Представитель Минцифры Баник: После вторжения РФ в Украину мы запускали услуги, которые точно не ожидали – "єДокумент", военные облигации, донаты на армию G

– Что нового вы сейчас готовите для украинцев?

– 3 апреля произошло революционное обновление в приложении – "Дія.Підпис-EU". Это электронная подпись, отвечающая требованиям Европейского союза. Теперь украинцы смогут подписывать европейские контракты и документы. Сейчас идет бета-тест услуги. Это все та же самая электронная подпись, которую можно активировать за одну минуту в "Дії". Но теперь она отвечает техническим требованиям ЕС. Это действительно мощный шаг на пути к цифровому безвизу. Ведь с помощью "Дія. Підпис-EU" украинские предприниматели, например, смогут подписывать договоры о сотрудничестве с европейскими партнерами онлайн.

Также на днях в "Дії" станет доступным справка о несудимости. Но об этом детали позднее.

Работаем над растаможкой автомобилей и перерегистрацией авто. Немного под другим углом. Закон, не набравший голосов, прорабатываем с народными депутатами, чтобы найти форму, которая будет удобна и понятна всем, и чтобы все ее поддерживали.

Работаем над водительскими услугами: отменой надлежащего пользователя (теперь уже в бета-тестировании) и заменой водительского удостоверения. Также работаем над документами об образовании. Это из того, что находится как раз на столе, скажем так. Ждем со стороны маркетов App Store, Play Market согласования версии, которая будет включать в том числе и новые водительские услуги. Вот уже в ближайшее время. А потом, конечно, другие проекты. Не все будем анонсировать, но весной будет много интересного.

– Заинтриговали… Прошлый год был очень тяжелым для всех. Что изменилось 24 февраля 2022-го для вас лично и как для работника Минцифры?

– Давайте сначала о работнике, а затем о личном. Некоторые выводы для себя я сделал с точки зрения работы. Нам повезло, что у нас 8 февраля перед масштабным вторжением был Diia Summit, на котором мы презентовали результаты полугодовой работы. После него у нас обычно начиналась отладка, когда мы контролировали, как работают сервисы. Не могу сказать, что после полномасштабного вторжения в РФ что-то глобальное пришлось останавливать. Конечно, работа должна была продолжаться, но пришлось переключаться.

Мы запустили услуги, которые точно не были для нас ожидаемыми. Их можно поделить на несколько категорий. Первая – услуги, которые заставила нас запустить война, – это тот же "єДокумент", сообщение о поврежденном, разрушенном имуществе, военные облигации, донаты на армию и так далее. Вторая – это проекты в сферах, на которые мы никогда не смотрели, – радио и телевидение в "Дії", поскольку это не государственные услуги. Но нам нужно было решать задачу коммуникации с людьми, давать им доступ к новостям, потому что россияне запускали фейки. Затем в моем понимании оно все соединилось в одну картину: когда вспоминаем слова "государство в смартфоне", как раз телевидение и радио во время войны ложится в эту концепцию.

Мы переместились в разные места и начали работать уже 25 февраля. Прошла большая проверка команды. Поскольку мы на государственной службе, нужно было отставить панику. Когда как не в момент, когда происходит полномасштабное вторжение в твою страну, ты должен заботиться о своем государстве, о согражданах, помогать государству решать вопросы людей, решать государственные задачи. Людям нужно было ехать с территорий, где происходили боевые действия, нужны были документы, – и в начале марта 2022 года в приложении "Дія" появился "єДокумент". Государству нужно было покупать оборудование для ВСУ – появились донаты и облигации. То есть именно в это время проходят большую проверку органы власти. Наша команда очень хорошо себя показала – все остались и активно работали.

