходы.

Если бы кто-нибудь мне сказал, что у нас полгода не будет работы, что нам надо будет содержать наших людей, чтобы они не ушли в другие профессии – естественно, мы бы не делали все эти расходы. А так мы уже туда влезли, и получается, что потратили деньги, нічого не заощадили, як то кажуть, (переходит на украинский язык), и в этом проблема, потому что непонятно, как выбираться. 

– Сейчас твои ежемесячные потери сколько примерно составляют? 

– Это много денег. Это много денег, потому что ты не забывай, Алеся, что шоу-бизнес – это очень дорогостоящий бизнес. 

Чтобы сделать одну песню – просто одну песню – нужно минимум, 100 тыс. грн. Это купить ее, сделать аранжировку. Это очень дорогостоящий бизнес. Это костюмы, постановки – это шоу. Поэтому, чтобы его содержать, нужно очень много зарабатывать, а получается, если ты не будешь вкладывать, ты не будешь наверху – там, где должен находиться, если говорить о топовом артисте. И что самое ужасное, теряется этот уровень, понимаешь? Потому что у нас не будет средств снимать клипы, у нас не будет средств снимать песни, и, как следствие, у нас не будет возможности быть видным своему зрителю.

– Ну такого уровня – конечно. Потому что я же была на твоих шоу. Это потрясающе, это абсолютно мирового уровня шоу.

– Спасибо.

– При чем не вторичное, а первичное, когда вы придумываете какие-то штуки, которые не откуда-то слизаны и подсмотрены, как раньше всегда было, а которые вы сами придумали и этим, в общем-то, вы задаете мировой тренд. 

– Конечно. Мы для этого привлекаем людей, которые тоже, в свою очередь, стоят больших денег. И все вот все эти люди – режиссеры, постановщики, светорежиссеры, звукорежиссеры – все эти люди остались без работы. И все эти люди, чтобы прокормить свои семьи, просто-напросто будут вынуждены уйти в другие профессии. И это, блин, прямо трагедия, потому что мы потеряем профессионалов. 

– Скажи, пожалуйста, если уже продолжать говорить о деньгах, а это сейчас интересует больше всего и всех, ты уже на чем-то стала экономить? 

– О, конечно. Ну, во-первых, я полностью свернула весь продакшн по музыке. Мы должны были снимать клип, вот прямо сейчас. Его сейчас снимать нет смысла и невозможно, потому что на съемочной площадке должно быть минимум около 70 человек. Это совершенно невозможно. Потом, это же все стоит больших денег, а при том, что у нас нет притока, мы этого не можем делать. И поэтому я так судорожно веду свой YouTube-канал, Instagram-канал, чтобы хоть где-то меня могли видеть мои люди, зрители, которые хотят меня где-то наблюдать, потому что теперь у меня нет возможности посредством песен, своей музыки быть у них в play-листах, потому что все это очень дорого стоит. 

Это не просто так, что ты сел дома, сыграл на самограйке песенку и выпустил – вот, слушайте, пожалуйста. Чтобы выпустить один трек – это нужны сумасшедшие деньги. 

Фото: Оля Полякова / Facebook

– Ты говоришь о том, что шоу-бизнес уже не будет прежним, потому что на это нужны совершенно другие затраты. А с точки зрения покупательской способности людей мы можем сейчас представить, как будут выглядеть первые послекарантинные концерты? У людей всегда будет потребность на зрелища всегда – "хлеба и зрелищ" – но какой уровень жизни у них останется? Это будут концерты – "по 100 грн билеты"?

– Вот почему я и сказала про полгода. Потому что я реально понимаю, что после карантина, после всего того кошмара, который произойдет с людьми, они просто обеднеют, и им, конечно же, будет не до развлекалова. Они будут думать о том, что им есть. Поэтому я точно знаю, что какие-то массовые мероприятий, в смысле, массовые концерты за деньги вернутся еще не скоро. Как это будет? Может быть, так, как мы начинали?

На самом деле для меня нет ничего того, чего бы я уже не делала. Когда я сейчас смотрю какие-то свои первые съемки – это было шесть лет назад, когда мы поехали в первый тур. У нас не было экранов, у нас было четыре фонаря, сзади нас раздувался такой розовый спрут. Это была вся наша декорация. (Смеется).

