Правозащитник Гунько: Я знаю, как предотвратить махинации аграрных миллиардеров G

– Почему правозащитник решил пойти в большую политику?

– А кто же должен заниматься политикой и законотворчеством? Именно те люди, которые используют закон в своей ежедневной работе. Кто, если не мы, понимаем, что такое применение закона в обществе.

– По какой причине вы решили баллотироваться от Черниговской области?

– После реформы укрупнения районов в состав 208-го округа включили Нежинский район. А я родом из этих мест – родился в селе Сальное возле Нежина. Черниговщина и ее проблемы мне не чужды.

Примерно с 2015 года я активно занимаюсь вопросами реализации прав собственников земельных паев. Сдача земельных паев в аренду – одна из важных составляющих дохода людей, проживающих в селах. Все началось с того, что после смерти брата ко мне перешли принадлежавшие ему три пая. Я начал оформлять наследство и только тогда понял, каково людям в действительности реализовывать свое право собственности. У меня появилось много идей в виде законопроектов. Я предлагал их тогда разным депутатам и партиям. Но они ничего особо не делали.

В 2018 году, когда я делал первые шаги в большой политике, вопрос открытия рынка земли уже муссировался. Я абсолютно уверен: чтобы люди могли полноценно реализовать свое право собственности, много законов еще предстоит усовершенствовать. Это то, чем я многие годы занимаюсь. И вы можете увидеть, какова реальная поддержка у меня среди людей. В прошлом году я баллотировался в соседнем Сребнянском районе по 209-му округу, у меня рейтинг был 37%, в Нежинском – 35%. Такого результата я добился за месяц публичной деятельности.

– А почему сейчас вы решили идти со "Слугой народа"?

– В прошлый раз я баллотировался от "Батьківщини". На тот момент это была единственная политсила, которая находилась в оппозиции к действующей власти. Взгляды и подходы этой партии меня устраивали. Сейчас объявили довыборы по 208-му округу, и Юлия Тимошенко решила поддержать Олега Ляшко. Я не буду комментировать это решение, уважаю Тимошенко как политика, но не согласен с ее выбором.

Люди слишком хорошо знают и самого Ляшко, и методы его работы. Они хотели бы видеть его на округе, но гораздо чаще видели на экранах телевизоров. Людям хочется, чтобы их интересы в Киеве представлял сильный мажоритарщик, крепкий хозяйственник, который занимается проблемами округа, а не своей политической карьерой как лидер партии.

Я подал свое заявление на рассмотрение партии "Слуга народа". Сначала это было общение с черниговскими депутатами – предложил им свою кандидатуру, показал свою позицию по всем вопросам. Команда президента высоко оценила результаты моей работы и предложила мне баллотироваться по 208-му округу. Считаю, что запуск программы президента "Большое строительство" даст многое для моей родной Черниговщины. Ремонтируются школы, детсады, а главное – дороги. Это то, чего так не хватает области. Моя задача максимально расширить действие этой программы за счет активной работы с Государственным фондом регионального развития и местными властями.

– Что именно предлагает ваша программа развития Черниговской области?

– Я свою программу писал не "с потолка", как делают некоторые политики, я провел ряд встреч с аграриями, с руководителями местных общин. Черниговщину часто называют депрессивным регионом, и очень долгое время, чтобы вывести область из такого состояния, ничего не делалось. Сегодня по целому ряду направлений есть серьезные изменения, но я свою задачу как депутата вижу в резком расширении реализации таких программ в регионе.

Для этого необходим эффективный диалог местных властей и центральных органов власти, а лучшим переговорщиком в этом процессе является народный депутат. Именно поэтому депутатам-оппозиционерам зачастую труднее добиваться решения проблем округа. Мое членство в команде президента и эффективная связка "местная власть – народный депутат – Кабмин" обеспечат решение проблемных вопросов в кратчайшие сроки.