Баник: Мы работали первые несколько месяцев вообще без выходных, потому что на войне не бывает выходных. Фото предоставила пресс-служба Министерства цифровой трансформации Украины

Что касается личного. Тогда я действительно ощутил огромную ответственность. Раньше я просто понимал, что имею ответственность, потому что я в министерстве, у меня важный продукт, которым пользуются миллионы людей, – это очень большая ответственность. А потом, когда наступило полномасштабное вторжение, масштаб этой ответственности вырос в тысячи раз. Потому что у людей на кону их жизнь, вообще все. И у тебя нет времени медлить. На время, можно сказать, команда и я лично полностью забыли о себе. Мы работали первые несколько месяцев вообще без выходных, потому что на войне не бывает выходных. Наш рабочий график выглядел так: мы работали где-то с девяти-десяти утра и до трех-четырех ночи. И так каждый день – конечно, на адреналине.

С точки зрения какой-то психологической, возможно, это даже немного помогло, потому что не было времени заниматься паникой, думать, как это произошло. Кстати, такое качество есть и в моей команде: сначала мы решаем проблему, а потом разбираемся с тем, как это произошло. И, соответственно, в этом случае было так же. Как-то так прошло начало этой войны.

– Вы остались в Киеве?

– Где-то полтора месяца был за пределами Киева, но в марте я приезжал в столицу. Ни я, ни моя семья за границу не эвакуировались. Только время от времени ездил в командировки, но это уже совсем другая история. Мы вернулись в Киев, как только получили зеленый свет на это. Очень хотели уже домой, не пугали ни блокпосты, ни опасность. Нет ничего лучше дома. Обычно те, кто за границей, паникуют больше, чем мы.

– Когда все уехали и увидели, как работают сервисы в смартфоне, отношение к "Дії" изменилось?

– Поменялось. Иногда, когда я помню это все, я вообще не представляю, как бы все было без "Дії" в нашей стране. Начиная от документов, блокпостов и заканчивая доступом к новостям или "єВорог".

Что касается отношения украинцев… К началу полномасштабного вторжения у нас было примерно 14,5 млн пользователей, сейчас – 18,9 млн. Вот даже за такое время у нас почти 5,5 млн пользователей прибавилось. Раньше, можно сказать, для людей "Дія" была опцией, которая придавала удобства с теми же документами, но для добровольного использования. Сейчас приложение продолжает быть непринудительным сервисом, необязательным для использования, но "Дія" действительно стало настольным приложением для человека.

Второе – то, что мы запустили, а затем добавили развлечения в телевидение и радио, стало дополнительным мотиватором. Мы добавили развлечения, чтобы люди как-то могли, честно говоря, убивать время в укрытии, смотреть новости или детям дать телефон посмотреть какой-нибудь развлекательный либо детский канал. И когда мы транслировали финал "Евровидения" через "Дію", то 1 млн человек посмотрели его.

Плюс исчезли вопросы от людей: "Та или иная услуга будет доступна в "Дії"?", а появились вопросы: "Когда тот или иной сервис или та или иная услуга будет в "Дії"? Изменилась парадигма у людей – они теперь ждут все только в приложении.

Мы пришли и к драматическим выводам, что на оккупированных территориях, где активно идет война, не может существовать офлайн-офисов, не может быть ЦНАП и так далее. Я сам видел ЦНАП, в который прилетела ракета, где я был еще осенью 2021 года. То есть "Дія" стала единственным способом доставки сервисов и услуг для людей на тех территориях.

Плюс мы установили контакты с людьми, которые находятся за границей, и, соответственно, таким образом подтвердили необходимость такого решения. Учитывая, что, несмотря на любые атаки и попытки россиян, "Дія" ни разу не упала, не была взломана, мы подтвердили надежность этого продукта.

– Но как быть, когда нет света?

– Все, во-первых, на генераторах, а во-вторых, у нас все, что нужно, находится и в зарубежных дата-центрах. Это также позволяет иметь резерв для быстрого запуска. Это отдельная тема для разговора, но для понимания скажу. До 17 февраля 2022 года, согласно украинскому законодательству, все государственные системы должны были физически сохраняться в дата-центрах Украины. Тому есть некоторое объяснение, разумеется. Но что мы видим? Ракета реально прилетела в дата-центр. В Грузии такое же было, когда Россия вторглась, – был уничтожен государственный дата-центр. К счастью, 17 февраля было изменено законодательство, и, соответственно, все важное оборудование уехало за границу. Многое было сделано правильно, и оказалось, что это хорошо для нас. Это позволило "Дії" работать – работать без каких-либо эксцессов.

