Мама Окуевой: Для Авакова и Геращенко расследование убийства Амины – дело чести G

На добровольцев АТО Амину Окуеву и ее мужа Адама Осмаева покушались дважды. Первый раз 1 июня 2017 года в Киеве. Тогда мужчина, представившийся журналистом французской газеты Le Monde Алексом Вернером, открыл огонь по Осмаеву. Окуева успела ранить нападавшего. Стрелок имел украинский заграничный паспорт на имя Александра Дакара. Назвать свое настоящее имя правоохранителям он отказался. Позже выяснилось, что в 2008 году его задерживали в Австрии за угрозы в адрес Умара Исраилова, бывшего охранника Рамзана Кадырова, который обвинял главу Чечни в пытках. В уголовных кругах Санкт-Петербурга этот человек был известен под множеством фамилий – Артур Кринари, Курмакаев, Денисултанов, Динго.  

Второе покушение произошло спустя почти пять месяцев. 30 октября 2017 года в Киевской области обстреляли автомобиль, в котором находились Осмаев и Окуева. Осмаев получил ранение в ногу, а его жена была смертельно ранена в голову. Недалеко от места преступления силовики нашли брошенный автомат. Поиски нападавших по горячим следам результата не дали. О ходе расследования в последние годы практически ничего не было известно. 

12 января министр внутренних дел Украины Арсен Аваков сообщил о поимке группы киллеров, которые, по его словам, обоснованно подозреваются в убийстве Окуевой. В группе семь человек, часть из них задержали еще в сентябре. Следователи утверждают, что вероятный организатор убийства – бизнесмен, уроженец Дагестана Игорь Редькин. По решению суда его арестовали на время следствия. 

14 января Аваков встретился с матерью Окуевой одесской журналисткой Ириной Каминской, чтобы проинформировать ее о ходе расследования. "То, что мне сказали в МВД, меня во многом убедило", – отметила Каминская в интервью изданию "ГОРДОН". 

– Вы недавно говорили с министром внутренних дел Арсеном Аваковым о расследовании покушений на вашу дочь. Можете рассказать, что происходило на этой встрече?

– В первом деле о покушении на Амину и Адама киллера Артура Кринари, во втором деле об убийстве Амины я признана потерпевшей стороной. Так обстоит дело юридически. Закон дал мне возможность интересоваться процессом расследования, участвовать в судебных заседаниях, контролировать следствие. Судя по тому, как говорил со мной Арсен Борисович, он, в сущности, отчитывался. Думаю, это правильно и достойно было сделано. Моя дочь погибла за Украину. Она сражалась на Майдане, доброволец с первого дня войны, служила в добробатах МВД. Поэтому для Арсена Авакова и Антона Геращенко это расследование – дело чести. Они так сказали, и я им доверяю.

Мне рассказали об этой банде из семи человек. Когда покушение на Адама и Амину не удалось через Кринари (а это киллер международного уровня, который находился в розыске), заказчики нашли других исполнителей – профессиональных местных киллеров. В группе нет ни одного человека, который имел бы отношение к воинам АТО. И для меня это очень важно. Я уверена, воевавший за свободу Украины человек не пошел бы на убийство Амины. Я знаю по рассказам воинов, ее побратимов, что Амина на фронте была живой легендой.

– Но Кринари выдали России в процессе последнего обмена. Вы не сожалеете, что он, по сути, избежал ответа?

– Кринари может сейчас говорить какие угодно красивые слова, но теперь это киллер, не выполнивший свое задание. Моя Амина повергла его, обезвредила и взяла в плен. Он лежал рядом с машиной с поднятыми руками и без всякого уже французского акцента кричал: "Я сдаюсь!" Он навсегда стал киллером, которого победила женщина, – вот с такой печатью и останется в кругу своих подельников, как бы он ни хорохорился. Хотя, возможно, это лучшее, что он сделал в своей жизни – не убил. Пусть поблагодарит Амину за это, когда предстанет перед Всевышним.

У него же было задание не просто убить, но опорочить Адама и Амину, поэтому такая многоходовка была подготовлена. Он брал у них интервью, несколько раз встречался, задавал провокационные вопросы, в первую очередь касающиеся денег, отношения к власти, записывал все это на диктофон. И это – у Амины, которую, по определению, не интересовали никакие меркантильные вещи, особенно деньги – она их глубоко презирала. Кринари должен был не просто их убить, но инсценировать это убийство, как внутричеченские разборки. Но все сорвалось, и сейчас он пытается отработать хоть как-то заказ, рассказывая всякие грязные байки.

– Как думаете, Амина поддержала бы решение о выдаче киллера?

– Мы обсуждали с Аминой вопрос возможного обмена. Она понимала, что на определенном этапе Россия потребует его выдачи, тем самым признав, кстати, кто истинный заказчик этого покушения. И поддерживала его обмен, потому что за него можно было вырвать из страшного плена нашего воина.

