"Это лечение не с целью вылечить нас или сделать лучше – это было лечение с целью не допустить смерти. Все, не более того. Я чудом не потерял зрение на оба глаза. Потому что в Донецке моим глазом не занимались. И если бы я начал терять зрение, никто бы меня не оперировал, ничего бы не делалось. Обменять можно будет [на пленных россиян]? Можно. Ну и хорошо. Постоянно была нехватка каких-то медицинских препаратов. Обезболивающие были малоэффективными – анальгин с димедролом и всякая такая мелочевка. Постоянно не хватало перевязочных материалов. Это был не то что дефицит, а минимальное количество – вот немножко не хватало, чтобы нормально перевязать. То есть экономили все – бинты, пластыри", – отметил Жайворонок.
По его словам, в донецкой больнице также были очень плохие санитарные условия.
"Да, мылся пол каждое утро, но полтора месяца мы спали на одних простынях. Поэтому я не могу назвать это каким-то высоким уровнем медицины. Это была какая-то медицинская помощь. Формально она была. Думаю, россияне отчитались бы, что помогают нам, даже если бы там вместо медицины пригласили какого-то знахаря с травами. Они бы сказали: "Это же помощь, мы считаем это медициной". Вот и все", – подчеркнул боец "Азова".
Азовец Википедия: Мариуполь – это огромная братская могила, люди там сгорали целыми кварталами. Читайте полную версию интервью
Война России против Украины. Главное (обновляется)