Еще в 2005 году был принят закон о стимулировании развития регионов, который предназначался сугубо для депрессивных районов. Далеко не все смогли воспользоваться этими программами. Но некоторые справились. Например, Львовская область. До 2009 года она тоже являлась депрессивным регионом. Но затем на основании этого закона был подписан договор между Львовской областной государственной администрацией, Львовским областным советом и Кабмином, и были выделены первые деньги. А сегодня мы видим, что это уже точно не депрессивный регион – там и туризм, и производство. По уровню развития они ушли далеко от Черниговщины.

Закон дает право облсоветам и администрациям брать деньги у Кабмина на софинансирование частного бизнеса. Направлять деньги не только на социальное развитие, но и на постройку объектов, которые дают рабочие места.

Надо направить деньги на создание мощностей по переработке зерновых, молока и так далее. Такой малый и средний бизнес обеспечит село рабочими местами. Местным надо давать деньги на построение производств. Тогда людям будет где работать. Более того, если сделать дороги, пустить автобусы, люди будут с удовольствием ездить на работу из сел в райцентр.

А пока у нас такая картина: каждое утро треть Нежина выезжает на работу в столицу. Бахмач – то же самое. Я на днях встречался с местным предпринимателем Николаем Булахом, у него есть колоссальный проект по строительству в Бахмаче завода по производству растительного масла. Реализация этого проекта позволит решить проблему занятости в городе. Тут смогут перерабатывать весь подсолнечник, который выращивается в Черниговской области, и даже частично Сумской. Но кроме проекта, ничего нет. Нужны большие деньги. Брать кредит? Нужен залог. У нас есть готовая программа и закон, в рамках которого можно это сделать.

Гунько: Собственным примером я показал, что добиться решения вопросов возможно. Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Чего не хватает, чтобы закон полноценно заработал?

– Нужны местные советы, понимающие, как эффективно использовать положение закона для развития области, их тесная связь с народным депутатом и активная позиция местного бизнеса. Я уже провел несколько встреч, в том числе с губернатором Черниговской области Андреем Прокопенко, относительно помощи местным предпринимателям в реализации их проектов. Именно поэтому важно обновить состав местных советов, особенно областного, которые в единой вертикали и сотрудничестве с исполнительной ветвью принимали бы местную нормативную базу о такой поддержке.

Итак, почему "Слуга народа"? Потому что это правящая партия, которая будет еще четыре года у власти. И я уверен, у меня хватит сил сделать так, чтобы меня услышали. Я могу многого добиться, будучи в этой команде.

– Какие еще проблемы актуальны для Черниговской области и какое решение вы видите?

– Катастрофическое состояние дорог. Населенные пункты маленькие и находятся на значительном расстоянии друг от друга. Ремонтировать дороги между ними для государства, наверное, дорого и нерентабельно. Но я хочу все-таки достучаться до президента и его команды, чтобы все услышали: 30% населения Украины живет в селах. Чтобы качество жизни улучшилось, там дороги тоже нужно построить. К моему родному селу можно ехать напрямую по бездорожью – через Бровары, Русанов, Басань, Макеевку и до Сального, выходит 100 км. Если ехать в объезд по трассе, через Нежин – 150 км. А по времени одно и то же, и все потому, что дороги нет.

Собственным примером я показал, что добиться решения вопросов возможно. Несколько лет назад вместе с моим партнером Игорем Калиниченко мы создали правозащитную организацию "Правозащита плюс", которая работает в регионе и помогает местным жителям. Мы начали сообща работать над решением проблемы с дорогами. В октябре прошлого года собрали более трех тысяч подписей под обращением о строительстве дороги и развезли обращения во все организации – президенту, в Кабмин, профильные министерства и так далее. Вот результат: в марте мне позвонил начальник "Автодора" Черниговской области, пригласил на совещание глав сельсоветов по строительству дороги. Я уточнил, чтобы время не тратить: опять ямочный ремонт? Нет, сказал, стройка. И что думаете, мы приехали и были удивлены, что наконец средства, которые выделяли на ямочный ремонт, направили на проект строительства новой дороги. Та власть, что сейчас, кто бы что ни говорил, но слышит людей.

