+13 Киев
Тарас Сусяк начинал милицейскую службу на заре перестройки в Кривом Роге. До этого он успел отслужить в Афганистане, получить высшее образование и поработать по специальности – геологоразведчиком. На новом месте, в милиции, уже в первые месяцы оперативной работы проявил себя, когда практически в одиночку задержал группу автоворов.
Позднее перебрался в Киев. Руководил "убойным" отделом, отделом уголовного розыска Оболонского районного Управления внутренних дел, затем был назначен заместителем начальника по оперативной работе второго территориального отдела того же района. В ноябре 2015 после люстрации и проверок возглавил первый отдел Национальной полиции Деснянского района Киева. А в конце января этого года в звании подполковника по выслуге лет ушел на пенсию.
Сейчас ему 48 лет. Чтобы не сидеть без дела, он решил открыть частное детективное агентство "Легион". В интервью изданию "ГОРДОН" Сусяк рассказал, чем позволено заниматься частному детективу в Украине, с какими просьбами чаще всего обращаются клиенты, как опыт работы в милиции помогает в частной практике и как детективы, пользуясь собранной информацией, помогают Национальной полиции раскрывать преступления.
Раскрывать преступление – задача полиции, а наша – собрать информацию. Детектив сотрудничает и с полицией, и с силовыми структурами, но никого не задерживает
– Почему вы ушли из милиции и решили открыть частное дело?
– Выслуга лет. Ушел на пенсию. Конечно, я бы еще мог работать, но в таких условиях уже не хочу. В детективном агентстве мы также оказываем людям помощь, как и в милиции.
– Агентство вы открыли недавно, а заказы уже нашлись?
– Конечно, спрос на услуги есть. В Киеве восемь детективных агентств, и ни одно не простаивает.
– Что вообще позволено частным детективам?
– Позволено все, что не идет вразрез с законом. Можно заниматься сбором информации и слежкой, как за близкими заказчика, так за его бизнес-партнерами, да и вообще за любым человеком, на которого укажет клиент. Мы разыскиваем людей, в том числе тех, кто скрывается от правосудия, кто совершил экономическое преступление, недобросовестных деловых партнеров и многое другое. То есть делаем все, что не успевает или не может делать полиция и что не противоречит закону.
– Разве слежка не нарушает прав человека?
– Никто же не запрещает ходить по улицам и наблюдать. Можно идти следом за человеком, сесть за соседний столик в кафе и слушать, что он говорит, снимать фото и видео. Закона, запрещающего такие действия, нет.
– А если человек заметит наблюдение?
– Если тебя заметили, значит, ты не на своем месте.
– Какую информацию собирает детектив?
– Начиная от минимального перечня – имени, места жительства, телефона, работы, и заканчивая изучением всего круга общения – данных о родне, друзьях, партнерах по бизнесу, а также счетах в банке, зарегистрированных предприятиях, имуществе, недвижимости, проведенных сделках, всех передвижениях человека за определенный период. Но, понятно, что нельзя проникать в жилье и прослушивать телефоны.
– Сколько в реальности стоит работа детектива? Я просмотрела сайты столичных агентств и поняла, что минимальный заказ оценивают от 50 до 150 долларов США, но что входит в эту услугу, непонятно.
– Нет четкого прейскуранта или четкого описания конкретной услуги. Все очень индивидуально и зависит от пожеланий клиента. С ним проговаривается каждое движение, каждое действие. Иногда достаточно просто консультации, чтобы человек мог эффективно поработать с полицией, а иногда приходится задействовать много специалистов, ездить в командировки.
– Хорошо, я попросила вас разыскать человека. И вы его приведете ко мне?
– Надо помнить, что раскрывать преступление – задача полиции, а наша – собрать информацию, которая интересует клиента. Детектив сотрудничает и с полицией, и с силовыми структурами, но никого не задерживает. Он передает заказчику сведения о том, где находится разыскиваемый человек, и заказчик принимает решение, что делать дальше – самому разбираться или полицию вызывать.
– Кто ваш клиент?
– Любой гражданин может прийти за услугой.
– А випы, бизнесмены или известные люди есть?
– Конечно. Это более высокооплачиваемые заказы, но и более сложные. Например, кто-то желает совершить крупную сделку, но не уверен в своем партнере. Тогда он обращается к частному детективу, и тот собирает информацию о его взаимоотношениях с другими партнерами, наличии фирм-однодневок, реализованных сделках. По таким данным уже видно, можно доверять человеку или нет.
– И политики обращаются?