Я сама тоже не против обмена. И для себя решила, что Кринари обменяли на нашего мужественного разведчика. Вот что важно. Обмены надо проводить. Но преступников нужно прежде обязательно осудить. Пока же по делу Кринари приговора нет. Надеюсь, что судебный процесс продолжится.

Ирина Каминская и Амина Окуева в 2015 году. Фото из архива Ирины Каминской

– Вы же видите, что россияне еще и "беркутов" забрали, хотя они никакого отношения к войне не имели. Их судят за убийства на Майдане.

– И будут еще попытки России забрать всех таких уголовников под видом обмена. Нам самим надо ясно понять, кого мы выдадим, кого – нет. Чтобы государство было сильным, не нужно идти на поводу у чьих-то желаний. Но надо обязательно и правосудие осуществить, и людей спасти.

Сотни наших сограждан в плену. Еще и в оккупированном Крыму какое количество людей находится в заточении, по сути. И мы обязаны всех своих забрать. При этом, повторяю, нужно обязательно осудить преступников. Чтобы все понимали – мы действуем в рамках закона. Есть приговор, а не просто судьям дали указание сверху. В противном случае мы окончательно разрушим все демократические институты. В обществе уже и так нет доверия ни к власти, ни к судам.

Я не юрист, но понимаю, что все обмены должны проходить в рамках закона, по утвержденным правилам, и все судебные процессы должны продолжаться, даже если мы обвиняемых обменяли на наших граждан. Как это сделать, я не знаю. Для этого есть люди, которых мы избрали депутатами. Пусть они решают, принимают законы. Но этот процесс не должен выглядеть и быть по сути “договорняком”.

Спасти наших людей из плена – задача любой власти. Другой вопрос, как это делать. Есть такое иезуитское выражение: цель оправдывает средства. Но если встать на такой путь, то даже самое хорошее дело будет нивелировано, запачкано, неизбежно станет камнем преткновения, причиной противостояния в обществе, чего, по сути, и добивается Россия.

Я имею моральное право дать совет президенту Владимиру Зеленскому. Разговор о нехватке времени ничтожен. Президент должен был пригласить семьи погибших на Майдане, в Харькове, и просто по-человечески сказать им: "Не могу вернуть ваших детей, но я могу вернуть чьих-то детей и спасти их, отдав в обмен убийц ваших детей. Но клянусь, мы продолжим все дела, доведем их до справедливого приговора. Это такой тяжелый выбор. Помогите мне! И прошу, как отец, дайте ваше согласие на обмен". Я уверена, большинство согласились бы. Нужно к людям относиться по-человечески. Уважать их. Говорить с ними. Легче всего говорить правду. Не надо ничего выдумывать, просто сказать, как оно есть. То, что сделано, – это правильно, а как сделано – большой вопрос.

Вы понимаете, Россия не зря захотела, чтобы выдали именно этих людей. Это же делается специально, чтобы внести раскол в украинское общество, по принципу: разделяй и властвуй. Так действуют все технологии, связанные с ведением этой гибридной, необъявленной, страшной войны. Чтобы противостоять этому, надо объединяться всей Украиной, а объединяться можно только на основе правды, которая и есть истина. Об этом всегда говорила Амина.

– После того как Кринари выдали России, как думаете, чем завершится рассмотрение дела в суде?

– Он понимал, что рано или поздно его все равно заберут, обменяют. Он даже имени своего не назвал. Начать суд по нему смогли только спустя год, когда из Австрии пришли документы, подтверждающие его личность. Просто он засветился под одним из своих имен. Австрийские правоохранители передали материалы по эпизоду, где он фигурирует.

Естественно, суд не снял с Кринари никаких обвинений перед обменом. Ему изменена мера пресечения под его слово. Он обязан 7 апреля 2020 года прибыть на заседание в Подольский суд Киева. Если он не явится, будет объявлен в розыск и окажется в базе Интерпола. Хотя, уверена, его оттуда никто не исключал, просто еще и украинская сторона на него карточку выпишет. Пусть он вещает свои гордые речи. А мы посмотрим на его поступки.

– Вы не сомневаетесь, что слушания продолжатся и будет приговор?

– Сейчас много разговоров вокруг процесса. Меня это мало волнует. Арсен Борисович заверил меня, что доведет дело до конца и никто не помешает ни по первому, ни по второму эпизоду. Вместе с Аваковым Амина и тысячи украинцев в 2014 году участвовали в создании добровольческих батальонов, которые фактически остановили оккупантов и спасли Украину. Из его рук Амина получила два наградных пистолета. Для нее это было важнее любых почестей (она не получила ни одной государственной награды). Один из этих пистолетов спас жизнь ей и Адаму. И я всегда буду благодарна Авакову за этот пистолет Макарова, который продлил жизнь моей дочери на четыре месяца и 29 дней. Устоять перед автоматом Амина не смогла. Ее убили подло, исподтишка, из засады.

