Смешко: Аресты? Безусловно, будут G

– Игорь Петрович, добрый вечер.

– Добрый вечер.

– Скажите, пожалуйста, кто вы больше: ученый, военный или разведчик?

– Очевидно, что есть три компонента. Только я бы переставил их в другом порядке: в первую очередь я военный, во вторую очередь – ученый, ну и немножко разведчик.

– Только немножко?

– Это моя последняя профессия, но она тоже осталась… 

– Правда ли, что перед тем как вы возглавили СБУ, президент Украины Леонид Кучма оказался один на один с российской агентурой?

– Это произошло даже в 2000 году, когда второй президент решил, что может доверять только руководству Службы безопасности. Фактически, уволив меня с должности руководителя военной разведки (я написал рапорт, помню, он меня даже не принял), он действительно остался один на один с монопольной специальной службой, в которой было очень велико влияние спецслужб Российской Федерации.

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Что за конфликт у вас был с Кучмой? Почему он уволил вас с должности главы военной разведки?

– Вы, наверное, помните, что с 1995-го по 1998-й я возглавлял комитет по вопросам разведки при президенте Украины, с 1997-го по 2000-й параллельно был назначен на должность руководителя военной разведки. В те времена была предпринята попытка разрушить монополию Службы безопасности. Это могущественный орган, сильнее военной разведки… У нас не было закона о разведывательной деятельности. Военная контрразведка полностью контролировала военную разведку… Но мы делали все возможное, чтобы президент имел параллельный канал информации. Когда в декабре 1999 года он выступил на коллегии Минобороны и сказал, что имеет более детальную альтернативную информацию по линии военной разведки, чем по линии СБУ, скрытое противостояние между двумя спецслужбами обострилось до предела. Главная причина – это сотрудничество военной разведки с западными спецслужбами (с разрешения президента!) по борьбе с организованной международной преступностью и зарождавшейся тогда политической коррупцией на энергоносителях, которая начала проникать в государственные учреждения. Но [приближались] выборы, и, очевидно, на выборах Служба безопасности нужна президенту больше, чем военная разведка. Сначала, в 1998 году, я был снят с должности руководителя комитета по вопросам разведки при президенте… Как раз, кстати, когда вернулся из Вашингтона, где на слушаниях в Конгрессе я четыре часа вместе с директором ФБР давал показания… Стоял вопрос об отмене помощи Украине примерно на полмиллиарда долларов. [Президент США Билл] Клинтон демократ, Конгресс тогда был республиканским… Стратегическое партнерство [между США и Украиной] было задекларировано, но американцы ведь прагматики: во-первых, они смотрят, какой уровень доверия между специальными службами, а во-вторых, транснациональная преступность и организация Семена Могилевича уже атаковала Соединенные Штаты…

– Да вы что?!

– Да. Было очень известное в те времена дело: около полумиллиарда долларов собрали с канадских и американских граждан на [счета] фиктивной фирмы, а затем эти деньги вывели из Америки и Канады… Ключевой момент был, когда председатель Службы безопасности Деркач дал интервью “Зеркалу недели”, в котором сказал, что Могилевич – это большой бизнесмен, мол, “не знаю, почему американцы к нему пристали”… А в этот момент военная разведка сотрудничала… Конфликт между руководством спецслужб привел к тому, что я не мог достучаться к президенту… Недели две он меня не принимал… Я понял, что не могу защитить военную разведку, и хотел привлечь внимание президента… Я докладывал, даже, кажется, на пленках Мельниченко… Единственный, кто докладывал ему правду в те времена… Но он не принял меня, когда я написал рапорт об отставке. И в 2000 году я отбыл в Швейцарию.

– Кстати, о пленках Мельниченко. За “кассетным скандалом”, убийством Георгия Гонгадзе и скандалом с “Кольчугами” стоит Россия или нет?

– Считаю, да.

– То есть?

– Считаю, что эти дела должны быть доведены до конца. Есть знаковые преступления, которые имеют настолько значимый общественный резонанс, что их нерасследование не дает народу возможность поверить в существующую систему правоохранительных органов, эффективность власти. А доверие к власти – это ключевой элемент национальной безопасности. Кто прослушивал кабинет второго президента и кто это организовал? Это вопрос национальной безопасности. Кто стоял за убийством Георгия Гонгадзе, кто был заказчиком? К этому можно добавить: было ли отравление президента Ющенко? К этому можно добавить убийство [журналиста Павла] Шеремета, убийство [активистки Екатерины] Гандзюк, убийства на Майдане… Это настолько социально значимые преступления, что без их расследования мы никогда не вернем доверие к органам государственной власти. Поэтому, считаю, это первое задание новой власти, которая, я надеюсь, скоро придет. 

Кому это было выгодно? Это было выгодно только одной стране, которая открыто говорит, что мы не в состоянии построить государство, что мы не должны вернуться в Европу, где и есть наше место… Это страна, которая ведет политику уничтожения украинской государственности. Ее мощные специальные службы имеют колоссальные возможности в Украине…

– И эта страна называется Российская Федерация.

– Безусловно. Российская Федерация, которая ведет необъявленную войну против Украины, а мы до сих пор почему-то не называем вещи своими именами.

– Расследовать эти преступления сейчас возможно? Если вы станете президентом, сколько вам понадобится времени, чтобы их расследовать?

– При профессиональной работе, если в правоохранительные органы вернутся беспартийные профессионалы, которых олигархическо-клановая власть выдавливала, если будет воля первого лица государства, гаранта Конституции, который поставит прямую задачу…

– Ваша воля на это была бы?

– Безусловно. Это первое, что нужно делать, если мы хотим оздоровить правоохранительную систему. Думаю, за несколько месяцев можно существенно продвинуться в расследовании этих дел и дать ответы на многие вопросы…

– Вы сейчас уверенно двигаетесь к президентской булаве, рейтинги растут, но есть люди, которые мне говорят: да, Игорь Смешко интеллигентный, приятный человек, но ведь это он отравил Виктора Ющенко. Скажите, пожалуйста, это вы отравили Ющенко?

– Нет, я не травил кандидата в президенты Виктора Ющенко. Более того, я, возможно, сейчас больше заинтересован в ответе на этот вопрос, потому что он стоил мне почти года допросов во времена его президентства. Но допрашивали меня не по этому делу, а по 12 сфабрикованным делам, из которых пять – по надуманным обвинениям в убийствах. Потом все дела были закрыты в связи с отсутствием факта преступления. Все это делалось, чтобы уничтожить мою репутацию. Были допрошены сотни людей, некоторые потеряли близких… Я знаю по крайней мере одного человека: его жена ушла из жизни из-за онкологического заболевания, причиной которого стал нервный срыв после обысков…

– У вас были обыски?

– Безусловно, но не по этому делу. По делу об отравлении Ющенко, может быть, был с десяток допросов – там не о чем было говорить! Как можно установить время попадания яда в организм, если не делались исследования?! Все специалисты – наши ведущие академики, токсикологи, – пересмотрев всю имевшуюся документацию из Rudolfinerhaus, пришли к выводу, что нет факта отравления.

– Нет факта отравления?

– Первая комиссионная экспертиза на основании медицинской информации, которую в двух судах мы истребовали из Австрии, пришла к такому выводу. Мне, кстати, непонятно, почему он проходил полное обследование в Австрии… Ведь между министерством юстиции Австрии и Генпрокуратурой Украины было заключено соглашение о сотрудничестве. Эти доказательства, если бы они были переданы австрийской стороной, достаточны для суда… 

– Вы Виктора Ющенко травили? “Да” или “нет”. 

– Я его не травил.