– То есть дорога будет. А как скоро?

– Будет в любом случае. Уже объявлены тендеры. На постройку 40 км новой дороги выделили почти 800 млн грн. А это участок от Ични до Киева.

– Что в Черниговской области с социальной инфраструктурой?

– Это одна из самых больших проблем. Черниговщина – экспериментальный регион, где нет почтовых отделений. Их закрыли из-за отсутствия рентабельности.

– Идея была в том, чтобы сделать передвижные почтовые отделения, которые выполняли бы не только функцию почты, но банка и доставки товаров.

– Идея хорошая. Но теперь пусть приедут и посмотрят, как на практике это работает. Машина приезжает в центр на определенное время – два-три часа. Туда еще и нужно дойти. И не каждый может успеть.

– Не проще ли тогда делать платежи в смартфоне?

– А могли бы вы со мной поехать в Черниговскую область? Там даже GPS не работает, не то что мобильный интернет. Я, как только зайду в Верховную Раду, сразу предложу законопроект. Есть "Госчастотнадзор". Пусть выезжает и замеряет силу сигнала. И если сила сигнала 40%, люди, которые там живут, будут платить 40% тарифа на связь. Это честно. Правда, тогда половина Черниговской области вообще ничего платить не будет. Потому что у нас ветер подул – и волна появилась, ветер поменялся – уже нет связи, никто вам дозвониться не может. Какая "Країна в смартфоні" в таких условиях? Нам до этого еще очень далеко.

– Как же тогда реализуется дистанционное обучение в школе, о котором столько говорят из-за коронавируса?

– Это все от села очень далеко. Мы двигаемся к технологиям, но слишком медленно.

– Многие ждали принятия закона о земле. Его приняли. Одни рады, другие не очень. Вы как считаете, сделанного достаточно или нужно двигаться дальше?

– Пишут, я латифундист – это преувеличение (смеется). У меня всего шесть гектаров земли в селе. Дать возможность людям реализовать свое право собственности на землю давно было надо. Никто не решался – шли торги. То, что сделали президент с командой, – большой плюс. Но еще нужно законодательство усовершенствовать во многом. Дать право продавать землю – это одно, но я не хочу, чтобы у нас с землей случилось то, что произошло с продажей госпредприятий.

Поясню. Где люди возьмут деньги на землю? Цену, которую сейчас ставят, я считаю маленькой, но даже по этой цене – $2 тыс. за гектар, как ее купить? Аренда пая в один гектар – 5 тыс. грн в год. Поэтому для покупки платеж кредита с процентами не должен превышать 5–6 тыс. грн в год. Иначе он просто не потянет этого.

– Что, по-вашему, еще нужно сделать, чтобы покупка земли стала посильной для агрария?

– Основной доход общин на Черниговщине – именно от земли. Им больше не за что жить. Давайте создадим земельный банк, дадим деньги общинам и право выкупать землю. То есть собственники паев смогут реализовать свое право и продать пай, а потом уже община сможет распорядиться землей. Тогда договор об аренде будет между фермером и общиной, а не как сейчас – с кучей пайщиков. Так будет проще и аграриям, а община будет зарабатывать деньги. Маленький пример. Куликовский район – аграрий Виктор Труш платит 17 млн грн в год арендных платежей. А представьте, эта сумма пойдет в общину. Не нужно больше никаких преференций.

Гунько: Я готов внести на рассмотрение Верховной Рады законопроекты, которые сделают пайщика защищенным от произвола арендатора, а арендатора – от шантажа пайщиков. Фото: Анатолий Гунько / Facebook

– Вы общаетесь со своими потенциальными избирателями, им нравятся такие идеи?