 Нужно не падать духом и понимать, что все это ненадолго. Это точно не навсегда. Все наладится

– Оля, что бы ты сейчас посоветовала людям, которые так же сидят на карантине и которым так же сейчас несладко, у которых еще остались какие-то гривны, доллары, евро – как себя вести экономически? Менять на что-то, приберегать, покупать? Что сейчас делать? 

– Во-первых, не падать духом и понимать, что все это ненадолго. Это точно не навсегда. Все наладится. Что сейчас? Ты имеешь в виду, не тратить ли деньги? Перейти на продукты похуже или что? Я, честно говоря, не советовала бы людям как-то экономить на своем здоровье – не покупать гречку, а купить... Что дешевле, чем гречка? (Смеется) Я не очень в этом понимаю, если честно. Я не знаю, что посоветовать. Я абсолютно точно знаю, что каждая семья для себя решит, что для них главное, а что второстепенное.

Очень много сейчас вышло онлайн-курсов, какие-то мотивации, какие-то тренировки – покупайте, худейте дома. Мне кажется, что люди сегодня будут, конечно же, думать о хлебе насущном, они будут думать, что им завтра поесть. Поэтому, надо не падать духом и понимать, что это не навсегда. Вот что бы я посоветовала. А какие-то прикладные истории с экономией? Ну мы все как-то ужимаемся, конечно же, все на своем уровне.

– Что ты говоришь мужу, детям, родственникам, когда они тебе говорят: "А давай купим вот это, давай купим это?" На чем ты сейчас экономишь?

– Э-м. (Пауза). Ты знаешь, моя семья – вообще не сильные потребители, если честно. У нас нет какой-то такой покупательской темы, что вот мы купим это, мы еще купим вот то. Мы немного покупаем. Не могу сказать, что мои дети чего-то особенного требуют. У них нет последних [моделей] телефонов, хотя я бы, наверное, и могла им это позволить. Но я почему-то не считаю это нужным. Мы не сильно потребительствуем. Поэтому я не могу сказать, что мы перестали что-то покупать, чего раньше не покупали. Ты имеешь в виду из продуктов питания?

– Я имею в виду из каких-то вещей, гаджетов, что угодно.

– Конечно же, ничего этого мы сейчас не делаем. Да я же и говорю, что мы не особенно это и делали. Практически все, что я зарабатываю, идет на содержание семьи, имеется в виду образование детям, [оплата труда] людей, которые нам помогают. И, конечно же, на мой бизнес – я обратно реинвестирую в свое творчество. 

– То есть ты своего финансового "жирка" не накопила за все это время?

– Я хотела уже начинать копить, но видишь – не успела. (Смеется) 

– Как всегда, ты понимаешь. А все корона виновата, надо другое что-то теперь придумать.

– О, да. 

– Учитывая информационную истерию, давай представим себе твой первый концерт после коронавируса. Вот представь себе, сидит тысячный зал, или трехтысячный.

– И все в масках.

– Или кто-то кашляет. Ты представляешь вообще , что будет?

– Или я закашляюсь – представляешь, со сцены? (Смеется). Там меня и сметут. 

– Сдуют.

– Так я не поняла, что ты хочешь, чтобы я представила – какой это будет концерт?

– Да. 

– Ой, он страшно будет веселым, Алеся. Мне бы очень хотелось, чтобы все вернулось на круги своя, чтобы мы опять гуляли, чтобы мы опять собирались, чтобы у нас опять были концерты. Паниковать точно не стоит. Ты знаешь, нашу страну может, конечно же, спасти то, что мы все-таки не сильно гуляем. У нас и в другие времена люди в основном сидят дома. Дни рождения празднуют дома, мы не ходим в рестораны, так как это делают итальянцы. У них же бабушки, дедушки – никто не кушает дома, у них плита вообще не используется. Они идут в ресторан – они могут себе это позволить.

Нашу страну, мне кажется, от серьезной пандемии коронавируса спасет то, что у нас, во-первых, нет культуры общепита, а, во-вторых, у нас элементарно нет у людей на это средств. Поэтому, они все равно будут сидеть дома, все равно будут более изолированы, чем наши собратья в европейских странах, это абсолютно точно. И еще мы не очень сильно передвигаемся между городами, у нас нет вот такого туризма. Вы же не забывайте, что там произошло – туда же все это привезли. Этот же коронавирус не возник там где-то в провинции или в селе каком-то итальянском? Его привезли туристы. Поэтому, все эти факторы и наша бедность в ситуации с коронавирусом нам как раз таки помогут.