– Когда 28 ноября 2004 года, во время Оранжевой революции, вооруженные внутренние войска МВД по приказу Януковичу отправились в Киев, чтобы зачистить Майдан, этому помешали именно вы. Каким образом?

– Давайте говорить профессионально: этому помешала работа Службы безопасности и ее авторитет. Нельзя все лавры отдавать только председателю СБУ. Я очень благодарен среднему звену [СБУ] и коллегии, которая была при мне… У нас, безусловно, была информация, мы держали руку на пульсе событий… И Министерство обороны, и Министерство внутренних дел обращались к нам практически ежедневно с вопросом, как нужно себя вести. Когда 15 тыс. [военнослужащих внутренних войск] отправились на Майдан…

– 15 тысяч?

– 15 тысяч вооруженных [военнослужащих] из Василькова начали загружаться в транспорт, чтобы направиться в Киев. Мы сразу обратились к руководству Министерства внутренних дел, а потом непосредственно я послал руководителя военной контрразведки…

– Куда? (Смеется).

– …к командующему внутренними войсками. В тот же день, 28 ноября, было решающее заседание Совета национальной безопасности и обороны, на котором фактически выступал только я. Когда Янукович поставил ультиматум, что его нужно привести к власти, потому что он выиграл выборы… Вы помните, как он сломал карандаш?

– Да!

– Я ответил ему в глаза, что народ не с ним, а против него, что любые попытки силового решения вопроса в Киеве – это начало гражданской войны.

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Вы это сказали Януковичу в глаза?

– В присутствии всех членов Совета национальной безопасности и обороны. Я даже сказал ему: а почему вы обращаетесь к президенту? Вот я – председатель Службы безопасности, я подчиняюсь только действующему президенту… Вот сидит министр внутренних дел – отдайте ему приказ. Как председатель СБУ я вам скажу, что будет потом: если вы отдадите этот приказ, вы будете отвечать за начало гражданской войны в стране и, возможно, потерю ее территориальной целостности. После этого мне поручили выступить по телевидению от имени Совета национальной безопасности и обороны. 

– Янукович тогда сломал карандаш?

– Во время разговора с президентом, когда [Янукович] начал требовать применить силу. Второй президент ему ответил: ты что-то слишком смелым стал. В этот же день мне докладывает военная контрразведка, что внутренние войска получили оружие и загружаются… Тут же связались с командующим внутренними войсками и задали ему прямой вопрос: кто дал команду? Президент? Премьер-министр? Тем более после заявления СНБО о том, что силового варианта разрешения проблемы не будет! Политическое противостояние будет решаться только мирным путем. К сведению командующего довели, что мне даже решение суда не нужно, чтобы задержать его на 48 часов. 

– И вы бы его арестовали?

– Ха! Поверьте мне, даже ничего бы колыхнулось! В это же время я пригласил к себе лидеров оппозиции, кроме Ющенко. Их пригласили в СБУ, накрыли стол и предупредили… Потому что у них были вооруженные отряды, в “Десне” были подготовлены две танковые роты с полным боекомплектом, которые только ждали от бизнесмена-посредника [команду], чтобы выдвинуться на помощь оппозиции. 

– Ух ты!

– И оппозиция тоже была предупреждена: если с их стороны будет какая-то провокация или дестабилизация… Ведь командующий внутренними войсками на что ссылался? Он сказал, что у него на Майдане находится оперативно-разведывательная группа, которая доложила, что оппозиция решила захватить государственные учреждения, и поэтому он имеет право [ввести внутренние войска в Киев]. Я, кстати, звонил и послу Соединенных Штатов. Я предупредил его, чтобы он, во-первых, повлиял на оппозицию, чтобы никаких [провокаций] с их стороны не было, а во-вторых, посоветовал ему позвонить главе Администрации Президента и предупредить его, что происходят вот такие события… 

– Кто был главой Администрации?

– Господин Медведчук. И этот звонок был некой фиксацией: американское посольство в курсе событий, которые происходят… Вообще-то мы не делали ничего, что выходило бы за рамки наших прямых служебных обязанностей…

– Но творили историю…

– Мы не дали сфальсифицировать выборы! Огромнейшая статья в New York Times, кстати, в некотором смысле навредила мне… Как мне рассказывали, перед инаугурацией нового президента [Ющенко] близкий ему человек положил на стол [газету] и говорит: видишь, ты еще не прошел инаугурацию, а вся слава за то, что смена власти прошла мирно, досталась генералу Смешко… Мы не помогали Ющенко, мы остановили фальсификации со стороны Януковича! Мы открыли дело о параллельном сервере, о Северодонецке…

– О сепаратистском съезде в Северодонецке…

– Кроме того, как раз за месяц до этого мы остановили работу фабрики “Хамадей” в Донецке. Это масштабный поставщик контрафактных сигарет. Вот эти три критичных дела – если бы просто продолжили расследование… Я уже не говорю о попытке подорвать штаб Ющенко… Ведь [по этому делу] уже сидели и сознались российские граждане, которые приехали, чтобы это сделать… Кстати, за этим стоял опальный олигарх, который $50 млн передал штабу Ющенко и которые были разворованы…

– Это кто?

– Борис Березовский. Если бы эти дела были расследованы, у нас была бы совершенно другая страна. Во-первых, Янукович бы уже никогда не смог прийти к власти. Во-вторых, начала бы очищаться коррумпированная система, но господин Ющенко не собирался менять систему, не собирался строить демократию, он просто удачно возглавил эту систему, “любих друзів” расставил [на ключевые должности]… И это не мои слова, а слова посла [США в Украине Джона] Хербста, который приехал в Украину года через три… Почитайте его интервью “Украинской правде”, он говорит: уровень коррупции в стране по сравнению с 2004 годом вырос. Кто создал олигарха Фирташа? Кто знал фамилию Фирташа, кроме специальных служб, до 2005 года?

– Вы знали?

– Ну, безусловно! Это моя работа – знать. Кем он был? Это небольшой посредник в фирме, которая поставляла газ в Украину и через Украину. Кстати, по цене $50 за 1 тыс. м³ – это демпинговая цена! Фактически по этой цене мы имели 3 млрд дотаций в экономику Украины со стороны Туркменистана и России. Нужно отдать должное: в те времена руководство государства обращало на это внимание. Но случилось то, что случилось.

– Вы пошли в президенты. Еще не пожалели об этом?

– Нет, Дмитрий Ильич. В моей жизни было много ситуаций, когда я мгновенно принимал решение. После того как я принял решение, я никогда не оглядывался назад. Вообще, для военного человека оглядываться назад – это первый признак профнепригодности. А я – кадровый военный!

– Один из лидеров общественного мнения в Украине, врач Евгений Комаровский, которого я очень уважаю, сказал мне: “Наше общество до Игоря Смешко не доросло”. Вы согласны с этим?

– Я очень уважаю доктора Комаровского, он прекрасный врач, прекрасный популяризатор медицины, но я лучшего мнения о нашем народе, верю в его здравый смысл и скрытую интуитивную культуру, поэтому надеюсь только на победу.

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Игорь Петрович, буду задавать вам разные вопросы, и неприятные тоже. Вас обвиняют в том, что вы – технический кандидат Петра Порошенко. Это правда?