Единственный момент, с которым могли столкнуться люди: утром 24 февраля государственные реестры были отключены. Те, кто не был авторизован в приложении, кто впервые установил "Дію", не могли получить документы. Потому что некуда было сходить за документами в реестр. Именно поэтому мы быстро запустили "єДокумент" на основе авторизационных данных. Если ты через банк авторизуешься, банк дает твою фамилию, имя, отчество, серию и номер паспорта или, если по биометрии или NFC, то мы берем эти данные из биометрического паспорта.

– А вам было тяжело работать во время этих отключений?

– Дома были, конечно, отключения, как у всех, но мы в основном в офисе работали, где генераторы. Если мы говорим о Кабинете Министров, это критическая инфраструктура, там не было отключений света.

Баник: После вторжения многие люди пересекали границу с помощью "Дії", и это реально сработало. Фото предоставила пресс-служба Министерства цифровой трансформации Украины

– Давайте перечислим, за год с начала полномасштабного вторжения, сколько продуктов было запущено, что это за сервисы?

– Суммарно мы запустили 52 услуги на портале и в приложении "Дія" – это и мелкие какие-то функции, и такие важные, которые мы не планировали, – это "єДокумент", радио, телевидение, "єВорог", военные облигации, донаты на армию и так далее.

– Так много новых услуг запущено – наверное, ваша команда выросла за это время?

– Приблизительно та же команда, какая и была. На "Дію" работает несколько десятков человек. То есть на стороне министерства несколько десятков человек, сама команда разработки – это тоже несколько десятков человек, есть некоторые вовлеченные эксперты, помогающие. Но на самом деле команда небольшая. Возвращаясь к началу нашего разговора, это об ответственности, – ты просто работаешь свое время, потому что ты понимаешь: очень маленький у тебя отрезок времени, чтобы показать результат. Таковы правила игры.

– Скажите, пожалуйста, какие услуги были наиболее популярны в прошлом году?

– Первое – это военные облигации. Сейчас уже более 540 млн грн мы собрали. Чем вообще интересна эта история: военные облигации – это ценные бумаги государства, но до того, как мы их запустили, перед нами тоже запустили некоторые банки. Обычный человек не имел тогда никакого представления, что такое военные облигации. Просто мы слышали это словосочетание, возможно, когда-то, там, и у нас была задача дать этот продукт массовому пользователю, чтобы он разобрался и захотел его приобрести. Потому что крупный бизнес покупает ценные бумаги и работает в промышленных масштабах. И вот более чем на 540 млн грн мы продали облигаций только через "Дію". В чем особенность? Мы сделали этот продукт действительно ясным. И увидели следующую динамику: большие обстрелы всегда увеличивали количество донатов и проданных облигаций. То есть, когда россияне нас пытались демотивировать и запугать, происходило все наоборот. У нас по графикам видно: в октябре, ноябре – скачок продаж в первые несколько дней после обстрелов.

И второе по облигациям. Сначала люди делали ставку больше на краткосрочные облигации, и это очевидно – они хотели понять, разобраться с этим. А потом мы увидели динамику, что большинство людей, получивших выплаты по краткосрочным облигациям, сразу реинвестировали в покупку новых облигаций уже на более долгий срок.

– У нас оказалось очень много переселенцев как внутри страны, так и за пределами страны. Чем "Дія" помогла этим людям?

– Переселенцы, которые в Украине, выехали и начали становиться на учет в других регионах. Офлайн-центры социальной защиты физически не могли обработать такое количество заявлений от людей на получение статуса переселенца и помощи. Не сразу, но мы запустили этот сервис, он стал автоматическим. Это реально помогло людям получать статус переселенца, изменить адрес ВПЛ (внутренне перемещенного лица) или отменить его при возвращении домой. Более того, если были люди, которые по каким-то причинам не могли воспользоваться услугами ВПЛ, то мы еще находили способы, как решить эти кейсы.

