0 Киев
24 февраля 2023 года – годовщина полномасштабной агрессии РФ против Украины. За это время многие международные организации и парламенты стран мира осудили ее и задекларировали необходимость наказания ответственных: принято шесть решений ПАСЕ и четыре – Европарламента.
Это важный сигнал поддержки. Ведь именно преступление агрессии кажется самым очевидным для привлечения к ответственности виновных. Однако не все так просто.
Агрессия – одно из четырех международных преступлений, закрепленных в Римском уставе Международного уголовного суда (МУС). По сути это переосмысленный концепт "преступлений против мира".
Статья 8bis Римского устава определяет "преступление агрессии" как планирование, подготовку, инициирование или исполнение лицом акта агрессии, имеющей полномочия контролировать или управлять политическими или военными действиями государства. Определение вполне применимо к нашей ситуации.
Но что интересно: когда в 1998 году принимался Римский устав, государства-участники не смогли договориться между собой о его определении. И только позже, в 2010 году, на специальной конференции в городе Кампала все же согласовали вышеизложенное толкование.
Однако в конце концов поправку об ответственности за преступление агрессии ратифицировали далеко не все страны-участницы. В настоящее время из 123 государств – членов МУС – только 43, из которых нет ни одного члена Совбеза ООН, и только два государства G7 – Германия и Италия.
Примечательно, что в резолюции Европарламента от 19 января 2023 года содержится призыв к ЕС занять общую позицию по преступлению агрессии, а к Болгарии, Дании, Франции, Греции, Венгрии и Румынии – принять и ратифицировать Кампальские поправки.
Соответственно, юрисдикция МУС распространяется на преступление агрессии только в том случае, когда все участники вооруженного конфликта ратифицировали Римский устав.
Следует понимать, что поскольку ни Украина, ни Россия не являются участницами Римского устава, юрисдикция МУС не распространяется на преступление агрессии в нашем случае.
Кого будут судить за агрессию?
Из определения агрессии следует, что ответственность за преступление агрессии должны нести те, кто принимает решения на самом высоком уровне. Соответственно, это военно-политическое руководство.
Ведь очень тяжело доказать их причастность к другим международным преступлениям. А агрессия как первопричина всех дальнейших преступлений в результате развязанной войны является очевидным подтверждением вины именно руководства государства-агрессора.
В этом контексте нельзя не упомянуть об иммунитетах глав государств, защищающих их от уголовного преследования в юрисдикциях иностранных государств.
Таких иммунитетов два: персональный (защищает во время пребывания в должности) и функциональный (снимает ответственность за действия, совершенные в должности). Однако военные преступления и агрессия не являются функцией главы государства, и в этом случае иммунитеты бездействуют. О чем, наконец, и говорится в статье 27 Римского устава.
Интересно, что и в резолюции ПАСЕ от 31 января 2023 года отмечается, что должности главы государства или правительства, члена правительства или парламента, избранного представителя ни в коем случае не должны освобождать обвиняемого от уголовной ответственности за преступление агрессии.
Кто будет судить за агрессию?
Следует начать с того, что с 1947 года в мире никого не судили за агрессию. Соответственно, Нюрнбергский и Токийский трибуналы до сих пор остаются единственными судебными процессами, по результатам которых за преступление агрессии (тогда за преступления против мира) были вынесены приговоры.
В Нюрнберге – 12 подсудимых, в том числе – Герману Герингу и Рудольфу Гессу, в Токио – 25 из 28 обвиняемых.
Вместе с тем, с 1947 года в мире имели место акты агрессии, в частности война Китая против Вьетнама в 1979-м, вторжение СССР в Афганистан, продолжавшееся с 1979-го по 1989 год, Ирака – в Кувейт в 1990 году, США – в Ирак в 2003 году, РФ – в Грузию в 2008 году, и список неисчерпаем.
Никакого наказания агрессоры не понесли. Такая тенденция демонстрирует пробелы современной международно-правовой системы. А для исправления прежде всего нужна политическая воля ведущих государств мира.
Полномасштабная агрессия РФ против Украины, очевидно, дала толчок и шанс для подобных изменений. В настоящее время обсуждается несколько возможных путей наказания ответственных за преступление агрессии против Украины. Три из них прописаны в резолюции ПАСЕ от 31 января 2023 года и коммуницируются украинскими властями:
- Трибунал на основе соглашения между Украиной и ООН поддержан Генеральной Ассамблеей организации.
- Так называемый договорный трибунал, созданный договором между заинтересованными государствами.
- Суд основан на украинском законодательстве, однако с международным элементом.
Еще два возможных сценария активно обсуждаются в экспертной среде:
- Расширение юрисдикции Международного уголовного суда посредством внесения изменений в Римский устав.
- Трибунал на основе соглашения ПАСЕ или Европарламента с Украиной (то есть "европейская" модель).
Конечно, идеальный вариант найти сложно. Таким мог бы стать полностью международный трибунал ad hoc, который точно преодолел бы иммунитеты военно-политического руководства и отвечал бы философии, что жертва не может судить преступника. Его юрисдикция распространялась бы на все международные преступления, а не только на преступление агрессии.
