+3 Киев
Убийство российского журналиста Аркадия Бабченко – это террористический акт в отношении журналистского сообщества как России, так и Украины, заявил в Facebook журналист "Новой газеты" Павел Каныгин.
"Те, кто пишет сейчас, что никакой опасности он не представлял, про "сакральную жертву" накануне важного события – чемпионата мира, про вот это вот "дискредитировать [президента России Владимира] Путина, которому невыгодно" – господи, какие же они трусливые г...ндоны. За 18 лет "невыгодных Путину убийств" не найден заказчик ни по одному громкому делу, а отговорки все такие же дешевые", – написал Каныгин.
По его словам, "каждый день Аркаша рубил с плеча так лихо, что иногда становилось не по себе даже близким".
"Что уж говорить про остальных. Слова его были обидны для власти, снова объявившей о своей сакральной природе, и оскорбительны для фанатиков, ставших вдруг российским политическим мейнстримом. А в такой атмосфере тотального помешательства уже одних слов становится вполне достаточно. Слова, да такие острые, как у него, неконтролируемые вообще никак – сейчас роскошь, которую отбирают, если могут дотянуться. И вот дотянулись. Это могло быть что угодно. Месть двинутых офицеров за самолет с оркестром, за коллаж с Путиным на нюрнбергской скамье, за пресловутый "Абрамс". Ответка фанатиков [руководителя "РИА Новости Украина" Кирилла] Вышинского", – считает Каныгин.
Он добавил, что, "в конце концов, это мог быть "подарок" кому-то".
"Произошедшее – это сигнал, как пишет один известный говнюк из "Комсомольской правды", всем, кто уехал и думал, что обеспечил себе тем самым безопасность. Наверное, говнюк прав. Только это не просто сигнал. Это террористический акт в отношении журналистского сообщества и России, и Украины. Выбрав самого искреннего, громкого и смелого, того, кто на виду, убийцы атаковали всех нас. Если можем достать дерзкого остряка Бабченко в киевском подъезде, подумайте, что можем сделать с вами остальными, говорят убийцы", – продолжил российский журналист.
Каныгин добавил, что Бабченко "любил жизнь так, как я больше не знаю кто".
"Он любил веселиться и любил шумные компании, где мог заплатить за всех и остаться без денег на такси. Полгода не выходил из дома после перелома, а потом собрался и приехал ко мне на юбилей и танцевал на костылях тверк под "Младшего лейтенанта". Научил меня водить машину, когда мне было 20, я ему еще разбил фару в каких-то промзонах между Таганкой и Автозаводской, а потом мы пили пиво у ларька. От него всегда исходили спокойствие, уверенность. На Майдане мы вместе карабкались по баррикадам, ходили вдвоем на нейтралку, и я, еще неопытный в этих делах, чувствовал, что с ним-то я в безопасности. И только потом я понял, что за спокойствием и уверенностью было на самом деле нечто другое – принятие неизбежного хода жизни, глубокое сочувствие к ней: надо делать что считаешь правильным, а дальше будь что будет", – написал Каныгин.
Он предложил сегодня, 30 мая, в Киеве, Москве и других городах в 19.00 помянуть Бабченко.
"В заведении, на улице или в онлайне, давайте будем вместе и будем говорить о нашем друге. Киевские коллеги, соберемся же хоть на Майдане. 19.00", – резюмировал Каныгин.
29 мая в работавшего в Киеве российского журналиста Бабченко стреляли в подъезде его дома. Он умер в машине "скорой".
Глава киевской полиции Андрей Крищенко сообщил, что правоохранители рассматривают профессиональную деятельность Бабченко в качестве основной версии убийства. По факту преступления полиция Киева открыла уголовное производство.