– Безусловно, нет. Каким техническим кандидатом Петра Порошенко я могу быть, если заявил ему о своей позиции?.. Последний раз мы виделись, кажется, в 2015 году, когда происходила эпопея с моим назначением на три месяца “искусственным” главой комитета по вопросам разведки, без возможности создать этот комитет… Вообще, я никогда не имел иллюзий в отношении “оранжевой” команды, которая пришла к власти в 2005 году. Это была моя профессиональная обязанность – знать о них правду. Но он [Порошенко] был законно избранным президентом. Во время войны он предложил мне эту должность. Но то, что он сделал, по сути, – прямое и неприкрытое пренебрежение ко мне как офицеру, как патриоту своей страны, это был первый признак того, что он говорит одно, а делает другое и что его действия не направлены на то, чтобы назвать войну войной… Этот комитет, при его политической воле, мог бы сломать голову системной коррупции за месяц-полтора с помощью связей с нашими коллегами на Западе. Вся наша системная коррупция, все их деньги – в офшорах и западных странах. Например, дело [экс-премьера Украины Павла] Лазаренко. Когда Генеральная прокуратура обратилась к военной разведке и комитету по вопросам разведки, мы по поручению президента смогли предоставить необходимую помощь Западу, и это единственный раз закончилось успешно: коррупционера посадили! Как я могу быть техническим кандидатом человека, который предал в том числе и меня?! Меня – бог с ним! Но он предал надежды нашего народа после второго Майдана, после пролитой крови, на то, что он станет государственником. Он остался бизнесменом. 

– Петр Порошенко, говорите вы, предал надежды украинцев. Я правильно услышал?

– Безусловно, вы услышали правильно. За надежду после второго Майдана мы заплатили кровью. Мы потеряли часть нашей территории. Но главный враг даже не тот, который стоит на границе, главный враг внутри. Это тотальная политическая коррупция. Это скандалы с “Укроборонпромом”. Это скандалы с “Роттердам плюс”. Скандалы с “ПриватБанком”, из которого исчезло 3 млрд. Наша газотранспортная система может вообще остановиться. Это все последствия системной коррупции и плохой кадровой работы. 

– Может, президент просто не знает, что у нас в стране такая коррупция?

– Вы не наивный человек, Дмитрий Ильич. Вы сейчас задаете вопрос, который у меня вызывает улыбку. Можно что угодно говорить о действующем президенте, но только не то, что он наивный. Он умный человек, но этот ум направлен не на защиту национальных и государственных интересов, а, очевидно, на другие приоритеты.

– Вы, наверное, не хуже меня знаете, что мы сейчас говорим в эфире канала, которым владеет Виктор Медведчук.

– Безусловно, я знаю это. 

– Еще раз повторю телезрителям: мы разговариваем на канале Виктора Медведчука.

– Я хочу сделать небольшую ремарку: наши зрители не знают, что у вас был контракт с каналом еще до того, как его собственником стал Медведчук.

– Это так.

– … и что у вас было много проблем с этим каналом, насколько я знаю. Возможно, вы выходите в эфир на этом канале последние разы… просто расторгнуть контракт – это скандал. 

– Я о чем хочу сказать? Вас также обвиняют, что вы – человек Медведчука. А один из кандидатов в президенты, у которого, по-моему, с головой не все в порядке, прямо заявил, что вы и я – агенты КГБ СССР и Медведчука. О себе я точно знаю, что не являюсь агентом КГБ и человеком Медведчука, которого видел три раза в жизни (два раза просто видел, а однажды пожал руку на приеме в посольстве). Вы агент КГБ? Вы человек Медведчука? Простите за этот вопрос, но я должен спросить.

– Я много раз говорил: до 1991 года я был полковником советской армии, одним из самых молодых докторов наук…

– В Советском Союзе. 

– Да… Системный анализ и кибернетика. Я не имел никакого отношения к Комитету государственной безопасности. Что касается Медведчука. Я всегда считал себя человеком своих родителей, Господа Бога и моей Родины. Если помните, когда мы говорили с вами первый раз, я сказал: пусть никто не испытывает меня на знание законов физики и третьего закона Ньютона. Так вот, мои адвокаты уже готовят иск в связи с этим заявлением.

– Я точно буду судиться.

– В свое время генеральный прокурор заявил, что я причастен к контрабанде оружия. Четыре месяца судебных слушаний… два решения двух инстанций – прокуратура извинилась, и я получил по 1 грн компенсации…

– От генпрокурора? Кто это был?

– Святослав Пискун. Президент Ющенко лишил меня – абсолютно безосновательно – звания Чрезвычайного и Полномочного Посла за мою почти 10-летнюю дипломатическую работу и создание с нуля военных представительств Украины в Вашингтоне и Берне, координирование подписания соглашений о сотрудничестве между Министерствами обороны Украины и США, Украины и Швейцарии. В двух инстанциях я выиграл и вернул себе звание. И, кстати, [в решении суда] была констатация, что президент Ющенко нарушил Конституцию. В цивилизованной стране это было бы основанием для его импичмента. 

Пусть это заявление остается на совести того, кто его сделал. Но это уже дело чести, и мы будем решать его в судебном порядке.

– Хочу вам сказать, что сегодня (программа вышла в эфир 23 марта. – “ГОРДОН”) в 20.00 на “5 канале”, который принадлежит президенту Порошенко, этот кандидат в президенты расскажет народу Украины, что вы и я – агенты КГБ и Медведчука (смеется).

– Я бы ему тогда посоветовал, как в Соединенных Штатах Америки, следить за каждым своим словом, потому что каждое слово может ему дорого обойтись. В том числе и в финансовом плане. Уже не будет иска на 1 грн.

– На две? (Улыбается). Еще один тяжелый вопрос: руководя Службой безопасности Украины, вы понимали, что Виктор Медведчук – агент КГБ и России?

– Виктор Медведчук руководил Администрацией Президента еще до того, как я был назначен на должность председателя СБУ. Чтобы открыть дело оперативной разработки против чиновника такого ранга, нужно иметь очень серьезные основания. У меня не было никаких сомнений, что Виктор Медведчук имеет пророссийскую ориентацию, но в те времена действовал договор о стратегическом партнерстве с Российской Федерацией. Если бы у нас были фактические данные [о работе Медведчука на Россию], поверьте, рука бы не дрогнула. Но хочу вам сказать: Виктор Медведчук до 2005 года – это одно, а Виктор Медведчук сейчас, во время войны, когда погибло больше 10 тысяч наших граждан, когда больше 10 тысяч добровольцев, которые грудью остановили вторжение, находятся в тюрьмах, потому что мы не назвали войну войной, когда десятки тысяч людей, прошедших войну, не могут получить удостоверение участника боевых действий, проходят через унижения… Сейчас это вина нашей действующей власти, что война не названа войной. Потому что если бы во время войны любой гражданин Украины, тем более если он претендует на политическую деятельность, поехал в страну-агрессор и встречался бы с главой правительства этой страны, это называлось бы государственной изменой. 

– Я посмотрел и не поверил глазам: сидят Медведчук и Бойко, разговаривают с Медведевым и Миллером! Что это?!

– Я не знаю, как после этого политики смогут смотреть в глаза покалеченным, раненым… Уже 300 тысяч человек прошло через так называемую АТО, через войну… В этом в том числе вина действующей власти…

– Почему президент молчит?

– Нужно войну называть войной, нужно включать протоколы, которые действуют во время войны. Еще раз говорю: это государственная измена.

– Почему молчит Порошенко?

– Этот вопрос задайте президенту. 

– Насколько верно утверждение, что Порошенко и Медведчук – это одно целое?

– Я частное лицо, а не руководитель специальной службы, но у меня сегодня тоже много вопросов, почему так происходит и не стоят ли за этим коммерческо-бизнесовые схемы, которые не дают возможности политически [осудить] деятельность, которая объективно во время войны тянет на государственную измену… Мы ведем войну! И эту войну принесли на нашу территорию. Это не гражданская война! О каком гражданском конфликте речь, если на Донбассе почти 400 км границы открыто?! Рубли ходят…

– … по территории Украины!