Однако масштаб вероятных международных преступлений и политические реалии, в частности, присутствие РФ среди постоянных членов Совбеза ООН, делают такой вариант нереалистичным.
Так что если вернуться к анализу вышеприведенных моделей, сразу хочется отметить, что так называемую европейскую модель я бы не рассматривал из-за недостаточности легитимности. Ведь когда речь идет о международных преступлениях, то и механизм правосудия должен иметь мировую, а не региональную поддержку. Поэтому такая площадка, как Генассамблея ООН, выглядит более уместной.
Что касается "договорного" трибунала, то его самый известный исторический пример – Нюрнберг – дает нам немало уроков.
При таком варианте только после окончательной победы на поле боя преступники могут оказаться на скамье подсудимых. Но даже тогда останется сомнение в его объективности, ведь сама модель рискует создать у правосудия привкус судилища и суда победителей над проигравшими.
Следует подчеркнуть, что и тот механизм, который сейчас продвигается властями Украины, – трибунал по агрессии – также сложен для реализации. Ведь он предполагает создание институции фактически с нуля, что требует больших усилий, времени и, конечно, денег. И все ради трибунала только по одному из четырех видов международных преступлений.
Да, он является первопричиной, и именно за ним мы сможем наказать военно-политическое руководство страны-агрессора. Но будет ли достаточной сатисфакцией наказание исключительно ответственных за принятие решения?
Кроме того, такой путь требует легитимации, а именно поддержки подавляющего большинства в Генассамблее ООН. И желательно, чтобы это были хотя бы 2/3 голосов.
Ведь именно поддержка мирового большинства, в том числе и Глобального Юга, позволит заложить основы нового правопорядка, действительно основанного на принципах международного права, и создать механизм надлежащего правосудия с целью предотвратить и наказать такие преступления в будущем.
Поэтому важна не только количественная, но и континентально разносторонняя поддержка.
Однако многие эксперты уже задают себе вопрос о том, будет ли тогда политическая воля расследовать и другие случаи агрессии в мире, включая ситуации на том же Глобальном Юге. Очевидно, что нет.
По мнению профессора международного права Кевина Геллера из Университета Амстердама, без достаточной поддержки мира такой ad hoc – трибунал по поводу преступления агрессии против Украины может создать угрозу для других государств.
Например, та же Россия может объединиться со своими немногочисленными союзниками и создать что-то вроде "трибунала" в отношении США или Британии, дискредитируя тем самым идею такого механизма.
Даже если трибунал по агрессии будет создан, мы видим, сколько усилий и ресурсов он требует от мира. Да, безусловно, привлечение к ответственности за преступление агрессии важно. Но в то же время мы должны упомянуть о десятках тысяч жертв военных преступлений среди украинских граждан. И виновные так же должны быть наказаны.
Однако ни МУС, ни национальная система правосудия пока, очевидно, не способны справиться с таким количеством преступлений.
Не стоит ли консолидировать все наши усилия и ресурсы, чтобы обеспечить правосудие за все четыре международных преступления в одном механизме?
Таким мог быть гибридный механизм правосудия. Но это не совсем та форма гибридной модели, которая упоминается в резолюции ПАСЕ.
Более актуальным вариантом выглядит модель с полностью международной судебной палатой и гибридным элементом на уровне следствия и процессуального руководства.
Привнесенный в национальную систему правосудия международный элемент стимулирует развитие собственно украинских органов уголовной юстиции через вовлеченность опытных специалистов и принятие необходимых изменений в законодательство. Однако это не снимает с нас ответственности по приведению в порядок собственного уголовного законодательства.
Что касается расширения юрисдикции МУС, то есть внесения изменений в Римский устав, такой вариант тоже был бы вполне приемлем.
Следует подумать о внедрении ретроспективности наказания за преступление агрессии и его распространении на государства, не ратифицировавшие этот документ. А также расширить круг лиц, ответственных за преступление агрессии, предусмотрев соучастие в этом виде преступления.
Об изменениях в Римский устав в части преступления агрессии упомянул в своей речи на Ассамблее Римского устава от 5 декабря и прокурор МУС Карим Хан. Однако каких-либо реальных предложений по этому поводу пока публично не презентовалось. И если бы Украина ратифицировала Римский устав, мы могли бы стать драйвером этих исторических для международной уголовной юстиции процессов.
Какой бы механизм ни был избран, главное – чтобы в его рамках, с участием международных институтов и наибольшего количества государств мира была дана четкая оценка преступления агрессии РФ. И чтобы он был достаточно легитимен, в том числе и для того, чтобы обеспечить реалистичность выполнения будущих выданных ордеров.
Совершенно верно, что Украина думает о наказании агрессора уже сейчас и поднимает этот вопрос на международных площадках. Тот же будущий Нюрнбергский трибунал всерьез начали обсуждать с 1942 года. Так что нельзя упустить этот шанс.
Благодаря адвокационным усилиям Украины у нас уже есть беспрецедентная политическая поддержка создания правового механизма наказания агрессора.
В то же время нам важно понимать, что создание прецедента для наказания агрессии против Украины обеспечит не только справедливость для нас, но и будет закладывать основы будущего миропорядка. И мы не имеем права на ошибку.
Carpe diem.
Источник "Украинская правда"