– Я предпочитаю с ними дела не иметь. Сегодня они зеленые, завтра – красные, послезавтра – другого цвета. С ними связываться – опасно для репутации.
– У вас много специалистов в команде?
– Достаточно, для того чтобы агентство эффективно работало. Также много тех, кто работает проектно. Я все-таки 22 года отслужил в уголовном розыске и наработал контакты, знаю хороших экспертов, знаю, на что они способны, чтобы вместе с ними делать работу.
Единственное, чем аукнется чистка рядов милиции, это дефицитом специалистов, которые могли бы учить молодежь, а в будущем – потерей голосов у некоторых политических сил на выборах
– Какое соотношение хороших и не пригодных к службе специалистов в милиции было до реформ?
– Добросовестных, которые думают в первую очередь о работе, очень мало – 30–40%. Количество профессионалов начало резко уменьшаться с началом реформирования. И сейчас этот процесс, уверен, продолжается. Так работает система.
– Реформа на то и направлена, чтобы отсеять неблагонадежных и набрать не испорченных и мотивированных…
– Не совсем. Почти 80% руководителей, которые работали в милиции до реформ, уже отсеяли. Концепция такова – убрать людей, проработавших много лет на руководящих постах и имеющих свое мнение. Аттестационные комиссии с этим справились. А остальной личный состав оставляют, и даже тех, кто давно заслуживал увольнения.
Лично у меня нет доверия к самим аттестационным комиссиям. Там оказались и случайные люди. К примеру, в одном из районов Киева раньше милиционеры ловили женщину, когда она была проституткой. Потом задерживали не раз, когда она стала “мамочкой” – у нее было несколько девочек, которых она клиентам поставляла. После Майдана она оказалась активисткой и попала в аттестационную комиссию, и “аттестовывала” следователя, который вел ее дело.
– Цифры пугающие. Столько милиционеров осталось без работы, да еще и уволены после подобных собеседований. И, наверное, не зря у общества есть страх, что недовольные милиционеры соберутся в банды. Ведь не секрет, что и прежде немало из них были связаны с преступным миром...
– Такого не произойдет. Я уверен. Единственное, чем аукнется чистка рядов милиции, это дефицитом специалистов, которые могли бы учить молодежь, а в будущем – потерей голосов у некоторых политических сил на выборах. Люди с мозгами всегда находят себе работу. В основном бывшие милиционеры уходят в охранные структуры, юридические фирмы, а кто-то идет в коммерцию. Точно не в банды.
Обществу надо бояться не ушедших милиционеров, а той системы, которая все еще действует в правоохранительных органах. Ее так и не сломали. То, что сделано, – укус комара. Из позитива – убрали с дорог ГАИ и создали патрульную службу. Все остальное – пустые слова и мишура. Поскольку реформа не предусматривает изменение системы в целом и законов, сегодня просто убирают людей, которые не прошли переаттестацию. Большинство профессионалов не прошли ее не потому, что они коррупционеры, взяточники и так далее, а потому, что банально не успели за короткое время ответить на вопросы, не связанные с профессиональной деятельностью.
Тарас Сусяк (с центре) с известными киевскими милиционерами – Валерием Куром (слева) и Николаем Поддубным (справа). Фото: Из личного архива Тараса Сусяка
Надо понять, что реформа – это не только и не столько смена лиц. Законы – корень правоохранительной системы. Конечно, легче вышвырнуть людей, чем законодательство поменять. Необходимо срочно менять законы – уголовный, уголовно-процессуальный и финансовый кодексы страны, законы, регламентирующие работу судов и прокуратуры. Ныне действующие были написаны еще в советские времена.
Пока у нас будет срок наказания за некоторые преступления от нуля до пяти лет и другие “вилки”, порядка не будет. Это открывает возможность для коррупционных действий в цепочке правосудия всем – от участкового до прокурора и судьи. Потому что всегда есть возможность, на каждом этапе следствия договориться и что-то подправить, чтобы по итогу выйти на минимальное наказание. В Европе такого нет. Каждое правонарушение имеет четкое наказание, которое наступает сразу, и проволочек, как у нас, в виде бесчисленных инстанций рассмотрения и обжалования не существует. Когда у нас сформируется такая же система, все изменится.
Нужно один раз всем напрячься и дать полицейским реальный социальный статус и материальную защищенность. Через полгода все вложенное окупится – силовики надают по рукам тем, кто миллионы ворует, и еще найдут способ вернуть раньше украденные из бюджета деньги.