– Это оккупация! А Крым? Это чистая оккупация! А мы говорим "ну не надо называть войну войной"… Если правильно не назвать корабль, он даже не поплывет. В войну нельзя играться. Если она уж пришла, нужно, чтобы весь народ понял, что идет война. И это – абсолютно другой алгоритм управления. 

– Тотальная зрада, правда?

– По-моему, ответы на эти вопросы народ Украины должен услышать после профессионального неангажированного расследования. Неотвратимость наказания – это аксиома, если мы хотим искоренить преступность. Ненаказанные преступники порождают новых преступников. Но сидеть в тюрьмах должны не только преступники, но и те, кто по закону должны были сажать и этого не делали. Это объективные правила государственного строительства.

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Игорь Петрович, Россия коррумпирует сегодняшнюю политическую элиту?

– Она делала это с самого начала, с 1991-го. Почитайте выступление начальника Генерального штаба вооруженных сил РФ от 2013 года о гибридных войнах…

– Да, Герасимов…

– Один из элементов гибридной войны – коррумпирование политической власти страны, против которой собираются воевать. Даже в натовских странах существует подобное ведение информационных войн, специальных психологических операций… Я читаю лекции на английском языке в нашем университете как раз по теории и практике информационных войн и специальных психологических операций США, России и Китая.

– Интересно.

– В США и Китае это один из методов войны: коррумпирование политической власти и доведение до народа, что он не способен построить государство, родить свою элиту. После этого – приходи и забирай. Иногда даже без оружия. Безусловно, наша [газовая] труба всегда использовалась…

– … для коррумпированная нашей политической элиты.

– Если ты имеешь критическую массу информации – ты уже влияешь… Вы часто спрашиваете об агентах влияния. В XXI веке даже подписку не нужно брать! 

– Просто деньгами! (Смеется).

– Нужно просто иметь достаточно информации – и она будет полностью руководить поведением определенного политика.

– Как вы относитесь к переназначению Коболева?

– Очень негативно. Это издевательство над обедневшим народом, который отдает последнюю гривну и не знает, как выжить… А господин Коболев нарисовал себе [зарплату] 250 млн на следующий год! И это государственная на 100% компания! А он же фактически сделал так, что наша газотранспортная система может стать железом! Я думаю, что он имеет такой багаж знаний о деятельности высшей политической власти, возможно, даже в сотрудничестве с агрессором, что его просто не могут уволить.

– Есть ли среди кандидатов в президенты агенты Кремля?

– Этот вопрос мне следовало бы задавать, если бы я сидел на Лубянке в офисе директора ФСБ. Но, следуя простому правилу, посмотрите на действия некоторых кандидатов и спросите, кому это выгодно. И вы найдете множество [доказательств], что это выгодно только стране-агрессору и руководству РФ, которая ведет с нами войну. 

– Например?

– Мы говорили о господине Бойко.

– Да. 

– Его призыв к миру… Все в Украине хотят мира…

– Конечно.

– Но капитуляция и мир – это разные вещи. Нам нужна победа, потому что наше дело – правое! Мы должны сейчас думать, как сделать перезагрузку, немедленно реформировать политическую систему, перезапустить экономику… Модель экономики у нас может быть только индустриально-аграрная, нам нужно спасти ведущие, высокотехнологичные отрасли индустрии… IT-отрасль, сельское хозяйство… Нужно, чтобы у нас появлялись богатые фермерские хозяйства – без протекционизма государства это невозможно. Нам нужно привнести ведущие технологии с Запада… Должно быть жесткое государственное регулирование, а не "что вы желаете"… Я уже говорил: у Украины нет друзей ни на Востоке, ни на Западе. Мы должны заболеть своим экономическим национализмом, а не ехать и ставить вопрос о мире и уступках, когда агрессор стоит на твоей территории…

– … и издевается.

– Нужно приводить аргументы агрессору, восстанавливать экономику, реформировать армию, нужно, чтобы у нас были такие Сухопутные, Военно-воздушные, Военно-морские войска и Силы специальных операций, чтобы любая наступательная операция со стороны государства с самой большой европейской армией… В оборонительной операции (я не говорю о ядерном оружии, потому что это будет вообще сумасшествие!) мы должны так подготовить наши Вооруженные силы, чтобы один на один с этим конкретным агрессором мы могли нанести такой урон, что любая наступательная операция за день-два…

– … захлебнется.

– … сделает невозможной поддержку этой войны со стороны населения России…

– Понимаю.

– Вот такая работа необходима, а не желание договориться и капитулировать. Донецк. Обратите внимание, с какой идеологией там растет молодежь. Это наши люди, мы должны о них заботиться. Мы должны выплачивать пенсии тем, кто не может сюда выехать. И, в первую очередь, нужно обеспечить государственную поддержку тем полутора миллионам, которые приехали [на подконтрольную правительству территорию]. Это патриоты Украины, которые оставили все. Надо на их примере показать, что здесь правовое государство, более экономически развитое, уровень жизни и правовой культуры [выше]… [Если так будет], поверьте мне, оккупированная часть Украины сделает все, чтобы быть частью государства! Это тоже борьба! Но это не значит, что [нужно] ехать и в существующих условиях… фактически внутри страны страшнейшая коррупция, страшное неверие народа в правящую элиту – и в это время мы просто едем и разговариваем, и нам дают какую-то подачку… Это при том, что идет война, оккупирована часть территории, покалечены десятки тысяч людей… Спросите, кому выгодно, – вот вам и ответ…

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Игорь Петрович, у меня многие спрашивают: не значит ли ваш поход за президентской булавой, что к власти в Украине рвутся кагэбэшники? 

– Во-первых, я никакого отношения к КГБ никогда не имел. В СБУ я прослужил год и четыре месяца. Я вам приведу пример: один кандидат (не хочу называть фамилий) был председателем СБУ дольше всех – пять с половиной лет, и он говорит, что нужно декагэбизацию провести, с коррупцией бороться… А я же работал год и четыре месяца. Я очень горжусь этим временем и подчиненными, которые у меня были. Это очень профессиональная служба, и сейчас внутри службы есть здоровые силы, поверьте мне. Но им нужна четкая и прямая постановка задач, которая соответствует Конституции и закону "Об СБУ"… И, конечно же, от нее нужно отделить экономическую составляющую (мы готовили еще в 2004 году эти изменения)… ГБР, НАБУ, НАПК – мы создали искусственные структуры, которым нужны годы…

– И никто не сидит…

– …а есть готовый агентурный аппарат, с базой данных, с институциональной памятью. Просто нужно поставить задачу и расставить на ключевые командные должности беспартийных профессионалов, которые, слава Богу, у нас в стране еще есть. 

– Игорь Петрович, на кого в ходе этих выборов ставит Россия, а на кого – Соединенные Штаты, по вашему мнению?

– Мне сложно ответить. Вот вы говорите, что я технический кандидат. У кого забирает голоса технический кандидат? Мой избиратель – это, в первую очередь, 30%, которые не хотели голосовать вообще. Это те, кто ждал человека, который будет не только критиковать, но и предложит…

– ...план действий…

– …как изменить систему. Это мой избиратель. Мне кажется, что Соединенные Штаты на сегодняшний день вообще никого не поддерживают. Это мое впечатление. Потому что для действующего президента США Украина – вопрос десятого порядка. Более того, большое преувеличение, что Запад когда-то на кого-то ставил… Я часто говорил в глаза сотрудникам западных посольств: ваша беда в том, что у вас не было никакой концепции, как помочь нам строить демократию, и большую часть времени вы работали не с патриотичными профессионалами…

– А с должностями…

– Вы видели людей, которые были сначала в Партии регионов, потом в "Нашей Украине"…

– Петр Алексеевич!