– Не было бы счастья, так несчастье помогло. 

– Да, "да несчастье помогло". Вот эта наша бедность – она как раз таки нас немножечко и подспасет от широкого заражения. Я как-то в этом, если честно, уверена.

– Сегодня ты являешься топовым украинским артистом – легко можешь собрать стадионы, а среди женщин, наверное, ты самая-самая топовая и самая крутая, да?

– (Смеется, изображая корону на голове).

– Именно. Но сейчас уже так не показывай, сейчас уже это обозначение другое (смеется).

– О, господи (улыбается). Мне везет, слушай, как утопленнику. 

– Ну ты что-то знаешь, наверное. Послушай, я что хочу у тебя спросить – ты топовая не только по концертам, по умению собрать и сделать супердорогие и суперэффектные шоу. Ты еще и топовая с точки зрения социальных сетей. И сейчас во время карантина я наблюдаю за тем, как ты себя ведешь – твоя активность онлайн реально самая высокая среди всего нашего украинского артистического цеха, потому что фактически ты себе сделала свое домашнее телевидение, развлекаешься, как можешь, но при этом очень успешно. Потому что я вчера залипла – я тебе признаюсь. Я вчера зашла просто глянула прямой эфир и думаю – ну сейчас секундочку посмотрю. Я залипла там! Ты сидишь с психологом – с Холоденко.

– С Холоденко Наташей. 

– И вы так вроде ни о чем трындите, но очень заманичво и увлекательно. Я смотрю – 6 тыс. зрителей онлайн, это очень прилично. Тем более, что это Instagram. У тебя в Instagram больше 2 млн подписчиков, на минуточку. Скажи, пожалуйста, почему Instagram, а не YouTube? Ведь YouTube – это монетизация напрямую и сразу. А почему ты это делаешь в Instagram? Это приносит тебе деньги? 

– Э-э, прямо вот так вот от количества просмотров – нет. Но я, естественно, все потом выкладываю в YouTube. Ты знаешь, я просто юзер Instagram – я его люблю и веду его сама, а все остальные сети ведет все-таки мой менеджмент, поэтому он мне как бы роднее. Мне быстро выйти в эфир, я снимаю сторис, я тут же это загружаю. Хотя вот ты мне сейчас сказала... И! Еще он у меня очень развит, потому что у меня 2 млн подписчиков в Instagram, в то время, как на YouTube – почти полмиллиона. Поэтому, наверное. Но ты знаешь, я сейчас буду менять всю эту историю, я все-таки буду заниматься YouTube тоже. Я сейчас очень много снимаю влогов вместе со своей младшей дочерью – детских влогов. Мы сейчас их монтируем, я буду их туда заливать. Мы там вышиваем, рукодельничаем. То есть еще какое-то "развлекалово", еще какой-то новый контент я делаю и для детей.

– Просто то, что касается YouTube, то ты сразу там зарабатываешь. И ты знаешь, те, кто активно используют YouTube и имеют миллионные просмотры – это несколько десятков тысяч долларов в месяц, даже несмотря на то, что сейчас при карантине стоимость "гугловской" рекламы, которую тебе дает YouTube, упала процентов на 10–15. Может, еще немножко упадет, но это все равно приличные деньги. Поэтому, мой вопрос к тебе и был по поводу Instagram. А в Instagram ты получаешь свой доход с помощью рекламодателей? Приходят они к тебе?

– Рекламодателей, да. Giveaway, реклама, розыгрыши и прямая реклама. Ага. 

– Я не буду у тебя спрашивать, какая это сумма – думаю, что ты не скажешь. А, может, скажешь? 

– Нет, это не какие-то баснословные деньги. Хотя для обычного человека, наверное, да. Если ты блогер и зарабатываешь от 10–20–50 (это зависит от месяца), то, наверное, это большие деньги. Для топового артиста, который должен содержать 50 человек, это так себе.

– "Для графа де Ла Фер"...

– А?

– "Для графа де Ла Фер"...

 – Да, это не такие большие деньги. Вот ты знаешь – у нас большие траты. Чем больше ты зарабатываешь, тем ты больше тратишь. Если бы у меня, конечно, была такая ситуация, чтобы я заработала, условно, 100 тыс. долларов и все их на себя потратила – это одна история. А то зарабатываешь – там 20%, там должна 30% по контракту, тут должна зарплаты заплатить, гонорары. Конечно, это совсем не так красиво звучит, как может показаться со стороны.