Заявления о повреждении имущества – тоже для них важная опция. Более важной составляющей в услуге информирования о разрушенном имуществе является не сам факт, что ты проинформировал, а то, что потом, когда на этой территории после деоккупации будет идти процесс восстановления или строительства новых домов, государству будет очень важно держать контакт с собственником. Представим, переехал человек в Ивано-Франковск, его дом в Краматорске разрушен. Как ему взаимодействовать с местными властями? В этом случае как раз у нас есть возможность общаться с этими людьми.

Что касается беженцев, уехавших за границу, то ключевой момент с ними – это электронные документы. Действительно, многие пересекали границу с помощью "Дії", и это реально сработало. Мы инструкции давали, и наши зарубежные коллеги были знакомы с фактом существования "Дії". Во-вторых, люди за границей благодаря "Дії" могли получить доступ к разным опциям. Например, в некоторых странах они подаются на соцвыплаты и так далее, используя электронные документы в приложении, потому что это единственные документы, которые у них есть на руках.

– Кстати, в Польше, например, вы пошли еще дальше – там регистрация происходила с помощью "Дії".

– В Польше вообще запустили услугу выдачи вида на жительство, которая может взаимодействовать с "Дією". В Канаде, например, ты вообще можешь выпустить себе канадское водительское удостоверение, просто показав водительское удостоверение в "Дії", в двух провинциях (Манитоба и Саскачеван) они доверяют документам из "Дії", чтобы выдать канадские документы.

Хотя на юридическом уровне "Дія" еще не признана за рубежом, потому что другим государствам необходимо внедрить у себя подобный сервис, разные страны уже нашли разные опции ее применения и, соответственно, люди реально пользуются "Дією" за границей. Вообще все страны Евросоюза, а также Молдова. Единственные вопросы есть по Венгрии… Знаете, я был в командировке в Женеве, была одна из встреч, и во время сессии вопросов-ответов один мужчина сказал: "Я хочу извиниться за свою страну, я из Венгрии, и я считаю, это никуда не годится, то, что происходит. Извините. Я очень поддерживаю Украину". То есть человек начал с извинений.

– Расскажите, пожалуйста, об опыте совместной работы с Эстонией.

– Чрезвычайно важный шаг, действительно произошедший во время войны, и точно хотелось бы, что такие вещи произошли в мирное время. Потому что это историческое событие. Эстония, будучи на протяжении многих лет №1 по цифровизации в мире, решила, что она также нуждается в мобильном приложении. Они изучили международный опыт и решили, что лучший опыт есть в Украине. По сути, сейчас там занимаются тем, что разворачивают "Дію" под другим названием и уже для эстонских граждан. Это первый наш опыт экспорта "Дії" за границу. Первый, но далеко не последний. Мы готовы поделиться опытом с другими странами.

– А может, еще какие страны интересуются? Можете назвать?

– Переговоры продолжаются, 10–15 стран интересуются. Пока называть преждевременно. Есть долгосрочный диалог, исследование технических деталей. Потому что можно захотеть, но система в государстве, например, может не позволить запустить такой продукт. Например, в Эстонии есть собственная государственная система идентификации граждан, и благодаря архитектуре "Дії" это позволяет их отдельную систему подключить.

Баник: Чем больше стран мы видим вживую или исследуем их опыт, тем больше я понимаю, что Украина лучшая в куче сфер. Фото предоставила пресс-служба Министерства цифровой трансформации Украины

– В Европе есть такие страны, которые называют "старая Европа", – развитые, спокойные, консервативные, никуда не спешат, их все устраивает, а есть страны, недавно присоединившиеся, например, Румыния. Они хотят поскорее всех догнать и они более прогрессивны, там даже более качественный интернет, хотя и дешевле. И вот какие страны интересуются "Дією"?