– Ну! Поверьте мне, на Западе смена партии один раз – это практически конец политической карьеры. Пока в нашей системе не появится хотя бы две партии, основанные на идеологии, мы будем ходить по кругу! Я очень прошу избирателей: первый признак, что политику нельзя доверять – если он поменял [партию] хотя бы один раз. А если поменял дважды или трижды – будьте осторожны! Это "профессиональный" политик, который завел нас в бездну! Ищите среди тех, кто никогда не был в политике!

– Не нанял ли вас Порошенко для того, чтобы вы отобрали голоса у Гриценко?

– (Усмехается). Я теоретически не могу забрать голоса у господина Гриценко, потому что наш избиратель абсолютно разный. Избиратели слушают программу, не только смотрят, военный или не военный. И отличают, кто является старым политиком, с опытом и переходами, и кто идет в политику впервые. Не думаю, что у нас с Гриценко есть общие избиратели.

– Какие у вас отношения с Анатолием Степановичем?

– Нормальные. Всегда с ним были нормальные взаимоотношения.

– Почему тогда вы не объединились?

– Вокруг чего объединяться? Вокруг старых рейтингов? Объединяться можно вокруг идеи, стратегии, программы. Я свою идею изложил в газете "День", в двух частях: "Невыученные уроки гетманата" и "Современная национальная идея Украины". Изложил сформулированные мной три закона построения демократии, в которых сказано, что нужно изменить в политической системе, какую модель экономики сделать, как провести реальную децентрализацию и на какие показатели мы должны выйти в плане нашей национальной идеи, наивысших ценностей, которые есть у нашего народа в духовной, материальной и государствообразующей сфере. Вы видели наши программы? Возьмите, я там ничего подобного не видел. Опять же, не хочу критиковать, но вокруг лозунгов я никогда не смогу объединяться. Я готов объединяться вокруг идеологии и стратегии.

– В этой студии доктор Комаровский призвал вас и Владимира Зеленского объединиться. Это вообще возможно?

– Ответ – один к одному тот, который я только что дал относительно Гриценко. Я уважаю Владимира Зеленского как прекрасного актера, он действительно личность. С ним лично я не знаком. Пока что не знаю его идеологию и стратегию. Хотя я кадровый военный, человек, привыкший к дисциплине, исполнению законов, но я почти 10 лет работал на Западе дипломатом. Знаю языки стран, в которых работал.

– Кстати, сколько языков вы знаете?

– Европейских три. Английский, немецкий, французский. Конечно, родной язык знаю и русский… Итак, я не знаю, что Владимир Зеленский думает о построении демократии. Я уверен: если мы не построим демократию, не выполним Конституцию… Меня это больше всего беспокоит. С 1996 года у нас одна из лучших Конституций в Европе. В ней определено: демократия, социально ориентированное [государство]. Все правительства, все гетманы, приходя, первым делом разрушают основы демократии. При бедном населении никакой демократии не существует. Эти тарифы, налоги, эта экономическая политика полностью выбивают фундамент из-под строительства демократии. И никто из президентов, гарантов Конституции, не вызывает к себе премьер-министра и не говорит: "Дорогой мой, что ты творишь с пенсионерами?" Уже не говорю об армии, которая должна стать главным государственным инструментом. Уважение к военным пенсионерам, ветеранам, все государство должно перед ними склоняться. До какого убожества довели военных пенсионеров! Как мы собираемся воевать с крупнейшей армией Европы, если правительство об этом не заботится? В Конституции записано, что нельзя сокращать социальные гарантии. У президента есть все рычаги… Возвращаясь к Зеленскому – я не знаю, что он об этом думает. На какой базе объединяться?

– Как человеку вы ему симпатизируете?

– Как специалисту, достигшему многого в своей профессиональной деятельности, безусловно, симпатизирую. В политике он никогда не был. Как внепартийный профессионал в своей сфере к профессионалу в другой отрасли отношусь с уважением.

– Если Петр Порошенко, не дай бог, войдет во второй тур, будете ли вы готовы объединиться с Тимошенко, Зеленским или Гриценко, чтобы Порошенко не стал президентом Украины?

– Ну и нежные вопросы вы задаете… (Качает головой).

– Как могу!

(Улыбаются).

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Понимаю. Еще одно подтверждение того, что я очень люблю демократию. Старейшая демократическая система – английская. Знаете, как они голосуют? Есть неписаное правило у избирателей. В первых турах, праймериз, голосуй сердцем и разумом. В решающих турах – по обстоятельствам. Иного никто не придумал. По обстоятельствам – за наименьшее зло. Объединяться, очевидно, придется тем силам, которые готовы менять ситуацию в стране. Главные враги – коррупция, обнищание населения, экономический спад. Нужно прекратить красть.

– Наконец-то!

– И этим силам придется объединяться против наибольшего зла. Продолжение нынешнего курса – конец для нашей государственности. Наш враг ожидает дестабилизации ситуации внутри. И еще один важный момент, все должны услышать. У нас уже нет шанса на третий Майдан. Он станет концом государства, а они только этого и ждут.

– Россияне?

– Руководство Российской Федерации. У них все отработано. 28 батальонно-тактических групп в полной боеготовности, прошли все учения. Все направления известны. Час после приказа – они концентрируются и проходят как нож сквозь масло.

– И до Киева могут дойти?

– Не думаю, что этот вариант может быть реализован без того, чтобы мы сами не подставились. Президент Путин пойдет настолько далеко, насколько мы ему позволим. Если у него не будет политической поддержки на Западе, который очень устал от нашего коррумпированного политического руководства. Посмотрите, что творится у нас с американским посольством. Я себе представить такого не мог. Это международные отношения? Наезд на американского посла, она вынуждена комментировать кадровые [вопросы] у нас. А это единственный стратегический партнер, который своим ядерным потенциалом сдерживает…

– …Россию, да.

– Поймите, третий Майдан, дестабилизация могут привести к тому, что это будет на руку президенту России, который заявит: "А я вам еще в Бухаресте говорил, они не способны создать государственность, отдайте их нам. До линии границы 1939 года. Маршал Сталин был неправ. Ту часть забирайте, а эту – отдайте". И можете спрогнозировать действия объединенной Европы?

– Не могу.

– Где она, объединенная Европа, покажите?

– Взять хотя бы Венгрию.

– Когда мы говорим, что завтра мы будем в Европейском союзе или НАТО… Я хотел бы, чтобы мы уже являлись членами НАТО и ЕС, но политика – это искусство возможного. А не популизм: мы провозгласили и пошли. Одна страна вето наложит… Позицию Венгрии видите?

– Да.

– Видели, что они по газу сделали? Договорились без Украины о газе на следующий год. Это политический плевок нынешнему руководству. Не народу Украины, а ее политическому руководству.

– Возможный второй срок Порошенко – благо для Украины или беда?

– Это беда. И очень плохо, что президент Порошенко этого не понимает. После всего случившегося зачем это ему? Не знаю. У него был шанс войти в истории как одному из основателей украинской государственности. К сожалению, в нем бизнесмен победил попытку стать государственным деятелем.

– Что вы думаете о скандале вокруг "Укроборонпрома"?

