0 Киев
В "Азове" Дутчак занимается идеологической работой, читает бойцам лекции по истории, военной педагогике и военной психологии. Он принимал участие в защите Мариуполя Донецкой области, четыре месяца провел в плену оккупантов. Был освобожден в сентябре в рамках обмена пленными.
Дутчак рассказал, что во время плена он общался с двумя офицерами Федеральной службы безопасности России.
"Если говорить о следователях ФСБ – это, безусловно, люди с хорошим образованием. Чувствовался где-то уровень МГУ. Это зрелые офицеры, у них совершенно другой подход. Я могу ошибаться, но [мне показалось] они относились к этому как к работе и видели во мне оппонента, врага, но не злодея. То есть: "Ну такая работа, дружок, такая работа", – сказал Дутчак.
По его наблюдениям, чем российские офицеры были профессиональнее, тем более нейтральное у них было отношение к военнопленным.
"Я не скажу, что они стали нам менее врагами или мы стали им менее врагами, но тем не менее это все-таки были какие-то зачатки цивилизованности", – отметил азовец.
О других российских офицерах у него остались не такие воспоминания, особенно о сотрудниках Следственного комитета.
"Очень-очень плохое впечатление на меня произвели офицеры из федерального Следственного комитета России. Я все-таки думал, что это люди более интеллигентные. Почему-то – не знаю почему – я думал, что это белая кость, все-таки такое серьезное заведение, но нет. Это люди очень низкой культуры и морали. Они допускали в общении такие вещи, которые недопустимы, на мой взгляд", – сказал Дутчак.
Он вспомнил, что они постоянно оскорбляли военнопленных, матерились, угрожали, "даже бравировали своим таким низким интеллектом".
"Когда ты заходишь [а тебе]: "Ты кто такой? Доцент? Ага, значит, "Джентльмены удачи"?" – "Нет. У вас мое личное дело, кандидат [наук]". – "А, так ты защищался?" Я говорю: "Ну да". – "А что за тема диссертации?" – "Рефлексия метафизики государства Иммануила Канта". И тут один из них начинает кричать: "Вот видишь! Немец, немец!". Ты смотришь на него... "Ну да, Иммануил Кант – немец, – говорю, – вообще-то он российский подданный". А второй такой смотрит – на него, на меня – и говорит: "Не, ну Кант – он не фашист, нет", – пересказал один из диалогов с сотрудниками Следкома азовец.
Дутчак уточнил, что к нему физическое воздействие во время допросов не применялось, "но не всем так повезло".
"А те моменты, которые можно было бы квалифицировать как пытки, – я о них говорить не буду", – сказал азовец.
