Бывший офицер одной из российских спецслужб рассказал телеканалу "Дождь", что в августе 2018 года его пытались отравить, предположительно, из-за его расследования деятельности частных военных компаний.
На условиях анонимности офицер рассказал, что начал детально исследовать информацию о потерях ЧВК после гибели близкого друга на Донбассе. После этого он начал получать угрозы.
В августе в подъезде своего дома, когда он зашел в лифт и двери закрывались, нападавший распылил туда газ без запаха. Офицер предположил, что это боевой газ. Он самостоятельно ввел себе антидот и обратился в больницу.
Пострадавший провел в медицинском учреждении трое суток с симптомами отравления фосфорорганическими веществами. Врачи отметили, что аналогичная ситуация может сложиться при воздействии психотропных веществ.
В полиции отказались возбуждать дело о нападении из-за отсутствия свидетелей преступления и следов газа.
Как отмечает "Дождь", с похожими симптомами был госпитализирован участник российской группы Pussy Riot, издатель "Медиазоны" Петр Верзилов.
11 сентября Верзилова доставили в токсикореанимационное отделение одной из больниц Москвы в тяжелом состоянии. Врачи подозревали отравление лекарствами. Родные Верзилова утверждали, что он не принимал никаких препаратов.
14 сентября Верзилов пришел в сознание. Его доставили в берлинскую клинику "Шарите" из Москвы поздно вечером 15 сентября на медицинском транспортном самолете. Перелет оплатила правозащитная организация.
Специалисты клиники предположили, что активиста отравили, но передозировки лекарствами не было.
Как сообщила участница Pussy Riot Надежда Толоконникова, медики склоняются к выводу, что издателя "Медиазоны" могли отравить "специально разработанным военным ядом".
26 сентября активиста выписали из "Шарите". Сам Верзилов считает, что сотрудники ГРУ испытали на нем "новый ядовитый коктейль". Он заявил о желании вернуться в Москву.
О том, что болезнь Верзилова может быть связана с его расследованием убийства российских журналистов в ЦАР, заявил 20 сентября российский политик Михаил Ходорковский. Он считает, что оглашение настоящих имен людей, упомянутых в расследовании, может привести к новым жертвам.