"Геноцид трудно доказать, потому что нужно иметь доказательства того, что преступники действуют с намерением уничтожить защищенную группу полностью или частично. Но все элементы – беспричинное насилие, риторика деукраинизации, русификация детей, депортированных из Украины в Россию и Беларусь – это типы доказательств и типы поведения, которые можно рассматривать для обвинения в геноциде. И я уверена, что прокуроры в Украине и других странах тщательно изучают эти доказательства и определяют, могут они возбудить дело о геноциде или нет", – сказала она.
В то же время она подчеркнула, что поведение, лежащее в основе нападений на гражданское население, сексуального насилия, перемещения детей и подобных деяний оккупантов, также можно квалифицировать как военные преступления и преступления против человечности, и их в конечном счете легче доказать.
"И еще не известно, решат ли прокуроры предъявить обвинения в геноциде", – сказала она в отношении этого вида преступлений.