– А ты думала о том, чтобы завести детский YouTube-канал для Алисы, может, и для Маши, хотя она уже постарше, тем не менее. Ведь опять же, по монетизации детские каналы в YouTube находятся на первом месте?

– Я все об этом знаю. Я была в Майами – есть такой канал, который называется Like Nastya.

– Мои его смотрят. 

– Я была у них в гостях, подружилась с ними. И еще три года назад этот парень – папа [Насти], работал в Греции в отеле, представляешь? А сегодня они...

– А сегодня он владеет этими отелями (с улыбкой).

– Алеся, подожди. Они на YouTube в прошлом году за год заработали $1 млрд – ты не ослышалась

– Да ладно!

– Не миллион – $1 млрд. У них 50 млн подписчиков. Они когда выпускают видео, через два часа у них уже 15 млн просмотров. Это просто невероятно, и как их переплюнуть – непонятно.

– Оля, мы не тем занимаемся, послушай. У тебя двое, у меня трое – давай делать каналы. 

– Надо делать канал, слушай, куча детей, действительно – да. Надо что-то выдумывать.

– Если говорить о советах людям сейчас во время карантина, ты бы чем советовала сейчас заниматься?

– Мне звонит [российский артист] Филипп Киркоров – я могу ему ответить? (Слышно гудки).

– Давай, прямо в эфире? 

(Полякова после разговора с Киркоровым возвращается в эфир)

– Ну так что – Филипп Киркоров сидит на карантине?

– Филипп Киркоров сидит на карантине в доме с двумя детьми и говорит, что это это он накликал коронавирус, а не я, потому что, во-первых, он тоже в короне "полюбляє" – он же король у нас, и, во-вторых, он тоже хотел посидеть дома. Он говорит, что за 53 года так устал петь, что для него этот коронавиурс, в смысле, карантин обрушился как неведомое счастье. Поэтому, виновата я и Киркоров. Вот до чего вас довела попса, люди. Не слушайте попсу.

– Думаю, что он так говорит на пятый или какой там день карантина, а вот когда будет 20-й или 30-й, совсем песня будет другая. 

– Думаю, риторика изменится у всех. Пока мы еще ведем эфиры, радуемся, друг друга поддерживаем, говорим друг другу приятные вещи в смысле того, что не сдуваемся, не расстраиваемся. Что мы запоем через 20 дней? Что я запою, когда мне придется платить на второй и третий месяц зарплату без концертов, я не представляю. Я не знаю. Знаете, что на самом деле в этом прикольного? Слава богу, что мы можем это видеть. Потому что когда ты уже не можешь ничего увидеть, потому что ты на том свете, это, конечно, не очень весело. А так мы все живы, сидим на карантине, не болеем – все будет хорошо. 

– Скажи, пожалуйста, как твоя женская партия поживает?

– (Вздыхает). Поживает как-то. (Смеется). 

– Ну дома, как минимум, есть глава и два активных члена. 

– Ты знаешь, у нас еще много маленьких члеников, потому что вся наша живность – это все девочки. То есть девчонки не разрешают покупать пацанов, поэтому собака у нас девочка, кошка у нас девочка, все четыре собаки у нас тоже девочки, козы у нас только девочки, потому что козлов мы это – можем и съесть, а козы – они для молока. Поэтому Вадик тут находится в совершенном бабском царстве, он им верховодит, поэтому партия началась сначала с моего дома – тут одни женщины.

– Ну, слушай, карантин – это, на самом деле. хорошее время для того, чтобы написать программу партии. Шуточки шуточками, а потом можно провести виртуальный съезд.

– Ты мне столько хороших идей сегодня подкидываешь, я тебе буду звонить каждое утро и мы с тобой будем какой-то brainstorm проводить. 

– Не очень рано, я тебя прошу. 

– Хорошо. Надо делать, конечно же, потому что все это в планах. На самом деле, почему до сих пор этой партии в том виде, в котором я ее задумала, нет? Из-за нехватки времени. Теперь-то времени у нас полно. 

Слушай, ну шутки шутками, но я тебе скажу, что мрут же все. Там и 30-летние, и 40-летние. Давай все-таки не будем преуменьшать серьезность ситуации. Я смотрю много видео, которое выкладывают врачи. Я же из врачебной семьи, и меня очень интересует эта история. И я бы хотела бы сказать пару слов об этом.