– Люди хотят продать, но многие не понимают стоимости земли. Мне часто говорят: Анатолий, хочу продать землю, чтобы купить сыну квартиру. Они просто не осознают, сколько это стоит. Но тем не менее большая половина пайщиков готова продавать. Посмотрите на возрастной ценз собственников паев. Там люди, которым далеко за 60 лет, и это для них хоть какая-то возможность помочь своим детям. Сегодня большие агрохолдинги не будут выкупать паи.

– Почему вы так думаете? У них как раз деньги есть.

– Как только зашел вопрос об открытии рынка земли, моментально агрохолдинги перезаключили договоры аренды с людьми и продлили их на 25–40 лет, а арендную плату на копейки подняли. Самое страшное, что, открывая рынок земли, законодатель не убрал первоочередное право арендатора на выкуп земли.

Что это означает? Я у вас арендую пай. К вам приходит другой человек и предлагает выкупить землю по выгодной вам цене, скажем, за $5 тыс. Но по действующему сейчас закону вы должны прийти ко мне, арендатору, и предложить выкупить участок. И я вам скажу: "Да нет, возьмите $2 тыс., вам хватит". Без моего ведома вы не можете эту сделку заключить. А покупателю такие трудности не нужны. И собственник земли потеряет выгодную сделку. Если арендатор отказывается выкупить участок по цене, которую просит крестьянин, расторгнуть договор аренды нельзя. Я считаю, что эту норму нужно отменить: не выкупил арендатор землю, договор моментально расторгается. Тогда у нас будет честный открытый рынок земли.

– Вы считаете, такие изменения возможно принять в ближайшее время?

– Это колоссальная работа. Огромные агрохолдинги не зря подписали договоры аренды на 50 лет, они собираются и дальше арендовать землю у пайщика за копейки. Я готов внести на рассмотрение Верховной Рады законопроекты, которые сделают пайщика защищенным от произвола арендатора, а арендатора – от шантажа пайщиков. Четкие честные правила игры на этом рынке приведут к тому, что обе стороны будут защищены в своих интересах. Аграрные миллиардеры, которые пытаются выстроить закон под себя, меня не пугают, я твердо знаю, как предотвратить их махинации. Моя задача – защитить основу села, малый и средний бизнес и простого человека – пайщика.

– Не могу не спросить о вашей личной истории. Несколько лет тому назад вас обвинили в незаконном завладении землей в Киевской области. Был суд, и вы оказались на скамье подсудимых. Но мало кто знает, чем эта история завершилась?

– Прошлая власть, которая грабила страну, частенько не брезговала заводить уголовные дела на людей, которые имели противоположную политическую позицию. Свое тотальное ограбление армии и страны они пытались скрыть за показушными процессами над неугодными. Потребовав и не получив в ответ на свой шантаж долю в международном инвестиционном проекте, они решили присвоить его себе полностью. Но даже при тотальной управляемости полицейских и прокурорских ищеек им не удалось собрать ни единого факта о моей так называемой преступной деятельности, и в итоге это дело "превратилось в тыкву". Все обвинения потерпели крах, и в этом деле поставлена жирная точка. Анатолий Гунько перед законом абсолютно чист. Сегодня на этой земле ведется подготовка к строительству крупного логистического центра. Все соответствующие решения получены в рамках закона.

С чего все началось. Радиоцентр был построен в 1947 году по личному распоряжению Иосифа Сталина. Там стояло ламповое радиооборудование. Часть 267-метровых вышек глушила вещание "Голоса Америки", а другая часть обеспечивала передачу радиосигнала станции "Промінь". Эти технологии, как вы понимаете, давно морально устарели – больше никто не использует ламповые передатчики.

В 2004 году Радиоцентр объявили банкротом. Кризисный управляющий нанял мою юридическую компанию, чтобы разобраться с долгами и имуществом. Когда мы выяснили, почему предприятие платит значительный земельный налог, оказалось, что еще в начале 1990-х годов эти земли определили как сельскохозяйственные – там были огороды у людей. Предприятие отказалось от земли, и назначенный судом ликвидатор передал участки в Госземагентство.

