0 Киев
Вы все это фото видели. Это – Харьков, 1933 год.
Эту девочку снял Александр Винербергер, австрийский инженер-химик, в 1933 году работавший в Столице отчаяния.
Фото: Oleksandr Zinchenko / Facebook
Почти две недели назад я обнаружил, что его книга воспоминаний появилась на одном из популярных ресурсов. Воспоминания написаны на немецком и напечатаны готическим шрифтом. Но мне дали ознакомиться с английским переводом этих воспоминаний.
Мне стало интересно, переводил ли кто-то на украинский. Я расспросил пять-шесть коллег историков и журналистов, по их словам, они тоже ничего не слышали о существовании украинского перевода. Дарья Маттингли любезно познакомила меня с внучкой Александра Винербергера Самарой Пирс. Она тоже ничего не слышала о каких-то попытках перевести воспоминания деда на украинский.
Вахтанг Кипиани предложил: "А давай мы сами – "Историческая правда" – организуем перевод и издание?!"
Мне показалось это хорошей идеей. На днях я встретился с Самарой Пирс, и она любезно благословила украинский перевод.
Было два варианта профинансировать перевод, предисловие, биографический очерк и комментарий. Первый вариант – это обратиться к коллегам из Украинского института национальной памяти. Я это сделал сразу в тот же день. Выяснилось, что в бюджет УИНП на следующий год заложена... большая дыра. Поэтому надеяться стоило на частные источники.
Я был убежден, что необходимые 100 тыс. грн я буду собирать месяц или больше.
Через два часа после того, как мы объявили о сборе средств, уже была собрана половина необходимых средств. Я почти плакал от умиления и благодарности.
Когда спустя еще два часа поступило более трех четвертей от необходимой суммы, я начал нервно хихикать: это выглядело совершенно нереально!
Представьте: страна погрузилась в мрак блэкаута, идет девятый месяц после полномасштабного вторжения россиян, цены за это время выросли на все чуть ли не в два раза, электричество и банкинг работают на грани – и вот в этих, мягко говоря, несказочных условиях украинцы собирают всю необходимую сумму за один вечер!
Пожертвования были от 10 грн до 5 тыс.
Я чувствую себя бесконечно благодарным каждому за доверие и поддержку!
Мы собрали 141 130 грн (в 14.00 26 ноября). И банкинг продолжает сообщать о поступлениях.
Спасибо! Спасибо! Спасибо! Спасибо!
Что дальше?
Теперь мы уточняем термины с переводчиком и коллегами, которые будут работать над предисловием, биографическим очерком Винербергера и комментарием.
Это – непростая книга о сложной реальности. И об этом нужно открыто говорить.
1933 год – это год, когда немецкий канцлер не молчал о Голодоморе, а президент США – умалчивал убийства миллионов украинцев. В других обстоятельствах об этом так и было бы написано.
Но немецким канцлером тогда только что был назначен Гитлер. А президентом США только что стал Рузвельт.
Значит ли это, что в нацистской Германии о Голодоморе в Украине говорили больше, чем в демократических США?
Очевидно, то, что нацисты говорили о Голодоморе вслух, никак не дискредитирует память о его жертвах.
Геббельс в 1943 году о Катыни правду говорил: польских военнопленных расстреляли в 1940 году по приказу Кремля. Кремль отрицал свою причастность к Катынскому преступлению 50 лет. Но так бывает, что Геббельс говорил правду. Звучит контраверсийно, но это была реальность 1943 года.
То, что Рузвельт был почти влюблен в Уолтера Дюранти и молчал, – это молчание о Голодоморе дискредитирует Рузвельта. США признали СССР после Голодомора. Такова была реальность 1933 года.
В реалиях 1933 было много вещей, которые теперь воспринимаются как неправильные вещи. Они и тогда были неправильными. Но многие были ослеплены старыми образами, клише, поисками врагов... Антисемитизм был одним из отвратительных проявлений межвоенного двадцатилетия. Мы знаем, чем это кончилось. Мы помним, что было потом. Затем была катастрофа. Шоа. Холокост.
Мне попадалось мнение, что Гитлер понял, что за уничтожение евреев ему "ничего не будет" именно после 1933 года. Голодомор Сталина "подсказал" Гитлеру идею Холокоста.
Без Голодомора – не было бы Холокоста? Мы не можем этого знать. Мы знаем только, что Голодомор не был осужден ни президентом США, ни правительствами Франции или Британии. Все знали и молчали. Безнаказанное зло растет. Если вовремя одному диктатору не дать по рукам, этот зуд передается всем остальным диктаторам. И уже вскоре Европа и мир погрузились во мрак войны.
Но в реалиях 1933 года мы имеем австрийского инженера Винербергера, откровенно злоупотребляющего антисемитской риторикой. Дискредитирует ли это его свидетельство о Голодоморе или его фотозавет из Харькова и окрестностей?
Очевидно, антисемитизм Винербергера дискредитирует правду о Голодоморе не более чем Геббельс дискредитирует правду о Катынском преступлении. То есть мы можем увидеть тень грехов там, где нам этого не хотелось бы видеть. Но ведь правда о Голодоморе остается правдой, независимо от того, тени чьих грехов ложатся на нее. Правда остается правдой.
И вот показать весь этот ужасно неудобный и невероятно трудный контекст, в котором существовал мир 1933 года и Винербергер в этом мире – показать это мы и планируем, привлекая к работе над очерками и комментарием коллег-историков. Эти тексты будут открывать читателю секретные двери в ужасный мир 1933 года.
В декабре мы объявим, в какие сроки появится книга противоречивых и тяжелых воспоминаний о Голодоморе автора наиболее подробного фоторепортажа из Столицы отчаяния.
Спасибо вам, мои дорогие украинцы!
Наша свеча памяти уже не угаснет.
Источник: Oleksandr Zinchenko / Facebook
Опубликовано с личного разрешения автора