– На самом деле и те и другие. Конечно, со старой Европой сложнее. В чем особенность: они определенные проблемы решили за счет тех или иных цифровых решений (не в смысле мобильных приложений или веб-порталов, это же вершина айсберга, а есть обслуживающие государственные системы), и они определенные достижения сделали 20–30 лет назад, и их дальше все устраивает. У нас на самом деле ситуация была гораздо более печальной в 1990-х, после распада СССР. В начале 2000-х гораздо хуже была ситуация, и это стимулировало нас нарабатывать новые решения. К примеру, когда пришло время делать государственные реестры или государственные системы, очевидно, Украина не ориентировалась в 2014 году на решение 1990-х. Мы ориентировались на более современные решения. И, соответственно, это позволило нам идти вперед. Так же и "Дія" появилось. Потому что мы решали более сложные вопросы позже. А Европа решила их в конце 1980-х – в начале 1990-х.

– Украина достигла достаточно высокого уровня в плане цифровизации. И украинцы, которые уехали за границу, открывали там собственное дело, устраивались на работу, это увидели своими глазами. А вы сами как-то почувствовали это, есть гордость?

– В целом, конечно, да, но она не ослепляет. Я понимаю ответственность. Конечно, я четко вижу, куда мы двигаемся, какие вещи мы сделали, какие проблемы мы разрешили. Чем больше стран мы видим вживую или исследуем их опыт, тем больше я понимаю, что Украина лучшая в куче сфер. Я не могу сказать, в каком вообще направлении, в какой сфере Украина уступает. Дороги? Но это вопрос времени, и "Большое строительство" этим занималось до вторжения. Все остальное... То есть любой сервис, начиная от "Дії" и заканчивая сервисом ресторана, банковского перевода или возможностью оплатить поездку картой в метро... У меня в Париже была такая ситуация: я пришел купить билет в метро, не смог, пошел на следующую и на следующую станцию, наконец-то вызвал такси – вариантов не было, нужна физическая карта, а у меня же Apple pay.

– Когда началось вторжение, вы предоставили предпринимателям возможность закрыть ФЛП, или прекратить, или получить какую-либо финансовую помощь. Сервисы для предпринимателей были ли действительно так важны, многие ими пользовались?

– Открытие, внесение изменений и закрытие ФЛП (физического лица – предпринимателя) на портале "Дія" и уплату налогов запустили гораздо раньше. И эти сервисы потом еще стали автоматическими. Минюст посчитал, что запуск этих услуг автоматически сэкономил 73 человеко-года. Это при расчете, что обработка заявления ФЛП занимает 10 минут.

Собственно, в чем особенность: открывается у нас ФЛП всегда больше, чем закрывается. В марте прошлого года цифры были плюс-минус равными: 11,5 тыс. открытий на 11,4 тыс. закрытий. Но в целом, для понимания, за прошлый год 277,4 тыс. человек открыли ФЛП и 138 тыс. закрыли. То есть дельта у нас 140 тыс. Это очень классно. И я вообще горжусь нашими людьми, которые открывали ФЛП во время войны. Это говорит о нескольких вещах: первое – люди продолжают заниматься бизнесом, второе – люди верят в страну, третье – даже в такое тяжелое время люди готовы платить налоги.

Давайте вспомним. Будем откровенны – мы ведь обычные люди. Давайте откатимся на пять или 10 лет назад – ФЛП были те, кто был обязан. Корпоратив или клиент, который хочет работать только официально. И все остальные пытались оптимизировать налоги. А сейчас у нас реально культура: открыть ФЛП и платить хоть какие налоги. Это то, чем я горжусь.