Нам нужно думать о том, что будет происходить, если, не дай бог, это перерастет в вот такую пандемию. Потому что, во-первых, наша система здравоохранения вообще к этому всему не готова. И наши врачи к этому не готовы, они просто будут погибать, потому что уже 8 тыс. врачей в мире погибло от коронавируса.

И врачи выходят в эфир и говорят: "Пожалуйста, мы загибаемся". Они рыдают. Рыдают. "У нас нет ничего, у нас нет масок", – и это американские врачи говорят, у которых все в порядке. У них нет масок, у них нет инструментов. Они вынуждены ходить в одной и той же маске, в одном и том же фартуке, в одних и тех же перчатках два – три дня. И они просто плачут и говорят: "Прекратите, оно того не стоит – ваши посиделки с друзьями, ваши передвижения".

Это все не стоит того, что может потом произойти, когда огромные рефрижираторы стоят под больницами, потому что люди просто умирают сотнями. Поэтому, нам, конечно же, надо об этом думать. Лучше я буду как-то помогать людям не выходить из дома, буду делать свое "ПоляВидение", ты будешь делать свои передачи, и мы будем как-то помогать удерживать людей на месте, чтобы просто не допустить этой катастрофы, потому что если загибается Америка, ребята, мы просто переломимся. Надо думать об этом.

– Ты вспомнила, что ты из врачебной семьи, твоя мама – доктор. Скажи, а что она говорит об этом?

– Она сидит в страшном заточении, она очень боится, потому что, во-первых, она в зоне риска. Она и ее бойфренд – им уже далеко за 60. И она, понимая, откуда растет "корона", сидит и никуда не выходит. Она находится сейчас в Москве и понимает, что в России занижают данные, что больных намного больше, чем об этом говорится в СМИ. Да и у нас, думаю, занижаются.

– У нас просто не тестируются.

– И просто не тестируются. Я разговаривала с нашими соседями, они говорят: "На район у нас 10 тестов закупили". На район, вы себе можете представить?

– У нас на районе. 

– Да, у нас их просто не тестируют. Люди просто умирают себе тихонько или просто переболевают. 

– Скажи, чисто твое обывательское мнение – я сейчас к тебе не как к специалисту, а просто как к человеку, который следит за новостями, обращаюсь. Этот вирус – он органический? Или реальна конспирологическая история – секретная лаборатория в Ухане по производству биологического оружия, и так далее...

– Как представитель врачебной династии, я слышу разговоры моих родных – вирусы были всегда, они мутируют. Так как мы учимся защищаться от болезней, планете каким-то образом нужно регулировать наше количество, нас реально очень много. И, конечно же, чем больше мы будем придумывать антивирусных средств, антибиотиков, всяких панацей от рака, ВИЧ стали лечить – ты же знаешь, да? Если раньше это было невозможно, сейчас уже есть два выздоровевших. Конечно, земля будет придумывать все новые и новые виды болячек, для того, чтобы хоть как-то регулировать популяцию этих злобных, "ненажерливих", жадных существ. 

Поэтому, я не верю в конспирологию, хотя, как раз таки люди бизнеса, к коим относится мой муж, не исключают возможности биологического оружия, заговора для того, чтобы обрушить рынки, обнулить кредиты и всего, что сейчас происходит со странами во всем мире. Поэтому, не знаю. Слушаю и то, и другое. 

– А муж как представитель бизнеса – он для себя знает, каким образом можно хоть как-то на коронавирусе заработать, поднять новые проекты? Потому что, большой кризис – это всегда большие возможности.

– Конечно, он говорит о том, что сегодня развивается digital и все, что будет связано с технологиями, с интернет-технологиями, с глобализацией в сети. Все это будет расти. Да и что его слушать? Мы все это сами давно знаем. Вот бы придумать какой-то свечной онлайн-заводик. Видишь, что я делаю? Я с ребенком наконец-то пошила...

– Мастерица!

– Мастерим из фетра птеродактиля. 

– Это на продажу, Оля?

– Ты знаешь, если так дела пойдут, то, наверное, буду продавать (Смеется). Итак, начальная стоимость птеродактиля – 100 грн! 

– Скажи, ты смотрела фильм "Заражение"? 

– Ты знаешь, я много смотрела всяких фильмов-катастроф о вирусах, и о зомби, и просто о вирусах. Конкретно этот, по-моему, нет. 

– Не смотри!

– Не смотреть, да?

– Не смотри, расстроишься. 