Амина защищала Украину. Теперь Украина обязана защитить ее память и ее имя тем, что виновные и причастные к покушению и убийству ответят перед законом и понесут наказание. Знаю точно, возмездие свершится. Зло никуда не исчезает и возвратится к ним, непременно возвратится. В том числе разрушением основ этой страшной империи Зла. А добро восторжествует, как мечтала Амина. Все в этом мире предписано и предопределено. Но каждый сам делает свой выбор, на какой он стороне.

Ирина Каминская на встрече с министром внутренних дел Арсеном Аваковым и его заместителем Антоном Геращенко. Фото: МВС України / Facebook

– Что касается дела о втором покушении на Амину, по которому задержана группировка наемников. Многие активисты и общественные деятели с недоверием восприняли эту информацию, потому что обнародованные полицией данные не дали однозначных ответов. В том числе остался подвешенным вопрос о заказчике. Вы получили сведения из первых рук – от министра. Вы им доверяете?

– По этой группе из семи человек есть факты (не только ДНК), они достаточно убедительны и в свое время тоже будут обнародованы (я не могу их разглашать). Эта группа целенаправленно и профессионально готовила покушение. Они замешаны в нескольких убийствах. Как минимум известно три эпизода с убийством бизнесменов.

Все не просто, потому что событие резонансное. Я была на суде по избранию меры пресечения Игорю Редькину. Собралось много журналистов. Такая общественная поддержка и контроль со стороны СМИ важны. Я смотрела на этого человека в клетке. Он ведет себя точно так же, как Кринари. Это значит, одна система их воспитала. Пусть суд установит степень его вины. На определенном этапе следствие предоставит все данные суду, и, надеюсь, он примет взвешенное решение.

Вы же понимаете, что я хочу в это верить. Верить, что возьмут всех остальных. Для этого у следствия есть основания. Эта группа должна предстать перед судом. Понимаю, будет сложно доказать, кто заказчик. Но, в сущности, это и так понятно... Мне понятно.

– Можете назвать?

– Понятно, это заказ из России. Амина и Адам вели открытую войну против имперской российской агрессии, называя все страшные вещи своими именами. Я говорила Амине: "Ты же понимаешь, за тобой будут охотиться. Не потому, что ты снайпер, а потому, что ты бесстрашно говоришь правду". И когда я выступала на суде, мне этот Кринари при всех открыто угрожал, говорил: "Приди ко мне. Я расскажу тебе, кто убил твою дочь". Он знает прекрасно, что говорит, знает, что все эти события – звенья одной цепи. Он не выполнил задание. Наняли других.

Важно, чтобы это дело честно, без вмешательства кого бы то ни было все этапы прошло. Я доверяю словам Авакова, что оно будет доведено до суда. Пусть люди, чья работа оплачивается нашими налогами, работают. Все. Начиная от следствия, заканчивая судами. Полиция делает свое дело. Это серьезная системная работа, которая требует кропотливого подхода и привлечения огромного количества сил. Ее не надо выставлять напоказ. То, что мне сказали в МВД, меня во многом убедило.

Мне тяжело об этом говорить. Мне тяжело вновь переживать это, слышать, как это могло произойти, вникать во все подробности убийства моей дочери. Хотя понимаю, что через это надо пройти. Набраться сил и пройти.

– С Антоном Геращенко вы продолжали общаться все эти годы?

– Да, и хочу сказать ему теплые слова благодарности. И за память, и за помощь, и за поддержку побратимов Амины – о них она заботилась в первую очередь. Антон Геращенко с почтением относится к памяти Амины, помогает мне во всех вопросах, которые возникают по жизни. Я сделала фотовыставку "Амина: Життя” при его большой поддержке. Показала ее в городах Украины, в Верховной Раде (когда парламент принимал постановление о признании России страной-агрессором), в Сейме Польши. У Амины есть польские корни с моей стороны. И выставку тепло, эмоционально принимали в польском парламенте. Тому, как помнят в Польше героев, павших за свободу, нам поучиться надо.

В декабре выставка проходила в парламенте Грузии. И опять удивительные встречи в стране, которая тоже борется за свою свободу. Надеюсь, что покажем выставку Амины и в Сейме Литвы, и в Великобритании, и в Конгрессе США. Надо рассказывать миру, что Украина защищает не только свою свободу, и очень дорогой ценой – жизнью лучших своих сыновей и дочерей.

– С Адамом Осмаевым поддерживаете отношения?

