+11 Киев
"Я просто перестал писать, о чем бы то ни было, кроме… У меня была какая-то повесть условно про любовь. Какая-то пьеса, какой-то сюжет… Все это немедленно отложено просто потому, что невозможно сейчас думать ни о чем, кроме [войны]. Повестка, конечно, определяет. Сегодня только молчание. Был период немоты потому, что старые слова не годились, а новые еще не пришли. Но сегодня только публицистика, сегодня только комментарии. Я по несколько интервью в день давал в течение этих месяцев, но я это воспринимаю просто как волонтерство. В искусстве все решает контекст. Мне контекста не существует. И понимаете, вот этот фет весь: шепот, робкое дыхание, трели соловья – это совершенно великолепно, но как-то в Мариуполе сегодня не звучит. Не надо читать про шепот и робкое дыхание людям, гниющим и уничтожаемым в Мариуполе. Это бестактно и глупо", – сказал Шендерович.
По его словам, в нынешних условиях "интонация" того, что говорят люди, изменилась.
"Поскольку в моем Facebook вокруг меня довольно много пишущих людей, рефлексирующих людей – вот эта немота была довольно общим диагнозом, и она как раз свидетельствует, как мне кажется, об очень точной реакции. О том, что твоя реакция не автоматична, что ты не просто воспроизводишь какие-то слова, что ты выпускаешь это через себя. Как замечательно сформулировал блистательный [российский оппозиционер] Евгений Ройзман: "Если вам кажется, что у вас все нормально, то вы сошли с ума. А если у вас ощущение, что вы сходите с ума, – значит, с вами все нормально". Это очень точное парадоксальное определение", – отметил Шендерович.