У нас в каждом селе, когда освобождается земля, любой гражданин может написать заявление с просьбой о выделении свободного участка. Госорган не имеет права отказать просителю.

– Как думаете, как долго эта история будет оказывать на вас влияние?

– Всегда, пока я буду заниматься политическими вопросами. Мне же больше нечего предъявить. Мои оппоненты пытаются врать, что я рецидивист, бандит. Ребята, я учусь с 17 лет и до сегодня. Я окончил физико-математический факультет, получил юридическое образование, а затем и экономическое. Я работал в охранной фирме с официальным разрешением от МВД, затем основал собственную юридическую фирму и параллельно занимаюсь общественной деятельностью. Вся моя биография абсолютно открыта и прозрачна. Там нет непонятных белых пятен. Предприятия и люди, с которыми я работаю, моей работой довольны. Но я понимаю, что на мою репутацию все равно будут покушаться. Таковы реалии политической борьбы.

– Как вы оцениваете эффективность борьбы с коррупцией в Украине с точки зрения правозащитника?

– Доказать факт коррупции у нас практически нереально. Так прописаны законы. Их надо менять в корне. Нужно решать вопрос с Верховным Судом. Основная его задача – формирование практики. Но он не справляется с ней.

Дальше, у нас по сей день не введена нулевая декларация. Что тут обсуждать? Ввели и все. Когда будет нулевая декларация – взятку будет брать не так выгодно. Уже коррупционерам стало намного тяжелее, потому что ввели ограничения по обороту налички.

И еще одна тема – если мы хотим, чтобы страна развивалась, надо что-то делать с выводом средств в офшоры. Запретить работу с ними, ввести налог на выведенный капитал. У нас в стране денег не хватает. Какие офшоры? Когда мы будем, как Великобритания, тогда пожалуйста.

Гунько: Я всегда много делал для своего села – то ремонт в школе, то односельчане попросят помощь на лечение. Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Какой у вас бизнес?

– Юридическая компания "Гильдия права", также вместе со своими партнерами мы основали общественную организацию "Гильдия права". И у меня 50% компании "Интер-профит", которая будет строить логистический центр в Броварах.

– А зачем вам понадобился благотворительный фонд?

– Я всегда много делал для своего села – то ремонт в школе, то односельчане попросят помощь на лечение. Моя общественная деятельность была сопряжена с необходимостью передавать средства на благотворительные цели. Но законодательство Украины так устроено, что для этого необходимо сначала внести деньги в благотворительный фонд, который далее распорядится ими по назначению, а так как я давно следую принципу "хочешь сделать хорошо, сделай сам", то и благотворительный фонд создал свой вместе со своим партнером, переселенцем из Луганской области. Теперь мы работаем вместе.

– Где вы живете?

– В квартире в Броварах. Восемь лет строим дом там же – у нас участок 24 сотки. Приобрели его еще в начале 2010-х годов. Также у жены есть в селе Гоголев дом с участком (около 40 соток), который покупали для ее мамы.

– На какой машине вы ездите?

– Range Rover.

– Это единственный автомобиль в семье?

– У жены BMW, еще есть Mercedes 2009 года и два года назад сыну купили BMW. У меня хорошие доходы и я плачу все налоги.

– Семья обычно страдает, когда человек уходит в политику. Вас поддерживают близкие?

– Моему сыну Константину 22 года, он уже с нами не живет. Оканчивает магистратуру по международной экономике, но собирается еще дополнительно получить юридическое образование. А дочка Екатерина в том возрасте, когда родители нужны мало. Дети привыкли, что я постоянно пропадаю на работе.

Моя жена Наталья – даже более опытный политик, чем я. Она уже не один год депутат Киевского облсовета. И на прошлых выборах, когда я выдвигался, она мне очень помогала. Она сама много сделала для своего округа. Как член экологической комиссии, за четыре года привлекла 60 млн гривен на устойчивое развитие – канализацию, очистные сооружения, утепление. Жена постоянно со мной на встречах с избирателями. И я ей очень признателен за такую поддержку.