– Полагаю, это лакмусовая бумажка непрофессионализма. И более, чем непрофессионализма. На уровне национальной измены. Во время войны на закрытом бюджете, непрозрачной структуре "Укроборонпрома" красть "кровавые" деньги. Обкрадывать ребят, которые реально остановили врага, одеваясь самостоятельно, с помощью волонтеров обеспечивая себя. Я задавал вопрос генеральному прокурору, если вы видели…

– …видел, да, на "Плюсах"…

– …что вы здесь делаете. Это президентская вертикаль, военно-техническое сотрудничество, обеспечение армии, разведывательное и контрразведывательное обеспечение этих процессов. Напрямую у президента комитет по вопросам разведки, комиссия по военно-техническому сотрудничеству, Служба безопасности, которая все это оперативно сопровождает. И все эти разговоры генерального прокурора о том, что, ну хорошо, помогли нам, но мы почти сами уже расследовали, на кого ориентированы? Кто ответил по президентской вертикали? Задачи на разведывательное и контрразведывательное обеспечение процесса ставились? Пять лет войны – и мы подошли к тому, что СНБО собирается и говорит: да, можно снять с бюджета гриф секретности. С первых дней войны, с 2014 года, я говорил: у нас 99,9% – вооружение Советского Союза. Какие могут быть секреты? Все копии тактико-технических характеристик лежат в Москве с 1991 года, все об этом вооружении.

– Москва все обо всех знает.

– Да. От кого закрывали все пять лет?

– От народа.

– От того, чтобы народ увидел, куда используется бюджет. В любой стране мира сразу последовала бы отставка правительства. Фактически это мародерство во время войны. На обороне, на людях, умирающих за Украину. Это преступление.

– В чем главная беда Порошенко?

– Та, о которой я уже сказал. Он бизнесмен. Несмотря на то, что с 1998 года он все время был в высших органах власти, последовательно занимал высшие посты. Или народный депутат, или министр.

– И секретарем СНБО был.

– Но каким-то образом ему удалось стать миллиардером. Очевидно, его призвание – этим заниматься. Чтобы стать государственным деятелем, нужно было полностью отказаться от этого.

– Что в случае вашей победы на выборах произойдет с Петром Порошенко?

– Закон и Конституция должны исполняться независимо от имени, отчества, фамилии. В своей расширенной программе – а я говорил, что написал книгу, она вскоре будет опубликована – буду предлагать изменения к некоторым базовым законам. У президента есть право инициативы, он обязан это делать. К законам о президенте, об импичменте, о Верховной Раде, отдельно – об оппозиции. О местном самоуправлении, где надо немедленно отразить положения Конституции. Никто Конституцию не развивал солидарными законами. Только лозунги. Конституцию не пишет народ, она прекрасна, просто нужно внести изменения к законам. Чтобы разделить три ветви власти. Импичмент президенту – нужна прозрачная процедура...

К вашему вопросу. Президент должен отчитываться по окончании срока перед Верховным Судом и Верховной Радой, причем на открытых слушаниях, о выполнении либо невыполнении им своих обязанностей. С соответствующими последствиями. Кстати, я полагаю, что наш парламент должен быть двухпалатным. Не 450, а 200 [депутатов] в нижней палате. Открытые партийные списки. Количество партий должно сократиться. Только идеологические партии, доказавшие, что исповедуют идеологию построения демократии, в соответствии со статьей Конституции. И по рейтингам, снизу подниматься партийным лидерам. Верхняя палата, сенат, 50 сенаторов, по два представителя от регионов. И если президент отчитывается, проходит этот тест, то может остаться пожизненным сенатором.

– Вот как?

– Если нет, то должен ответить по закону, как он, будучи гарантом Конституции, увеличил или уменьшил национальную внешнюю и внутреннюю безопасность.

– Ваша супруга хочет стать первой леди?

– Нет, не хочет.

(Улыбаются).

– Ваши дети в Украине или за рубежом?

– В Украине. Младший родился в Соединенных Штатах. Скажу откровенно, мы им предлагали и у нас была такая возможность, чтобы они учились за границей. Я окончил специальный курс в школе управления имени Кеннеди в Гарвардском университете и давал рекомендации некоторым нашим талантливым ребятам и девушкам. Эти рекомендации в Гарварде хорошо воспринимают. Но [мои дети] категорически отказались. Не захотели. Они любят Украину и работают здесь.

– Почему ваша семья категорически возражала против того, чтобы вы баллотировались в президенты?

– Потому что прекрасно знают меня, знают, что я не умею работать вполсилы. Я не умею отступать. Они видели, как я с нуля создавал структуры. Потом иногда с болью наблюдал, как их разрушали. Но снова шел, создавал новое. Они считали, что для семьи это будет минус. Они сказали, что я нужен семье. Но мы посоветовались – и они поддержали. Сначала все втроем говорили категорически "нет". Когда треть всех накоплений семьи нужно было потратить на взнос, я обсуждал это с ними, это ведь их касается.

– Ну да.

– Но младший сказал: "Папа, не смущайся, не говори, что трое против одного. Мама и старший брат правы, это минус для нас. Но я тебя знаю: ты никогда себе не простишь, что мог что-то сделать и не сделал. У тебя нет выхода".

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Сколько денег вы собрали на свою кампанию и где их взяли?

– Прекрасный вопрос, спасибо. Мы как раз сдали отчет в НАПК и ЦИК. На днях он будет опубликован. Это будет сенсация. По социологии мы 5% набрали за месяц с небольшим. 1,8 млн гривен.

– (Удивленно). Гривен? Где вы их взяли?

– Флешку, которую мне дало мое доверенное лицо, я храню возле сердца. Там несколько тысяч человек, которые перевели по 50–100 грн. И это при том, что наши законы – просто издевательство. Банковская система не состыкована с ЦИК. Если кто-то не указал дату своего рождения – надо деньги вернуть, а то и требуют в доход бюджета. Я прошу прощения у всех, кому их кровные деньги вернутся. Один человек сейчас занимается тем, чтобы вернуть людям примерно 100–150 тыс. грн из-за нестыковок в государственном банке. Неизвестные непонятные люди сейчас ходят по Киевской области, как мне докладывают, пачками разносят и заполняют декларации о поддержке действующего президента. И в то же время такие препятствия расставляют. Людям, работающим в комиссиях, ни копейки нельзя заплатить.

– Да. Фактически волонтеры вокруг вас?

– Стопроцентные волонтеры. Я очень благодарен. Вы увидите, сколько за это же время было потрачено остальными и какова эффективность…

– …и сколько они наберут процентов.

– Это еще один ответ уважаемому мной прекрасному доктору Комаровскому. Разговаривая с нашим народом, всегда надо верить, что стакан наполовину полон.

(Показывает на стакан с водой, улыбается).

– Зачитаю некоторые факты. Вас официально поддержали, выступив в СМИ: доктор Комаровский; один из лидеров общественного мнения Дмитрий Спивак; всемирно известный оперный бас, народный артист, лауреат государственных премий Анатолий Кочерга; экс-премьер-министр Украины, экс-глава СБУ, экс-министр обороны, экс-секретарь СНБО Евгений Марчук; известный врач-психиатр, диссидент Семен Глузман; дважды экс-глава Таможенной службы Анатолий Макаренко; известный волонтер Алексей Мочанов; прекрасные певцы Виталий и Светлана Билоножко; генерал Андрей Таран, который почти год был одним из руководителей АТО; генерал Владимир Тимошенко; адмирал Игорь Кабаненко; политики Владимир Стретович и Анна Гопко; знаменитый аграрий, народный депутат Иван Мирошниченко и многие другие очень известные люди. Как вы их отблагодарите за это доверие?

– Я им от всего сердца благодарен. Сделаю все возможное, чтобы оправдать их доверие. Это прекрасные люди, золотой фонд Украины.

– Какие имена!