Когда полицейский знает, что у него достойная зарплата, у всех членов его семьи – страховка, бесплатное медобслуживание, образование для детей, и из своей зарплаты ему не нужно будет оплачивать командировки, покупку канцтоваров, топлива и запчастей для служебных машин, – тогда люди будут держаться за работу. И наказание для полицейских должно быть серьезным: не просто выговор, а реальный тюремный срок и лишение социальных бонусов для всей семьи. Тот, кто оступится, сразу потеряет все и поставит под угрозу благосостояние своей семьи. Это очень мощный сдерживающий фактор, проверенный в других странах. Только тогда наша полиция избавится от случайных людей.
Почему не перекрывают наркотрафик? Потому что это большие деньги и серьезный бизнес людей, которые, скажем так, имеют определенные возможности в государстве
– У нас жизнь действительно стала спокойнее, уже нет рэкета и лихих банд, которые наводили ужас на людей еще 15–20 лет назад, или просто активность преступников остается за пределами внимания прессы и обывателей?
– Сейчас организованной преступности и того бандитизма, которые были в 1990-е годы, нет. В Украине криминал, экономика и политика сильно переплелись. Сначала были бандиты, потом они эволюционировали в госслужащих и бизнесменов, а теперь многие из них с мандатами или определенными полномочиями. Полиция борется лишь с верхушкой айсберга преступного мира, простыми злодеями – грабителями, ворами, хулиганами и наркоманами. Чтобы справиться с потребителями наркотиков, которые в большинстве случаев и занимаются кражами, нужно перекрыть наркотрафик. Почему его не перекрывают? Да потому что это большие деньги и очень серьезный бизнес людей, которые, скажем так, имеют определенные возможности в государстве.
Организованных групп практически нет. А те, что еще остались, не делают погоду в криминальном мире. В 1990-е все преступления были связаны с экономикой. Резали, стреляли, убивали, потому что шел передел бизнеса, денежных потоков, дележ земли или сфер влияния. Помню, было дело, когда убрали предпринимателя за поставки рыбы в Украину. Пришел киллер и расстрелял человека в упор – разборки между конкурентами. Еще одного бизнесмена расстреливали у него дома. Киллер ранил охранника, а у бизнесмена был с собой дипломат, набитый валютой. Он просто прикрылся им, а пуля застряла в пачках денег. Так и спасся.
Нынче те, кто воруют по-крупному, культурные стали – ходят в костюмах, при галстуках, друг друга не стреляют. Больше договариваются. Потому убийств стало намного меньше. Если и случаются, то в основном на бытовой почве, умышленных мало, а заказные – вообще редкость.
Чтобы иметь право на пользование оружием, должен измениться менталитет украинца
– Сейчас много споров вызывает оружейный вопрос: разрешать или нет ношение оружия. А вы какой точки зрения придерживаетесь?
– На руках у людей действительно много оружия. Легализация может привести к самым непредсказуемым последствиям. Чтобы иметь право на пользование оружием, должен измениться менталитет украинца. Немало было случаев, когда открывали стрельбу просто после приема спиртного, когда не было ни малейшей угрозы для жизни. И бывало убивали, даже из травмата – выстрелил с близкого расстояния в грудь или голову – и убил.
А помните “оболонского стрелка”, который убил охранников в торговом центре “Караван”? У него было на руках огнестрельное оружие. Он оказался психически неуравновешенным. Серийным убийцей. Как с женой ругался, сразу отправлялся на подвиги. Расстреливал людей в разных районах Киева. Жаль, из-за того, что его обнаружили с пулевым ранением, дело не довели до конца. Следствие скомкалось, ниточка оборвалась. А на нем точно еще не одно убийство висело.
Когда стоишь за правое дело, бояться нечего. Пусть испытывают страх те, кто нарушает закон и наживается за чужой счет
– Когда вы работали в милиции, за вами стояла целая система, наработанная десятилетиями. Были люди, доступ к информации, да и корочка тоже имела свой вес. Детективу же приходится во всем полагаться только на себя. Не боитесь трудностей, которые могут возникнуть?
– Никогда ничего не боялся и редко задумывался об опасности. Даже в свои первые годы работы, когда не хватало опыта. Я тогда совсем без тормозов был, часто действовал в одиночку. Как-то я получил информацию по группе угонщиков. Узнал, где они ночью собираются, и устроил засаду. Пошел без оружия, но со стажером. Когда преступники начали собираться, я понял, что информация верна, но уходить не захотел.
