Страны, которые выступают против спецтрибунала для РФ, рассчитывают после войны восстановить отношения с агрессором – Костин

Он подчеркнул, что между Международным уголовным судом и трибуналом есть разница.

"Эта разница очень просто выглядит. Международный уголовный суд – это независимый международный судебный институт. И страны, помогающие сейчас финансовому расследованию, которое происходит под, скажем так, зонтиком Международного уголовного суда, помогают независимой судебной институции. То есть они никак не связаны с возможным результатом деятельности этого института. Что касается трибунала о преступлении агрессии, то чтобы он мог быть создан, нужно политическое решение. То есть это будут страны, которые подпишут международный договор. И это уже политический шаг", – пояснил генпрокурор.

Он отметил, что с юридической точки зрения тут могут быть применены разные процедуры.

"Это может быть один или несколько договоров, речь не об этом. Речь идет о том, что это политическое решение. Очень чувствительный вопрос. В истории человечества было лишь несколько таких трибуналов – Нюрнбергский, трибуналы по Югославии, Руанде – они создавались после того, как завершалась война. И здесь чувствительность в том, что определенные страны, по моему ощущению, хотят оставить себе окошко возможностей для послевоенного налаживания каких-либо отношений со страной-агрессором. Наверное, поэтому они так осторожно воспринимают само создание международного трибунала", – считает Костин.

По его словам, некоторые страны также ссылаются на сложность привлечения к ответственности высокопоставленных российских чиновников.

"Есть и другая причина, которую они называют: мол, каким образом вы поймаете представителей высшего военного или политического руководства [РФ]? Во-первых, мы не можем исключить этого. Например, может случиться так, что во время контрнаступления мы сможем кого-нибудь захватить. Генерала, например. Это в принципе достаточный уровень для трибунала. Также это может произойти в будущем, если, например, российские политики будут путешествовать где-нибудь за пределами России. Безусловно, все мы хотим видеть обвиняемых на скамье подсудимых такого трибунала. Когда нам говорят, что этот трибунал в заочном виде – то есть без единого человека, который будет присутствовать как обвиняемый, – не очень будет восприниматься, я это понимаю. Мне тоже хотелось бы [личного присутствия обвиняемых], но это не аргумент против того, чтобы создавать трибунал", – резюмировал Костин.