– Ты знаешь, я вообще считаю, не нужно смотреть то, что портит вам настроение. Я никогда не смотрю фильмы ужасов, я не смотрю то, что может наводить на мысли, что это может случиться с нами. С нами ничего не случится. С нами будет все хорошо! Вот все со всеми случится, а с нами – ничего!

– Прекрасно! Такая женщина в доме – это счастье. 

– (Смеется). Особенно, когда она занята. Потому что если, не дай бог, этой женщине нечем заняться, то она начнет заниматься вами. Она придет к вам!

– Слушай, мы же с тобой не в простой день программу делаем – сегодня вообще-то твой профессиональный праздник, 1 апреля?

– Это в смысле, что я вселенская брехуха? Ты на это намекаешь? (Смеется).

– Может быть, не исключено. Я просто мало тебя знаю. Ты расскажешь?

– Ну конечно, я трошки "підбрехать" люблю. Преувеличить, приукрасить, ну так это же правильно, я считаю. Это хорошо.

– Я не рыбак, но люблю рассказать про рыбалку, да?

– Да!

– Я знаешь о чем хочу сказать? Ты же первая женщина в жюри "Рассмеши комика". 

– Да. 

– Вообще твой сценический образ построен на самиронии, на гротеске. То есть ты человек, который отличается таким фееричным юмором. Почему я про 1 апреля заговорила? Какие самые смешные розыгрыши были у тебя в жизни – когда тебя разыгрывали и когда ты разыгрывала?

– Боже, ты знаешь, я помню с детства историю, когда моя мама развела отца на то, что мы выиграли в лотерею машину. Знаешь, почему я помню эту историю? Потому что это закончилось таким скандалом! Он так поверил, он так уже на ней ездил, на этой машине, он уже съездил к маме своей, и когда вечером он узнал, что это неправда, он так расстроился, как ребенок. Он ей говорил: "Как ты могла?! Как ты могла?!"

Я запомнила этот розыгрыш на всю жизнь. Ты знаешь, вот такими вещами я никогда не шучу ни со своими близкими, потому что я помню, что это может быть не смешно, а очень больно. 

– А тебя кто-нибудь разыгрывал? 

– Я как-то и не припомню. Я баловалась – пару раз мужу говорила, что беременна. Пару раз говорила фанатам, что беременна. Любила я поспекулировать на тему беременности. 

– Так пару раз и было, Оля?

– Нет, я еще плюс пару раз придумывала. И примерно раз в год фотографировалась с какой-нибудь подушкой в Instagram, потом все писали о том, что "Полякова беременна третьим ребенком". Но пока, слава богу, не накаркали. Честно говоря, детей больше не хочу.

– Ну [президент Украины Владимир] Зеленский же сказал, надо карантин использовать – давай, последуй совету президента.

– Ты знаешь, я считаю, что двое детей – это тоже достаточно. И так, видишь, нас слишком много на земле. Давай, вот как-то... Вот ты у нас исполнила эту прекрасную миссию с тремя – вот и хорошо. На этом и остановимся. 

– А ты сегодня никого не разыгрывала на карантине?

– Ты знаешь, я забыла про 1 апреля, и вспомнила уже, когда вышла афиша о том, что у меня выходит передача с Юрием Ткачем. Так что будем сейчас разводить наших Instagram-зрителей, потому что я буду с ними играть в классную, очень потешную игру.

– Я вспомнила про Зеленского, а у вас с Мишей Ясинским (продюсер, основатель украинской компании Secret Service Entertainment Agency. – "ГОРДОН") недавно была инициатива – вы обращались к нему с петицей. Что это была за тема?

– Ты же знаешь, что у нас до сих пор в шоу-бизнесе, – а это много всего: и прокатные компании, и те, кто продают билеты, и звук, и свет, и артисты – нет своего профсоюза своего и мы очень незащищены. Я еще раз говорю, шоу-бизнес в том виде, в котором вы его видели – красивый, роскошный, со стадионными зрелищными концертами развился не благодаря, а вопреки всему. Нам никто не помогает.

Мы отправили петицию о том, что хотим создать свой профсоюз. Хотелось бы, чтобы нам хоть немножечко помогали. Когда, допустим, артист делает концерт, он должен все брать [в аренду]. Вот эти все государственные Дворцы культуры, Дворец спорта, или Палац "Украина" – знаете, сколько стоит аренда? Это невероятно огромные деньги, при этом это не коммерческие предприятия, это государственные предприятия.