– Когда говорят о команде – нам нужно будет срочно создавать национальную сборную спасения Украины. С каждым годом у нас остается все меньше людей, которые на высоком профессиональном уровне в своих отраслях прославляют и отстаивают Украину. Я ко всем из них обращусь, чтобы они, несмотря на возраст… Кстати, и прекрасной молодежи очень много. У нас, в организации "Сила и честь" (это всеукраинское общественное объединение), много действующих сотрудников силовых структур, не из числа руководителей – среднее звено. Им также нужно будет дать дорогу. Нужно будет созвать сборную из опыта, наивысшего профессионализма и молодости, чтобы восстановить управляемость государства. Помните наш первый разговор? Наш государственный самолет лишился управления. Непрофессионализм, некомпетентность, жадность, коррумпированность привели к тому, что на всех направлениях деятельности государственный лайнер утратил управляемость.

– Что интересно, тот же доктор Комаровский мне сказал: "Мне ничего не нужно от Смешко, не хочу государственных постов, не хочу быть министром здравоохранения. Советовать могу". Виталий и Светлана Билоножко говорят: "Нам ничего не нужно, нам нужна Украина, которой бы руководил такой человек, как Смешко".

– Даже на должностях советников эти люди, будучи активными… Каковы показатели качества государства? Зачем вообще нужно государство?

– Лучшие должны быть наверху.

– У государства пять основных показателей. Культура, образование, здравоохранение, экология и демография. Если эти показатели не улучшаются, то от лукавого и правительство, и политические коалиции, и политические лидеры.

– Класс. Согласен.

– Они ведут антиукраинскую, антиконституционную, антигосударственную деятельность. Напомню: культура, образование, здравоохранение, экология и демография, что важно. Мы теряем людей не только на войне – теряем на дорогах, от нехватки лекарств теряем наших родителей и дедов. Показатель качества государства – уровень обеспечения пенсионеров. На Западе пенсионеры относятся к среднему классу. Они на Западе помогают детям пробиваться.

– Путешествуют по миру.

– Путешествуют, наслаждаются жизнью.

– Скоро уже выборы. Кто, по вашему мнению, попадет во второй тур?

– Мы идем к победе. Надеемся выйти во второй тур. Не могу делать прогнозы насчет остальных, я не астролог.

– Каким должен быть президент Украины? Сформулируйте лаконично.

– В данный период должны присутствовать три главных элемента. Первое. Во время войны нужен человек с высшим военным образованием и практическим опытом руководства частями и соединениями.

– Верховный главнокомандующий.

– 24 часа в сутки. Причем он должен знать кадровый состав, должен понимать, как, выслушав советы, сразу принимать решения, за которые будет нести ответственность. Второе. Очевидно, что дипломатическое направление сейчас одно из ключевых. Военное решение в противостоянии со вторым ядерным государством, крупнейшей армией мира… Человек должен иметь глубокий дипломатический опыт. Не на должности министра иностранных дел по политической квоте несколько месяцев, а опыт практической работы за рубежом. Он должен обладать авторитетом у наших западных партнеров и пониманием на Востоке, со стороны наших оппонентов. Шутки тут излишни. Должен знать тему, аргументы и не считать Будапештский меморандум бумажкой. Третье. Это человек, который должен будет провести быструю деолигархизацию, деофшоризацию, детенизацию, нанести сокрушительный удар по тотальной коррупции в политической системе. Для этого он должен быть юристом, знать, как работают правоохранительные органы и спецслужбы. Чтобы не советники ему рассказывали – он изнутри должен знать все механизмы, как шарики прокручиваются. Он должен знать людей, все еще остающихся в этих системах, которые смогут буквально за недели и месяцы сломать голову тотальной коррупции, пронизавшей всю нашу государственную машину.

– Если вы придете к власти, аресты будут?

– Будет выполнение закона и Конституции. А выполнение закона в абсолютно коррумпированном государстве без арестов… Безусловно, будут.

– Готовы ли вы к проведению серьезных, радикальных реформ?

– Безусловно, готов. Если бы не был готов, никогда бы не согласился выдвинуть свою кандидатуру.

– Сколько времени вам нужно для того, чтобы радикально изменить страну?

– Думаю, первые 100 дней уже должны доказать народу, что начатые изменения являются необратимыми. Это должно происходить в открытом диалоге с народом, каждый шаг следует объяснять. Я назвал вам первый ряд указов, которые президент должен инициировать. Изменения к действующему законодательству, чтобы заработала правовая система, присущая демократии. Затем – немедленные кадровые назначения по всей вертикали, подчиненной президенту. Чтобы в силовых структурах появились люди, которые, смотря в лицо крупнейшим коррупционерам, одним взглядом показывали им, что шутки кончились и далее все будет по закону.

– Я очень вас уважаю еще и за то, что вы один из немногих кандидатов в президенты, который не взял ни копейки у олигархов. Для меня это определяющий акт. Человек пошел на выборы, ничего не взяв ни у одного олигарха. Что вы будете делать с олигархами, когда станете президентом?

– Олигархи как таковые этого титула лишатся. Стране нужен системный бизнес. Нужно, чтобы в стране были богатые люди, которые свои богатства реинвестируют в восстановление производства, укрепление экономической мощи. Олигарх – это тот, кто покупает партии, расставляет своих людей в силовых структурах, держит монополию в СМИ, используя их в своих узкоклановых, а не в национальных интересах. Они исчезнут автоматически, как только реально заработает антимонопольное законодательство, когда в Антимонопольный комитет придут специалисты из СБУ, профессионалы в области защиты национальной государственности, контрразведывательного обеспечения экономики государства. Придут – и просто спросят: а как эти схемы у вас появились? Как мы уголь завозим? Что это за тарифы? 55% генерации электроэнергии у нас – атомные электростанции, электроэнергия очень дешевая, а тепловая, с этим "Роттердам плюс", фантастически дорогая. Почему так получилось? У нас же война, дорогие мои, почему облэнерго принадлежат представителям страны, с которой мы воюем?

– Россиянам?

– Конечно. Огромный сегмент облэнерго в руках фирмы, в которой граждане Российской Федерации, один из них – из Государственной думы. Фактически они во время войны этими тарифами и своей монопольной политикой окончательно ведут к обнищанию населения, поднимают его на протест против властей.

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Выходим на финишную прямую, Игорь Петрович, но у меня есть еще вопросы. Можем блиц устроить?

– Пожалуйста.

– Спрошу вас как человека военного. Украине нужно ядерное оружие?

– С вашего позволения отвечу как дипломат. Это вопрос не только Украины. С военной точки зрения, безусловно, если бы у нас было ядерное оружие… В 1991 году, когда я был ответственным секретарем экспертно-научного совета Министерства обороны, совет однозначно выступил за сохранение хотя бы тактического ядерного оружия. Но политические решения принимают не военные. Как дипломат скажу: это один из аргументов, который нужно немедленно использовать. У нас есть возможности, есть атомные электростанции. Чтобы на основе переработанного ядерного топлива атомных электростанций довести до оружейного компонент, нужны, конечно же, инвестиции. Технически мы знаем, как это делать.

– То есть Украина в состоянии сделать?

– Это вопрос политической воли и финансирования.

– Как президент вы это сделаете?

– С дипломатической точки зрения могу вам одно обещать: этот вопрос будет одним из поставленных в рамках Будапештского меморандума. Согласно Венской конвенции 1969 года, если государство предоставило определенные услуги, оно может требовать компенсацию. Мы получили в виде компенсации неприкосновенность наших границ?

– Нет.

– Следовательно, у нас есть моральное право поставить вопрос о выходе из Договора о нераспространении ядерного оружия.

– И о воссоздании?

– О восстановлении ядерного статуса. Есть возможность на дипломатических переговорах ставить этот вопрос, смотреть в глаза ядерным государствам, которые никогда не делали такой взнос, как Украина, в укрепление безопасности планеты.

– Если бы вы руководили страной в то время, когда в Крыму "зеленые человечки" появились, как бы вы действовали? Три главных пункта.