– Мы не встречаемся с ним. К сожалению, охоту на Адама никто не отменял. И ему надо быть очень осторожным и сильным. Знаю, он в Украине. Хотя мог уехать. Ему бы дали убежище и защиту в европейской стране. К сожалению, в Украине он не получил гражданства. Наверное, для власти это сложно. Но я такого отношения не понимаю. Человек сражался и продолжает сражаться за свободу Украины, любит эту страну не на словах, а на деле. Убеждена, Адам все-таки должен получить украинское гражданство, как и полагается по закону всем иностранцам, самоотверженно воевавшим в АТО.

Ирина Каминская с дочкой Аминой Окуевой и Адамом Осмаевым в Одесском оперном театре на церемонии вручения награды "Народный герой Украины" в 2015 году. Фото из архива Ирины Каминской

– А вы себя чувствуете в безопасности? Вы ведь тоже своей деятельностью постоянно напоминаете об Амине.

– Я боюсь только Всевышнего. Я говорю правду и защищаю имя своей дочери. Я никого не оскорбляю. Надеюсь, всем достанет ума понять, что у меня есть право защищать свою дочь, память о ней. И я буду это делать столько, насколько хватит моих сил.

– Амина похоронена в Днепре, а как с памятью Амины в Одессе, в городе, где она родилась?

– В Киеве есть решение горсовета о присвоении имени Амины одной из улиц. Когда ко мне обратились с этим вопросом, я попросила не называть именем Амины уже существующие улицы, просто назвать новую улицу в строящемся микрорайоне. Так они и сделали. И это замечательно. И я благодарна всем жителям Киева, кто проголосовал за улицу Амины, и всем депутатам Киевсовета, принявшим такое решение.

В Днепре тоже принято решение комиссии по улице Амины, осталось только оформить его и проголосовать. Это города, которые были очень важны для Амины и значимы в ее жизни. А она стала важна для этих городов.

Амина была удивительным человеком. Иса Мунаев говорил мне, что в своей жизни не встречал такого воина-женщину, как Амина. Она человек необыкновенной храбрости, с невероятной силой духа и веры. После гибели Ису похоронили в Днепре. Это была тяжелая утрата в жизни дочери. И она завещала, чтобы ее похоронили рядом с ее командиром Исой Мунаевым, если она погибнет. Так и случилось.

Выставка "Амина: Життя" в Днепре. Фото: adm.dp.gov.ua

Что касается Одессы – сложный город. Я даже выставку там еще не сделала. Амина не жаловала Одессу за ее меркантильность, конформизм. Там есть люди, которые понимают, что такое быть свободными, и ценят это. Многие не понимают и все еще живут в ожидании “русского мира”, который, несомненно, уничтожил бы их ожидания.

Город живет сейчас мирно, свободно, процветает, развивается. Там нет всего того беспредела, что есть в Донецке или Луганске. А ведь мог быть. И поэтому люди редко вспоминают о войне, если вообще вспоминают. Они не понимают, что вся Украина стала одним большим полем боя. Почитайте сводки. Почти каждый день гибнут воины на передовой от снайперских выстрелов, минометных обстрелов. Но чтобы погибнуть, совсем не обязательно быть на фронте. Как выяснилось, война идет не только на передовой, но и под Глевахой тоже.

Думаю, что в Одессе я тоже сделаю эту выставку. Просто... Должно пройти время.

Сейчас для меня важно, чтобы государство отметило Амину наградой. Знаю, губернатор Одесской области инициировал ее представление к награде Героя Украины. В парламентской комиссии тоже поддержали это решение. Такая награда станет признанием заслуг Амины со стороны государства. Это ни ей, ни мне не нужно, а скорее самой Украине. Для меня же лично нет более почетного звания, чем "мама Амины".

– Вы чувствуете поддержку от государства сейчас?

– Я не хочу ничего от государства. Амина погибла не при исполнении служебных обязанностей, не на фронте. Это было покушение. Мне ничего не нужно, кроме памяти. Я сейчас занимаюсь идеей Национального мемориала воинской славы наподобие Арлингтонского кладбища в Вашингтоне (США). Такое должно быть у нас в Киеве. Мемориал, куда приезжают главы государств, правительств, приходят простые люди с детьми, чтобы отдать дань памяти. В Украине погибло огромное количество воинов, защитивших страну. А теперь государство должно материализовать память о них. Мне кажется это чрезвычайно важным. И это наполняет мою жизнь делом и смыслом.

Думаю, здесь огромная роль принадлежит женщинам – матерям, женам погибших и, конечно, первой леди государства. В стране множество инвалидов, раненых в госпиталях. О них должна позаботиться первая леди. Это мировой опыт воюющей страны. Я познакомилась летом с Еленой Зеленской. Мне показалось, она умная, воспитанная женщина, которая умеет сопереживать. Если она начнет такую деятельность, это и объединит украинцев, и сделает ее по-настоящему первой леди.