+4 Киев
Впервые в Замглай, что в 35 км от границы с Беларусью, российские военные пришли 28 февраля. Тогда группа местных вместе с Красковским встретила их на въезде в населенный пункт. Разговор с представителем армии РФ он записал на телефон:
– Нас туда вы не хотите пускать?
– Нет, мы ляжем под танки.
– Да мы не будем вас танками… Позиция такова: вы нам ходу не даете?
– Нет.
– Я вас услышал. Я разворачиваюсь и ухожу, чтобы доложить командованию.
Тогда военные не вернулись. Местные же забаррикадировали село: повалили деревья, положили шины, бетонные блоки и более 20 тонн песка на все дороги, ведущих к Замглаю. В центре села установили колокол. Договорились, если он звучит, встречаются в центре и идут живым щитом, чтобы не пропустить российскую армию.
23 марта оккупационные войска подошли к селу с тяжелой техникой и начали разбирать баррикады. Местные действовали по плану.
"Большая часть жителей собралась и пошла им навстречу. Я шел впереди, за мной мужчины, за ними – женщины. Все остановились перед главной баррикадой, а я пошел на переговоры. Я пытался им объяснить, что их здесь никто не хочет видеть, что у нас много стариков, дом-интернат. Тогда же меня и забрали", – рассказывает Красковский.
Российские военные завели мужчину за машину, силой уложили на землю, надели мешок на голову и завязали глаза скотчем, руки стянули стяжкой из пластика. По его словам, его увезли в село Вишневое, где россияне развернули комендатуру. Мужчина говорит, что его завели в помещение школы: только там есть такие подвалы, где его позже содержали.
Старосту сразу начали допрашивать. На первом допросе его били ногами по почкам, печени и лицу, угрожали отрубить пальцы и убить:
"Хотели узнать, какие подразделения ВСУ стоят у нас в тылу. Одна группа вышла, потом вторая заходит. Ощущение, будто они друг друга контролируют. Я думаю, одни были из ФСБ, а другие из ГРУ", – говорит он.
Красковский в прошлом военный, служил в пограничном отряде и участвовал в боевых действиях в Афганистане. Говорит, его допрашивали профессионалы: били так, чтобы он не умер, но страдал.
"Я все не понимал, зачем они набивают мне ноги. Я сижу, а он по ногам сапогами мне бьет. Я это понял через полчаса, когда ноги так набухли, что я не мог ни встать, ни идти. Я был неподвижным", – вспоминает мужчина.
Фото: suspilne.media
После допроса Красковского отвели в маленькую холодную комнату в подвале. На земляном полу лежала только фуфайка. Позже принесли бутылку воды. Он слышал, что в соседней комнате есть еще один пленник, однако с ним не разговаривал.
Во время второго допроса его били по ушам так, что из левого пошла кровь – заставляли написать списки проукраинских активистов. В комнате для допросов на трубах под потолком он заметил веревку. Предположил, что был в этой комнате не первым и не последним, кого-то из пленников могли подвешивать за руки или ноги.
"Я, честно говоря, смотрел на свои кроссовки и думал: еще несколько таких допросов, и лучше повеситься на шнурках, чтобы информацию какую-нибудь не выдать. Когда уже забирали из плена, меня практически несли на руках. Сам идти не мог", – говорит он.
В плену мужчина провел полтора дня. Ни разу его не кормили. 25 марта его снова посадили в автомобиль и увезли. Передали в руки представителям местного самоуправления. Во время плена Красковский не видел в лицо никого из тех, кто его принудительно удерживал: все были в балаклавах. По дороге к железнодорожному мосту, где старосту должны были забрать, он имел единственную возможность пообщаться с российским военным об их целях пребывания в Украине.
"Он мне сказал: "Вы не волнуйтесь, будете жить, как жили. Ваша республика останется под вашим флагом и с трезубцем, мы только сменим руководство, сменим этих бандеровцев", – сказал ему один из оккупантов.
На 3 апреля российские военные покинули территорию Репкинского района.
Война России против Украины. Главное (обновляется)