Чтобы сделать там концерт, надо вложить тужа невероятные деньги. И когда артисты не продают полный зал по большим ценам, они просто "попадают". То есть мы делаем это за свои деньги в ущерб себе. 

Чтобы сделать огромный концерт, мы очень большие деньги вкладываем, и нам никто ничего не компенсирует. При этом мы же платим из всех этих заработков налоги. Получается, мы платим налоги, а государство нам никак не помогает. Это немножечко все в одну сторону – придите, оплатите, заплатите все налоги, снимите за большие деньги наши убитые, говняные залы, в которых никогда не делается ремонт, в которых нет ни отопления, ничего! Ну а что мы? А мы трогать вас не будем, а то ведь мы можем и прийти. Поэтому, всему шоу-бизнесу нужна помощь.

– Президент уже как-то отреагировал? 

– Петиция подана, она должна набрать необходимое количество подписей, и только после этого будет отправлена [президенту]. Она еще до сих пор не отправлена, потому что мы собираем подписи.

– Скажи мне, а на время карантина нет запросов у тебя на корпоративы, потому что есть же достаточно большое количество людей, которым закон не писан, они не верят в то, что происходит, и могут сделать для себя мероприятия или дни рождения? 

– Ты знаешь, люди испугались, что их деньги могут пропасть и начали массово требовать вернуть предоплату. И мы даже стали их отдавать. Поэтому, на корпоративы запросов нет. Мало того, мы отдали уже какое-то количество предоплат, уже потраченных. (Смеется)

– Получается, это предоплаты не на апрель, а предоплаты на май, июнь, июль?

– Нет-нет, вот на апрель, конкретно, на начало мая.

– Ну тогда, когда еще карантин. Понятно. 

– Да, когда еще карантин.

– Олечка, я хочу сказать тебе большое спасибо за интервью. Оно такое фееричное получилось. В общем, жаловаться не надо. Если там одна Настя миллиард в год зарабатывает, у тебя, как минимум, 2 миллиарда могут быть в год – делаешь один канал Алисе, второй Маше, а самой можно уже ничего не делать и курить бамбук. 

– Прекрасно. Курить бамбук – это к моему мужу. Если надо что-то скурить – он обязательно для вас это сделает. 

– Оля, сейчас же еще другая тема пошла модная – карантинные концерты. Западные звезды начали онлайн...

– Вот ты знаешь, я хочу у этих людей, моих коллег прекрасных, спросить – а нафига? То есть вы никак это не монетизируете, вы просто даете бесплатные онлайн-концерты, чтобы что? А жить мы за что будем? Я бы другую инициативу ввела – чтобы каждый заплатил бы, я не знаю, по 5–10 гривен, и купили право смотреть этот концерт во время онлайн-трансляции. Я сделала бы этот концерт у себя на берегу, а все мои подписчики, заплатив, посмотрели и поддержали бы любимую артистку. А то, понимаешь, раздавай им бесплатно концерты?!

– Ну смотри. Видишь, вот сейчас у тебя родилась идея, как сделать онлайн-концерт, но при этом еще на нем и заработать. Прекрасно. Но чтобы на него позвать, давай бесплатно споем в качестве анонса одну какую-то песню?

– Ну давай. Я знаю, что ты у нас петь очень любишь и поешь хорошо! Я слышала. 

– Да ладно (улыбается).

– И мало того, я слышала, как ты поешь... співаєш українські народні. Поэтому давай, мы с тобой споем.

– Ну было дело. Давай, а что мы споем?

– (Поют). "Чом ти не прийшов,
                 Як місяць зійшов?
                 Я тебе чекала.
                 Чи коня не мав,
                 Чи стежки не знав,
                 Мати не пускала?"

 И это, если учесть, что мы с тобой поем в рассинхрон, потому что я слышу себя раньше, а ты позже. Не знаю, что это вышло, но пусть нас закидают жжеными тряпками – я человек, давно живущий в интернете, и привыкла к любым комментариям. Так что, давай, ребята, поехали! 

– Оля, главное, чтобы не путали фамилию.

– Однозначно. Главное, некролог. Все остальное по делу. (Воздушный поцелуй).

– Обнимаю, спасибо.

– Обнимаю тебя, Алесечка, тоже. Хорошего тебе карантина. Ну все, пока.

– Спасибо, взаимно (смеется). 

Записала Галина ГРИШИНА