С точки зрения дополнительных сервисов, действительно, во время полномасштабного вторжения у нас в рамках программы "єПідтримка" в приложении "Дія" были выплаты с середины марта по 6,5 тыс. грн ФЛП и наемным работникам из населенных пунктов, где ведутся активные боевые действия. Такие же, как в программме "єПідтримка" по "ковидной" тысяче, людям не нужно было заполнять ничего. Мы только проверяли, подавал ли человек декларацию. Почему это важно? Потому что есть определенный процент ФЛП, которые замерли, условно говоря, не закрыли собственное дело, но их бизнес временно не работает. Представленная декларация свидетельствует о том, что человек действительно работает. То есть поданы декларации, уплачены налоги, уплачены ЕСВ, и человек мог получить 6,5 тыс. грн. Это все важно для людей на оккупированных территориях или там, где активно идет война. По-моему, это классный пример, когда правительство заботилось о людях, фактически потерявших источники существования.

– Сейчас люди продолжают открывать ФЛП?

– Продолжают. Количество открытий сначала сравнялось с закрытиями, а затем график пошел вверх.

Баник: Современная война совсем другая, и в ней действительно каждый человек может что-то сделать. Фото предоставила пресс-служба Министерства цифровой трансформации Украины

– Вы, возможно, почувствовали некоторые периоды, когда "Дією" пользовались меньше или больше? Когда это происходило?

– Меньше пользовались раньше, когда было меньше пользователей. Единственное можно сказать, что днем время, проведенное в "Дії", было больше, когда мы запустили радио и телевидение. Люди большую часть времени проводили в укрытиях, и им нужен был доступ к новостям. Потом воздушных тревог стало со временем меньше, и люди стали дома находиться во время тревог. Но вообще каких-то скачков или падений нет. Когда мы запускаем какой-нибудь новый сервис, то количество в первые дни растет, потому что все хотят ознакомиться с продуктом или проголосовать в опросе.

– Кстати, опросы пошли?

– Как видим, да. Мы их представили 8 февраля 2022 года. По-моему, это суперистория, потому что во всем мире нет решения, в котором органы власти могут просто что-то спросить у людей. Потому что есть выборы, референдумы и социальные исследования. У человека есть что угодно: запросы, обращения, петиции и так далее. А у государства нет способа. И мы создали – эти опросы особенно просты и доступны людям.

На самом деле это классно. Последние опросы – это изменение названия Юго-Западной и Южной железных дорог, получивших свои названия по географической привязке к Российской империи. Этот опрос предлагала "Укрзалізниця", чтобы избавиться от советских символов и русских надписей. В одном опросе проголосовали более 1,1 млн человек, во втором – более 800 тыс. человек, и в опросе о 8 Марта по инициативе парламентариев в общей сложности более 2 млн 100 тыс. человек приняли участие.

По-моему, это свидетельствует о том, что чем дальше, тем больше люди верят в этот инструмент. Они понимают, что их мнение повлияет на что-то. Нет никакого способа оффлайн получить такое количество ответов прямо от людей.

– Расскажите еще о "єВорог". Много ли полезной информации получили силы обороны Украины благодаря приложению?

– В чем особенность. Когда произошло вторжение, украинцы на территориях, которые быстро были оккупированы, всякими способами пытались известить о враге – и на юге, и в Киевской области, на севере, и даже в Черниговской области… Все пытались снять и отправить куда-то. И появился первый чат-бот, не наш, Stop Russian War от Службы безопасности Украины. Мы параллельно тогда уже начали работу над "єВорогом". Здесь все очень просто: чат-бот может решать большое количество разнообразных задач.

Чем отличается "єВорог": мы добавили этот чат на первый экран приложения "Дія". Почему? Так как ты видишь военную технику, тебе не нужно вспоминать, как найти в Telegram чат-бот, как он пишется. Человек открывает "Дію" и с первого экрана туда переходит. Второе – мы добавили верификацию личности через "Дію". То есть перед тем, как присылать что-то, тебе нужно подтвердить личность – это позволяет получать более чистые заявки. И дальше есть первая линия менеджеров, просматривающих информацию, чтобы не было дубликатов, чтобы были актуальны данные. И потом это все идет в Вооруженные силы Украины, и они до сих пор активно пользуются этой всей информацией. Иногда мы можем получить запросы на тот или иной вид техники. Недавно мы призывали искать средства радиоэлектронной борьбы, ВСУ дали примеры, как выглядит эта техника, и это реально дает эффект. То есть туда можно сообщить о вражеских силах, о коллаборантах, о взрывоопасных предметах. Уже около 500 тыс. сообщений мы получили.