Я проинструктировал стажера, чтобы он в случае необходимости создавал видимость массовости, а сам пошел к преступникам. Сразу положил троих, потом еще четверо подошли с украденными из гаражей вещами. Я и их уложил. Связал подручными средствами и повел в райотдел. Еще то шествие было: они шли с вещдоками, один нес мешок с украденными вещами, другой – магнитофон, третий – запчасти. В общем, что наворовали, то и тянули. Когда они поняли, что нас всего двое, было уже поздно сопротивляться. Вот так мы со стажером задержали банду и, кстати, раскрыли много краж и угонов. А один из задержанных оказался сыном высокопоставленного лица. Его сразу отпустили. Я не мог ничего сделать.
– Можете сейчас рассказать, кто этот могучий деятель, может, он и сейчас при полномочиях?
– Не могу. И, честно говоря, не знаю, где он в настоящее время живет и работает.
– Вы и сейчас такой отчаянный – один против семерых?
– В начале 2014 года один задержал преступника. Тогда на Оболони появился злодей, нападавший на пенсионеров. Он вычислял стариков, снимавших пенсию в банкоматах, шел за ними, а потом нападал, избивал и грабил. Уже и ориентировка была, и фотография преступника. Их раздали участковым и патрульной службе, но никто не мог выследить преступника. Мы с коллегами лично несколько раз дежурили на улице Маршала Тимошенко, где много разных банков и банкоматов по обе стороны дороги. Но так ни разу и не видели его. Потом я решил сходить один после дежурства. Мало ли? И я его увидел.
Сусяк: Сейчас организованной преступности и того бандитизма, которые были в 1990-е годы, нет. Фото: Из личного архива Тараса Сусяка
Он оказался высоким и дородным детиной. Я пошел за ним следом. Включил дурака, начал заговаривать ему зубы. Он понял – что-то не то, и попытался удрать, но я его задержал. Сам в брючном костюме, уложил его лицом в землю. Тот яростно сопротивлялся и кричал. Дело было возле супермаркета АТБ, где обычно весьма людно. А время было такое, что еще Майдан стоял, и киевляне агрессивно настроены. Быстро собралась толпа.
Меня схватили за руки и за ноги и начали оттягивать от него. А я объяснить не могу, почему его скручиваю. У меня при себе даже наручников не было. Пришлось пистолет достать и удостоверение. Но люди меня чуть на части не порвали. Благо рядом оказался мужчина, заступился. Сказал, вы что, не видите – это милиционер преступника берет. Предложил свою помощь. Я его попросил сбегать к машине и принести скотч, чтобы мы могли ему руки скрутить. Так и доставил в участок. В итоге мы раскрыли множество разбоев.
– Не страшно было одному с амбалом тягаться?
– А чего бояться, если правда на моей стороне?
– Так вы же сами говорили, что люди вас на части рвали, оттаскивая от преступника. Конец истории мог быть другим, милиционеров во время Майдана не жаловали...
– Мне бы просто пришлось рассказать, за что я этого преступника задерживаю. Но я бы его точно не отпустил. Когда ты стоишь за правое дело, бояться нечего. Пусть испытывают страх те, кто нарушает закон и наживается за чужой счет. В моей жизни было много ситуаций, связанных с личной безопасностью. К примеру, когда я был начальником “убойного” отдела на Оболони, получили информацию о месте нахождения подозреваемого в убийстве. Квартира была на восьмом этаже. Входная дверь – бронированная. Мы обложили со всех сторон. Бесконечно ждать, пока подозреваемый сам выйдет, невозможно. Поэтому я предложил забраться в квартиру через соседний балкон. Никто не захотел рисковать, пришлось все делать самому. Подчиненные переживали, принесли для подстраховки автомобильный буксировочный канат. Но все обошлось. Преступники и сообразить не успели, как я попал в квартиру и открыл оперативникам дверь.
– Вы ничуть не жалеете, что оставили службу?
– Несмотря на то, что я ушел из Национальной полиции, продолжаю помогать своим коллегам в борьбе с преступностью. В конце апреля я получил сведения о группе, которая угнала автомобиль иностранного производства. Машину поставили на отстой в одном гаражном кооперативе на Оболони. Эту информацию и предложение выставить засаду передал Нацполиции. Утром преступников задержали прямо возле автомобиля и при этом обнаружили спецсредства для угона (отмычки, множество ключей), похищенные вещи и наркотики. Жалеть в принципе не о чем. Ведь я занимаюсь тем, чем и последние 22 года – помогаю людям, чтобы они жили спокойно, не опасаясь за собственную безопасность, и верили в завтрашний день.