– Привел бы в полную боевую готовность все части и средства, которые там у нас были. Отдал бы приказ разведывательной роте 25-й дивизии, которая была переведена в Старый Крым, чтобы вместе с полком специального назначения Национальной гвардии она арестовала мятежников. Перекрыли бы перешейки. Начали бы проводить учения возле Севастополя. Нужно было сразу вводить военное положение, создавать ставку верховного главнокомандующего. Нужно было сразу применять Будапештский меморандум, в первый же день требовать на уровне заявления Совета Безопасности. Наши послы должны были совершить публичный демарш во всех странах – подписантах Будапештского меморандума. Если бы с 20-го по 27 февраля, особенно в первые три дня, мы отдали соответствующие команды…

– …ничего бы не было.

– 22 главных мятежника были бы здесь, в Киеве. И "референдума" бы не было.

– Правда ли, что двух мятежников, а именно [Сергея] Аксенова и [Владимира] Константинова, вы хотели привезти в Киев?

– Да, шли такие переговоры с моими бывшими подчиненными, действующими офицерами "Альфы" СБУ и специального отряда Главного управления разведки Министерства обороны. Встречался с одним из лидеров оппозиции, которая тогда формировала правительство.

– По его просьбе, верно?

– По его просьбе. Два полковника пришли на это совещание. После того, как я их пригласил, они через 20 минут были. Они сказали: да, это возможно. Нужен приказ и обеспечение. Политик, не буду называть, кто, все же разговор был конфиденциальным…

– Ночью?

– Да… Он сказал: "А что, вы сами не можете это сделать?" На мою фразу, что, мол, главой Службы безопасности назначен человек из вашей политической [силы], сказали, что он на это не пойдет.

– Сидя напротив Путина на переговорах с глазу на глаз, как вы будете себя вести?

– Буду вести себя как президент Украины, патриот и государственный деятель с президентом страны, ведущей в данное время войну. Буду делать все, чтобы война остановилась, но не путем капитуляции перед агрессором.

– Крым и Донбасс вернуть возможно?

– Крым и Донбасс являются и будут украинскими. Не буду врать и рассказывать, что мы завтра сможем их вернуть. К сожалению, мы упустили время. На Донбассе подросли парни, им по 16–17, все их юношество прошло во вражеском пропагандистском окружении. В Крыму происходит новопопуляция: завозят новых жителей, коренные крымчане исчезают. Но мы обязательно… Рецепт один.

– Экономика?

– Экономика, армия, дипломатия и информация. В том числе то слово правды, которое вы, взяв на себя мужество, доносите до страны-агрессора через их национальные каналы. У нас в государстве разведывательные специальные структуры, которые должны этим заниматься, не удосужились это сделать. Помните их ступор, когда вы назвали вещи своими именами? Мне известно, что сейчас даже есть угроза вашей жизни. Но этим должно заниматься государство, оно должно вести информационную войну, в том числе на поле агрессора продвигать слово правды, помогать всем демократическим силам, которые там есть. Демократия означает автоматическое прекращение войны с Украиной.

– Что за история, когда в Москве, в храме Христа Спасителя, вам предложили исповедаться?

– Действительно, была такая попытка.

– Вы были главой СБУ?

– Нет, я тогда был начальником Главного управления разведки Минобороны. 1997-й или 1998 год. Принимающая сторона хотела похвастаться этим храмом. Говорят: хотя храм не католический, но здесь есть священник, отпускающий грехи. "Не хотите?" – спрашивают. А храм еще не открылся. Я пожал плечами. В чем мне исповедоваться? Я в своей жизни не делал ничего, за что мне перед иконой было бы стыдно. А если поневоле случается, всегда прошу прощения. Я спросил: "А кто этот священник?" Он вышел ко мне, и я узнал в этом священнике кадрового офицера разведки, работавшего в Нью-Йорке во время моей каденции в США.

– Разведки РФ?

– Конечно. Была немая сцена. Он смутился, я рассмеялся. Вот такой был эпизод.

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Со своими друзьями, бывшими руководителями ЦРУ и ФБР, общаетесь?

– Мы периодически общаемся с бывшими руководителями западных спецслужб, разведок. В разных форматах. Я являюсь членом от Украины евроатлантической лидерской группы по вопросам безопасности, которую возглавляют лорд Дес Браун, дважды министр обороны Великобритании, [американский] сенатор [Сэмюэл] Нанн, который лет 30 был главой сенатского комитета, [Вольфганг] Ишингер, основатель Мюнхенской конференции, Игорь Иванов из России. В эту группу, между прочим, входят бывшие премьер-министры, министры обороны и даже руководители специальных служб уважаемых западных стран. На этих площадках мы встречаемся. У меня хорошие отношения практически со всеми моими бывшими партнерами. Вы, должно быть, знаете, что Луис Фри, экс-директор ФБР, свою книгу прислал мне с теплым автографом. Было неплохое сотрудничество, оно может очень быстро быть восстановлено. Для этого необходимо доверие. Стратегическое партнерство, кстати, начинается с партнерства между специальными службами.

– Вы официально заявили, что ФБР обнародует факты сотрудничества верхушки "Свободы" с Януковичем. Это так?

– Я просто приводил слова заместителя директора ФБР, который в комментарии для американской прессы сказал, что "российский след" в деле [Пола] Манафорта намного менее взрывоопасный, чем украинский. И что когда это будет опубликовано, многие будут удивлены и произойдет политический взрыв.

– Американцы это опубликуют?

– Палата представителей, которая сейчас контролируется демократами, уже сделала официальное заявление, что истребует готовящийся доклад. Они имеют право. Запрос конгрессмена – как повестка в суд. Они сказали, что, независимо от позиции президента, это обнародуют.

– Обладая исчерпывающей информацией обо всех ключевых политических игроках Украины, вы не потеряли веру в человечество?

– Не потерял, хотя… Мне это напомнило одно известное произведение классика: "Думи мої, думи, важко мені з вами…"

– Вы до сих пор ходите с пистолетом?

– Да, Дмитрий Ильич. После кровавого Майдана хожу с личным наградным оружием.

– Какой марки оружие?

– Beretta.

– Хорошо владеете оружием?

– Когда-то был кандидатом в мастера по военному троеборью. Моя первая грамота, когда я принял ракетную батарею в 1977 году в Германии, была на стрельбах офицеров бригады. Мишень 25 м из пистолета Макарова, это достаточно сложно. У меня было из пяти выстрелов пять "десяток". Сейчас меньше времени для тренировок, но еще стрелять умею, даже с пояса.

– Сколько часов в сутки вы спите?

– Сейчас два-три.

– Два-три часа? Каждый день?

– Увы, да. Пока и без суббот с воскресеньями.

– Но мысли свежие у вас?

– (Усмехается). Они у меня всегда свежие. Дай Бог только, чтобы они реализовались. У нас прекрасная страна, и наш народ не заслужил то руководство, которое у него есть. Это вынудило меня, кадрового военного, который не любит политику, идти в политику. Я люблю наш народ, люблю мою страну и люблю своих детей.

Фото: Ростислав Гордон / Gordonua.com

– Спасибо вам, Игорь Петрович, за то, что пошли. Не знаю, что из этого получится, поймет ли наш народ, что нужно отдать голос за вас. Но я отдам. А там уж как будет.

– Спасибо! Благодарю вас, Дмитрий Ильич, за вашу украинскую душу, за любовь к Украине, за то, что свой талант вы посвящаете тому, чтобы мы жили в лучшей стране Европы. Стране, которая может спасти Европу. Не Европа нас, а мы потенциально можем спасти Европу, я в это верю.

Записали Дмитрий НЕЙМЫРОК и Николай ПОДДУБНЫЙ