Европейцы, когда мы с ними об этом говорили, дали этому явлению определение "гражданская разведка". Когда есть простые инструменты, есть гражданские люди, на которых армия не рассчитывает во время войны, а оказывается, что они могут в таком масштабе приносить такие результаты. Это значит, что современная война совсем другая, и в ней по сути каждый человек может что-то сделать.

– Вы могли бы больше рассказать о новых услугах, которые появятся в ближайшее время?

– Как будет выглядеть растаможка? Есть наши классические требования, по которым мы двигаемся: чтобы было удобно, чтобы человек заполнял поменьше полей вручную, чтобы убрать роль чиновников из этого процесса. В растаможке будет так же. Мы работаем над тем, чтобы по VIN-коду можно было определить детали автомобиля, технические характеристики. Чтобы любой человек, не являясь специалистом в том, как импортировать автомобиль – даже вы и я, – мог поехать, приобрести автомобиль в Европе и через "Дію" за 10 минут в несколько шагов подать это заявление.

Далее по формуле будет рассчитываться, сколько будет стоить растаможка такого автомобиля, можно ли будет это оплатить с помощью Apple Pay, грубо говоря, не выходя из "Дії". И когда ты будешь пересекать границу, будет подтверждение, что машина действительно въехала, что это именно она, и тогда окончательно эта сумма будет списываться со счета, и все. Дальше можно ехать регистрировать автомобиль и получать номера, техпаспорт и так далее. Ясно, что эти вещи подразумевают большую прозрачность на таможне – убрать человеческий фактор на формирование цены и любые манипуляции.

Вот знаете, почему у нас такие популярные битые машины из США? Потому что текущая формула, которая есть, она связана со стоимостью автомобиля в частности. И стоимость автомобиля влияет на растаможку. Соответственно, битый автомобиль из США всегда стоит недорого, иногда даже в несколько раз меньше целого автомобиля. Поэтому мы сейчас делаем все, чтобы избавиться от этих возможностей манипуляции и коррупционной составляющей.

Что касается замены водительского удостоверения, это упрощение. Если у тебя есть ID-карта удостоверения, то если ты его потерял, повредил, можешь его перевыпустить, не посещая МВД. Я стал бета-тестировщиком, у меня в новом водительском удостоверении используется фотография с ID-карты. Все очень просто. И маленький шаг для "Дії" – большой шаг для человечества – это то, что в водительском удостоверении ты уже можешь отказаться от существования пластикового удостоверения. У тебя есть шаг, при котором тебя спрашивают: нужен ли вам пластик или достаточно только электронного удостоверения в "Дії"? И все, в течение суток к тебе подтягивается новое водительское удостоверение, больше никуда не нужно ехать, никуда не нужно ходить. Если ты все же хочешь получить пластик, просто выбирай, в каком сервисном центре его удобно забрать.

– Это электронное водительское удостоверение будет ликвидным в других странах?

– Конечно, мы не можем рекомендовать иметь только цифровое удостоверение и уезжать за границу. Но мой собственный опыт свидетельствует о следующем: в течение войны многие украинцы переехали и реально пользуются цифровым документом, у меня за границей ни разу не спрашивали водительское удостоверение (только паспорт и загранпаспорт), единственный вопрос – это аренда автомобилей, там обычно требуется физическое удостоверение, но это тоже вопрос времени. Когда Европа стандартизирует электронные водительские [удостоверения], конечно, мы будем также входить в эти стандарты.

Еще одна услуга – отмена надлежащего пользователя, то есть шеринг автомобиля, когда ты можешь поделиться техпаспортом. Мы сейчас готовимся к тому, чтобы была возможность отменить разрешение или назначить другого человека. В ближайшее время это будет.